Сентябрьская луна

– Я принесла немного еды, ведь вы с утра ничего не ели. Мне сказали, что сегодня нам с вами придется спать в одной комнате. Клянусь вам, мэм, я тут ни при чем! Но если вас смущает такое соседство, вам придется самой поговорить с начальником станции.

В голосе Нелли слышался вызов: ей уже до смерти надоело, что к ней все относятся, как к прокаженной. Да, ей пришлось зарабатывать себе на хлеб, распевая песенки и подавая напитки в «Золотом самородке». Но это вовсе не означало, что она менее порядочная, чем, к примеру, стоявшая перед ней знатная леди!

Но женщина в черном сделала вид, будто никакого вызова не прозвучало. Коротким решительным движением она сняла шляпку и бросила ее на ближайшую кровать.

– Спасибо вам за ужин. Я предпочитаю спать у окна, если вы не против.

Нелли смотрела на молодую женщину в изумленном молчании: что-то смутно знакомое чудилось ей в ее облике… Как бы то ни было, женщина поразила Нелли своей красотой. Глаза у нее были ярко-синие и сверкали, как сапфиры. Черные, как ночь, волосы были стянуты узлом на затылке.

Когда незнакомка села на кровать, Нелли поставила ей на колени поднос с едой.

– Увы, это всего лишь бобы с беконом, к тому же не слишком вкусные, – сказала она, внимательно изучая исподтишка лицо молодой женщины и пытаясь вспомнить, где видела его раньше.

– Вы меня не помните, правда, Нелли? – с ласковой улыбкой спросила Камилла. – Неужели я так сильно изменилась за пять лет?

Не веря собственным глазам, Нелли стала вглядываться в прелестное личико.

– Камилла… Боже правый, да ведь вы – Камилла Монтес, верно?

– Совершенно верно, Нелли. А почему вас это удивляет?

– Сперва мне показалось, что я увидела привидение. Ходили слухи, что вас нет в живых!

Камилла нахмурилась. Откуда могли взяться подобные слухи? Неужели отец никому не рассказывал, где она и что с ней? Бросив короткий пристальный взгляд на Нелли, Камилла удивилась тому, как она постарела за прошедшие несколько лет. В ее памяти сохранилась красивая женщина с длинными рыжими волосами и зелеными глазами. Но сейчас от былой красоты не осталось и следа: черты лица заострились, умудренные житейским опытом глаза смотрели устало.

Камилла и Нелли никогда не были близко знакомы – отчасти из-за разницы в возрасте, отчасти из-за того, что Камилла была дочерью хозяина ранчо. А владельцы богатых ранчо никогда не жаловали бедных фермеров-одиночек – таких, как отец Нелли.

– Как видите, я все еще жива, Нелли, и чувствую себя довольно бодро, – усмехнулась Камилла. – Все эти годы я прожила в Новом Орлеане.

Нелли тяжело опустилась на кровать.

– А знаете, странная все-таки штука жизнь! Я всегда думала, что вы выйдете замуж за Хантера Кингстона. Мало кто знал, что вы с Хантером влюблены друг в друга, но меня-то не проведешь!

Глаза Камиллы сверкнули.

– А я помню, что у вас был чудный голос, вы даже хотели уехать в Сан-Франциско и петь в опере. Похоже, мы обе так и не достигли намеченной цели…

– Да, мечты не всегда сбываются. Когда моих папашу с мамашей Бог прибрал, мне стало не под силу одной управляться на ферме, а на руках остались трое младших братьев. Так что, когда мистер Гриффин предложил мне работу в своем салуне, я согласилась не раздумывая: как иначе можно было накормить все голодные рты? Конечно, почтенные жители Сан-Рафаэля меня осуждали за то, каким способом я добываю себе пропитание. Да только другого способа мне ни разу никто не предложил!

– Мне очень жаль, Нелли. Вижу, жизнь у вас была не сахар.

Нелли гордо вскинула голову, и снова в ее голосе послышался вызов:

– Да, мне пришлось несладко. У меня ведь не было богатого папаши, как у вас, чтоб на него можно было опереться! Все, что у меня было, – так это более или менее приличный голос да хорошая фигура. Я делала, что могла, лишь бы выжить: пела песни и разносила выпивку. Но если вы подумали… Больше я ничего не делала! И я не позволю вам меня осуждать!

– Прежде всего, я никогда не вмешиваюсь в чужую жизнь: считаю, что меня это не касается. А во-вторых – я никогда и ни за что не стала бы вас осуждать, Нелли. Я тоже кое-что пережила, и у меня нет ни времени, ни охоты учить других уму-разуму.

Нелли потупилась.

– Простите меня, Камилла. Но я так устала от того, что со мной не желают знаться… А зачем же вы вернулись? И почему вы в черном?

Камилла отставила поднос, к которому так и не притронулась, встала и опять подошла к окну. Солнце садилось за дальним холмом, откуда-то доносился протяжный вой койота.

– Причина моего возвращения и причина, по которой я ношу траур, – одна и та же: мой отец умер!

Нелли прикрыла рот ладонью.

– О, нет, только не мистер Монтес! Он один здесь был со мною вежлив. Дважды одалживал мне денег, когда я нуждалась, и ничего не требовал взамен. Всем остальным было наплевать, даже если бы я с моими братьями стала подыхать с голоду. Никто бы пальцем не шевельнул, чтобы нам помочь! Ваш отец был благородным человеком, Камилла. Мне горько слышать, что его уже нет…

– Странно, что вы ничего не знали о его смерти, Нелли. Он ведь умер уже три месяца назад.

– Ничего тут странного нет: я весь последний год прожила в Ногалесе. Думала: вот уеду из Сан-Рафаэля и начну новую жизнь. Но оказалось, что моя репутация меня опередила. Даже братья мои со мной знаться не хотят. Как выяснилось, им тоже не по душе тот способ, которым я зарабатывала деньги, чтобы избавить их от голодной смерти… Похоже, придется мне опять вернуться в «Золотой самородок» и торчать там, пока совсем не постарею. Тогда они вышвырнут меня вон…

– А я-то надеялась, что вы сможете мне рассказать, как умер мой отец.

– Нет, я впервые об этом слышу. Но если мистер Монтес вот уже три месяца как умер, почему же вы возвращаетесь домой только теперь?

– Меня известил о его смерти Сантос Рамирес, старший вакеро моего отца. Но письмо дошло только месяц назад. О подробностях он не упоминал, просто написал, что мне надо как можно скорее вернуться домой, потому что Валье дель Корасон переживает не лучшие времена.

– Вам повезло, что у вас есть такой верный человек, как Сантос. Если память меня не подводит, вся его семья трудится на вашем ранчо?

– Да, все верно. Его жена Марианна была у нас экономкой, а сыновья работали на выпасе.

Нелли пожала плечами.

– Мне очень жаль, что ваш отец умер, но я не сомневаюсь, что у вас все будет хорошо. У кого есть деньги, у того есть все.

– Не думаю, что за деньги можно купить счастье, Нелли… Кроме того, мой отец если и был богат, то когда-то в прошлом. Уже при мне дела у него шли не так уж хорошо, а Сантос написал мне, что за последние пять лет хозяйство пришло в запустение. И еще он упомянул в своем письме, что мой отец утратил волю к жизни…

– Мне жаль это слышать. Сегин Монтес был хорошим человеком, настоящим джентльменом. Да, кстати, а где же ваш муж? Где мистер Кастельо?

Камилла отвела взгляд.

– Я вдова.

– Простите. Вижу, что и вам несладко пришлось… И все равно не надо отчаиваться. Милая, да будь у меня такая внешность и такое ранчо, как Валье дель Корасон, я бы не стала беспокоиться о будущем… И потом – очень может быть, что Хантер Кингстон на вас женится. Вот вам крест, он до сих пор вас не забыл! Я всегда была уверена, что он так и не женился, потому что вспоминал о вас. Интересно, поверил ли он слухам о вашей смерти?

– Меня не интересует, во что он верит!

– И напрасно. Будь у меня такая возможность, уж я бы не упустила Хантера! Не знаю женщины, которая не отдала бы все на свете, лишь бы ему понравиться. Мало того, что он сказочно богат, второго такого красавца во всем Техасе не сыскать.

Камилла сняла башмаки, легла на кровать и закрыла глаза. Она не ожидала, что боль охватит ее при одном упоминании имени Хантера Кингстона. А впрочем – чему удивляться? Пять лет в сердце у нее существовала никем не заполненная пустота…

– Хантер Кингстон – последний человек на земле, за которого я могла бы выйти замуж, – твердо сказала она. – По правде говоря, я бы не хотела даже встречаться с ним! Все, что мне нужно, это привести дела отца в порядок и продать ранчо. После чего я немедленно вернусь в Новый Орлеан.