Детство Скарлетт

— Слушай, калека, я тебя так отделаю, что ты вообще больше не сможешь появляться в нашем городке.

— Сэр, я пошутил, — сказал Хромой Джек, разжимая ладонь.

Шериф принял из заскорузлых пальцев нищего свою звезду. Теперь она уже не казалась ему такой блестящей и манящей.

Он тут же приколол ее себе на грудь и, казалось, стал выше ростом. Расправив плечи, и лихо сдвинув шляпу на бок, упер одну руку в бедро, а вторую положил на рукоять своего револьвера.

— Сэр, — напомнил ему Хромой Джек, — а как же стаканчик виски?

— Пошел к черту! — рявкнул шериф на нищего и толкнул его в спину.

Тот свалился с высокого крыльца прямо в пыль лицом. Горожане, заслышав грохот, обернулись и засмеялись.

Ведь так бывает всегда после сильных потрясений — все кончается смехом. Даже Джон и его собеседник забыли о своей размолвке и смотрели, как барахтается на земле Хромой Джек, не в силах подняться.

— Шериф, дай ему еще пинка! — выкрикнул кто-то из толпы.

— С него уже хватит. Он и так сует нос не в свои дела.

Вскоре толпа разошлась, а шериф отправился на конюшню. Он стоял перед телами Копало и двух его подручных. Он всматривался в безжизненное лицо бандита и морщил лоб.

«Ну что такого в этом человеке? Почему он два года был сильнее меня? Ведь по лицу видно, что он тупица и трус».

Площадь уже опустела, когда шериф вышел из конюшни.

На небе среди облаков появились разрывы и солнце, казалось, то и дело вспыхивает над городом, заливая его крыши веселым золотистым светом. А жаркие лучи уже принялись слизывать лужи с площади и улочек. Им помогал ветер. Темные пятна, оставшиеся после луж, прямо на глазах шерифа светлели — и вскоре уже ветер гнал по городу вечную пыль, без которой даже невозможно было себе представить здешние города.

Но тут шериф увидел Хромого Джека, который ковылял по площади к салуну.

— Эй, иди сюда! — крикнул ему шериф.

Джек остановился, как бы решая, послушаться ему или же броситься бежать. Конечно, далеко убежать со своей хромой ногой он не мог, да и незачем ему было убегать, ведь он еще не сделал ничего плохого.

Но шериф уже более дружелюбным голосом прокричал:

— Эй, Джек, я налью тебе стаканчик виски, чтобы ты не думал, будто я жадный.

Хромой Джек радостно заковылял к шерифу. От волочащейся ноги на земле оставался странный след, напоминающий пунктирную линию. Верхний просохший слой почвы ярко оттенял нижний, влажный.

Подойдя к шерифу, Хромой Джек кивнул в сторону салуна.

Шериф отрицательно покачал головой.

— Нет, Джек, мы пойдем в другую сторону, только не вместе. Подожди пять минут и входи, — и шериф скрылся в своем доме.

Джек долго стоял, смотря на остановившиеся часы на церковной колокольне. А потом, наверное, мысленно отсчитав время, двинулся к дому шерифа, оставляя за собой все такой же пунктирный след.

Когда Джек взобрался на высокое крыльцо дома шерифа и вошел в кабинет, его ожидал большой стакан виски, налитый до краев, и начатая бутылка.

Джек остановился на пороге и сглотнул слюну, моментально заполнившую ему весь рот. Острый кадык резко дернулся на худой щетинистой шее так, что шерифу даже показалось, что он разорвет кожу.

Дрожащей рукой Хромой Джек потянулся к стакану, но замер в нерешительности. Он все еще не верил своему счастью, не верил, что такой уважаемый в городе человек сам предлагает ему выпить и угощает.

Наконец, стакан оказался в его руке и боясь, что может расплескать спиртное, Хромой Джек не поднес стакан к губам, а сам наклонился к нему и, как показалось шерифу, всосал в себя крепкую жидкость.

Потом благодарно поклонился к шерифу и его рука потянулась к бутылке.

— Наливай, наливай, Джек, не стесняйся, — и шериф посмотрел на свою сверкающую звезду.

Глава 3

Но сколько ни лови преступников, сколько их ни отправляй на виселицу, все равно на их месте возникают новые.

Ведь в этих краях многие были падки до легкой наживы.

Но то ли полковник Брандергас, то ли Ретт Батлер перестарались. На какое-то время наступило затишье. Нельзя сказать, что преступники перевелись вовсе, но они как-то измельчали, ни за кого власти не обещали более тысячи долларов.

А рисковать за такие деньги ни Чарльз Брандергас, ни Ретт Батлер уже не хотели, они считали это ниже своего достоинства.

К тому же деньги у них были, правда, их не могло хватить надолго, но в общем-то жить можно было сносно, почти ни в чем себе не отказывая. И оба охотника за людьми решили подождать лучших времен, когда объявится какой-нибудь крупный злодей, за голову которого предложат подходящую сумму.

Правда, полковник Брандергас не мог себе простить, что Копало увели у него из-под носа, ведь он опоздал в Голд-Сити всего на полдня.

Он приехал туда под вечер, когда весь городок шумел, повторяя уже в сотый раз то, как какой-то Ретт Батлер в нелепом пончо с белыми узорами, смог за десять минут покончить с Копало и его подручными.

А шериф, к которому зашел полковник Брандергас, даже не пожелал говорить о Ретте Батлере.

И полковник не солоно хлебавши вынужден был двигаться дальше.

Ни Ретт Батлер, ни полковник Брандергас не подозревали, что в то же самое время, когда они бездельничают со стаканом в руках или за карточным столом, остатки банды грозного убийцы и злодея Альфаро Сикейроса решили вызволить из неволи своего главаря, просидевшего в тюрьме уже полтора года.

Не то, чтобы они его очень любили, но без него они не могли начать крупное дело, а грабить почтовые фургоны им уже надоело. Они, как и ловцы людей, томились, мечтая о больших деньгах.

Утром, пятого сентября, пятеро всадников мчались по направлению к мексиканской границе, где всего лишь в паре миль от самой границы, в каменистом ущелье, располагалась, как считали власти, неприступная тюрьма Лас-Пасос, где содержались самые опасные преступники.

Одним из этих преступников был Альфаро Сикейрос.

До зубов вооруженные люди остановились под прикрытием скал. Двое из них вскарабкались на вершину скалы и долго сверху изучали то, как сменяются караулы, тщательно пересчитали всех солдат-охранников. Только поздним вечером они спустились к своим сообщникам.

— Солдат там ровно двенадцать.

— Многовато, — сказал один из бандитов, возглавлявший временно банду.

— Ну что ж, — вздохнул моложавый Хуан, подсчитывавший солдат, находящихся в тюрьме, — другого выхода у нас нет, но я думаю, стоит рискнуть.

Заменявший главаря Мануэль, согласился со своим молодым товарищем и, вытащив револьвер, покрутил барабан, проверяя, не испортилось ли оружие за время пути. Но механизм работал исправно, щелчки были ровными и отчетливыми.

— Ну что ж, тогда с богом, — сказал Мануэль, подталкивая вперед моложавого Хуана.

Тот поправил свое сомбреро и отцепил от сапог шпоры. Его примеру последовали другие бандиты. Ведь в самом деле, когда идешь на подобное дело, лишние звуки не нужны.

Когда уже смеркалось, бандиты незамеченными подкрались к тюремным стенам. Веревка с крюком была заброшена, и бандиты один за другим беззвучно вскарабкались на тюремные стены.

Собравшись под прикрытием угловой башни, Мигель отдавал приказания, указывая направления стволом револьвера.

— Хуан, бери двоих и снимите вон того охранника. Но только без шума, мы должны расправиться с ними по частям. А ты, Мигель, возьмешь на себя вон того охранника, — ствол револьвера указал на солдата, охранявшего противоположную стену тюрьмы.

Бандиты беззвучно растворились в сумерках.

А сам Мануэль, сжав в руке нож с хищно изогнутым лезвием, спрыгнул со стены во двор.

Прижавшись к стене, он начал красться в сторону входных ворот, где стояли вооруженные карабинами двое часовых. Он приблизился к ним и прижавшись к стене, застыл за углом.

До ушей Мануэля долетали обрывки разговора двух часовых. Мануэль, подцепив носком сапога камень, выкатил его из-за угла.