Шепот фиалок

– Ничего, и сад, и садовник залечат раны. – Дэвис улыбнулся. В который раз он становился героем в глазах Сюзанны. И радовался этому, как ребенок. – Да и главный конюх тоже. Меньше будет прикладываться к бутылке.

Разговор перешел на другие темы, не столь занятные, но вполне естественные для двоих, только-только начинающих привыкать друг к другу.

Вскоре Дэвис и Сюзанна добрались до Ямы Дьявола – природного каменного колодца с непроницаемо черной водой, возникшего в углублении посреди изменчивой вересковой пустоши. Чуть поодаль зеленел пятачок низкорослых деревьев.

Дэвис остановил коляску. Грум спешился и поспешил забрать у него поводья. Дэвис спрыгнул с коляски, обошел ее и помог сойти Сюзанне.

– Надеюсь, вы повторите для меня рассказ графа Синдби? – Откровенно говоря, история Ямы Дьявола, похожая на все легенды, переходящие в Шотландии из поколения в поколение, Дэвиса совсем не интересовала. Шагая рядом с Сюзанной к зеркальцу омута, Дэвис лишь делал вид, что вслушивается в ее рассказ.

Они остановились у края колодца, с противоположной стороны от чахлой рощицы, где расположился лакей, и Дэвис обернулся к Сюзанне:

– Мне бы хотелось вас спросить… – сказал он. Но решимость вдруг покинула его.

– Да, Дэвис? Я чувствовала, что за вашим приглашением что-то кроется. – Сюзанна попыталась высвободить свою ладонь, но Дэвис ее не отпустил.

– Я прошу вашей руки, Сюзанна. Позвольте мне во время малого лондонского сезона огласить нашу помолвку.

Едва слышный вздох сорвался с губ Сюзанны. Не дождавшись от нее ни единого слова, Дэвис поспешно продолжил:

– Знаю, я вел себя отвратительно. Не так, как подобает джентльмену. Просто неприлично. О боже, Сюзанна, я постоянно перед вами извиняюсь за свое безобразное поведение. И я хочу с этим наконец покончить! Скажите же что-нибудь!

– Н-ну… – вновь скорее выдохнула, нежели произнесла Сюзанна. После чего вскинула голову и решительно встретила взгляд Дэвиса: – А что по этому поводу думает леди Элизабет?

– Леди Элизабет не играет в моей жизни никакой роли. – Дэвиса не удивило то, что Сюзанна заговорила об Элизабет. Поскольку Сюзанна последнее время жила в Лондоне, до нее не могли не дойти слухи о романе Сент-Джона и дочери герцога Истли. – Я понял, что мы не подходим друг другу.

– Но почему я, Дэвис? У меня ведь ничего нет. Я ничего не могу вам предложить, кроме себя самой.

Жар непреодолимой, необузданной страсти, что сжигал его и днем, и ночью, вмиг обрушился на Дэвиса.

– А мне больше ничего и не нужно. Только вы, Сюзанна! Скажите «да» – и мы поженимся в конце сезона.

Глаза у Сюзанны округлились, губы дрогнули в немом вздохе. Как ему хотелось оставить на этих соблазнительных губах поцелуй, скрепив им будущий союз!

Но… Он уже и так совершил достаточно ошибок. Теперь он не будет торопить события.

Дэвис опустился на одно колено.

– Прекратите сейчас же, Дэвис! – Едва сообразив, что он собирается сделать, Сюзанна вцепилась ему в руку и попыталась поднять. – Встаньте, прошу вас! Ну как вы можете! Лакей же увидит…

– И пусть видит. Пусть видит хоть весь свет! Я предлагаю вам руку и сердце, Сюзанна. – Дэвис крепко стиснул ее тоненькие пальчики. – Уже в конце сезона мы станем мужем и женой… или даже раньше, если захотите.

– О, Дэвис… Я не знаю, что и…

– О помолвке можно объявить здесь же, во время прощального бала. – Дэвис вдруг озабоченно нахмурился. – Как это я не подумал! Наверное, мне нужно просить вашей руки у какого-нибудь родственника?

– Да нет же, Дэвис, дело не в том… – негромко и грустно сказала Сюзанна. – Вот вы сейчас провозглашаете свои благородные намерения, и когда мы с вами в… в общем, наедине, вы утверждаете, что любите меня… Но, вернувшись в Лондон… разве вы не пожалеете о том, что здесь произошло?

Ее слова больно задели Дэвиса. Он сам себя ненавидел за прошлое. Зажмурившись, виновато уронив голову, он долго молчал и только прижимал к груди руку Сюзанны. Поднять на нее глаза он не решался.

– Как же вы меня хорошо знаете, дорогая! И я люблю вас за это еще больше.

Дэвис наконец собрался с силами, чтобы встретить взгляд Сюзанны, и вскинул голову в тот самый момент, когда она смахнула слезы с ресниц.

Вконец расстроенный, Дэвис вскочил на ноги:

– О Господи! Я не хотел причинить вам боль, Сюзанна! Не можете ответить сразу – так хотя бы подумайте над моим предложением. Не спешите, прошу вас. А со своей стороны обещаю, что ничем предосудительным не омрачу наши отношения. Но если вы окажете мне честь и согласитесь стать моей женой… вы ни в чем не будете нуждаться, Сюзанна! Я не постою ни перед какими расходами, только бы вы…

Он замолчал, уловив в глазах Сюзанны обиду.

– Ваше состояние меня не интересует, сэр! – Она вспыхнула и отвела взгляд. – Но… разве обязательно лишать меня своих восхитительных знаков внимания?..

Смысл ее слов не сразу дошел до Дэвиса.

– Моих?.. Сюзанна… О-о, ты хочешь сказать…

Сюзанна повернулась к нему лицом.

– Я умираю без твоих рук, без твоих губ, Дэвис, – шепнула она.

Боже, он и не мечтал о таких словах! Дэвис схватил ее в объятия, накрыл ртом ее губы, теплые, податливые, всегда отзывавшиеся на его ласки. Его пальцы запутались в шелковистых рыжих прядях, скользнули на плечи, прочертили дорожку вдоль ключиц вниз, обвели контуры груди. Не сдержав стона, он подхватил ее и прижал к себе всем телом.

– Я люблю тебя, Сюзанна, – шепнул он ей в губы. – И хочу разделить с тобой все… всего себя. Все, что у меня есть.

Выстрел не только обжег висок Дориан, но и оглушил ее. Одна из пуль пружинного ружья попала в плечо Отису. Кровь брызнула на лицо Дориан, запачкала платье. Зажимая ладонью рану, с ревом ярости и боли гигант рухнул на землю.

Дориан наконец удалось встать на ноги. Инстинктивное желание помочь раненому боролось в ней со страхом. К тому же она с каждой секундой все отчетливее понимала, зачем Отис подталкивал ее к тропинке. Если бы на его месте оказалась она, то пуля попала бы точно ей в голову.

Где-то вдалеке послышались громкие мужские голоса.

Извиваясь, словно уж, но не отрывая ладони от раны, негодяй умудрился подняться, бросил на Дориан полный ненависти взгляд и с проклятиями кинулся прочь.

Через несколько минут на тропинке появился главный егерь графа Синдби и несколько ловчих. Они так и застыли с разинутыми ртами при виде окровавленной Дориан.

– Где граф Сикум? – выпалила Дориан. Из зарослей, сколько она ни всматривалась, никто так и не появился.

– По ту сторону леса, вместе с остальными джентльменами, – ответил егерь. – Но что случилось, мисс? Мы услышали выстрел и поспешили сюда!

Егерь послал помощника за Николасом, но на слова Дориан об Отисе не обратил никакого внимания.

– Может, присядете, мисс, пока его милость не подъехал? – Главный егерь с тревогой поглядывал на Дориан.

– Но как быть с вашим егерем? – Дориан всплеснула руками. – Нужно же узнать, что он задумал! Да, и еще ему нужен врач, иначе он истечет кровью!

– У меня нет егеря по имени Отис, мисс.

Дориан оторопело уставилась на него.

Молоденький светловолосый егерь – для человека, целые дни проводившего в седле, он был довольно аккуратно одет – достал из кармана на удивление чистый платок:

– Вот, мисс, думаю, вам понадобится.

– Что значит – нет? Так Отис – не ваш егерь?

Главный егерь покачал головой и протянул платок Дориан.

Дориан представила, какой у нее, должно быть, жуткий вид – лицо в крови, платье тоже. Она приложила платок к саднящему виску и ахнула. Платок пропитался кровью.

– Думаю, все не так страшно, как кажется, мисс, – успокоил ее егерь. – А вот и граф Сикум. Пожалуйста, сюда, ваша милость. Мисс Сент-Джон нужна помощь.

Николас, вмиг раздвинув окружавших Дориан слуг, опустился рядом с ней на колени, без лишних вопросов осмотрел ее рану, приказал срочно пригласить врача и немедленно принести чистую воду и спирт.