Любовные послания герцога

Час от часу не легче. Значит, она была настроена следовать этим путем с младенческого возраста. У него вдруг возникло предчувствие, что так просто ему от нее не отделаться.

Она тем временем повернулась к сестре.

– Что тебя в нем не устраивает?

– Он слишком высок ростом, Герцогиня. Ливрея ему ни за что не подойдет.

Фелисити уперла руки в бока.

– Я уверена, что подойдет. – Она снова скользнула по нему оценивающим взглядом, словно опытный портной. – Ну-у, возможно, будет немного тесновата.

Вот он, его шанс убраться отсюда подобру-поздорову. Ливрея не подойдет, и он сможет уйти. А потом он прикажет дедушкиному – нет, своему – секретарю написать мисс Лэнгли любезную записку, выразив сочувствие по поводу его внезапного буйного помешательства.

Она с пониманием отнесется к такой ситуации, поскольку и сама, кажется, подвержена этому недугу.

Однако проблема с ливреей оказалась далеко не самой серьезной из его проблем.

Мисс Талли спустила на пол свою собачку, которая немедленно возобновила знакомство с ним, вонзив зубы в его сапог. Вместо того чтобы оттащить собаку, девушка улыбнулась и сказала:

– А вы, должно быть, любите собак?

«Собак – да. Но не крыс – пожирателей обуви».

– Вы пьете? – спросила она, обходя вокруг него.

– Простите? – переспросил он, безуспешно пытаясь стряхнуть с ноги собачонку.

– Я спросила, пьете ли вы. Имеете ли вы склонность употреблять спиртное? А точнее, большие количества бренди?

Она взглянула на него широко расставленными голубыми глазами, очень похожими на глаза сестры.

– Я не пью бренди, – ответил он. А сам подумал, что, возможно, следовало бы начать это делать.

Обе девушки вздохнули с облегчением, и мисс Лэнгли поспешила объяснить:

– Видите ли, наша кухарка немного злоупотребляет спиртным, и мы с трудом находим возможность удовлетворить ее потребности, но если бы оказалось, что и вы пьете…

– Мисс, смею заверить вас, что я не имею ни малейшего намерения…

– Отлично! – воскликнула она и хлопнула в ладоши. – Теперь, когда мы урегулировали этот вопрос, можно перейти к более важным вещам.

Урегулировали? Ничего они не урегулировали. Они даже не дошли в разговоре до цели его визита.

– Я все же думаю, что он не сможет носить эту ливрею, – заметила мисс Талли, вновь окидывая его взглядом. – Зачем нам его нанимать, если ливрея ему не подходит?

– Если ты сомневаешься, то пойди и принеси ее, – сказала ей сестра.

– Так я и сделаю, – проворчала Талли и направилась к двери. Она на мгновение остановилась и, наклонившись, взяла на руки собачку, оторвав маленького злодея от его сапога. – Что-то мне ваше лицо кажется очень знакомым. Вы давно в услужении?

– Совсем недавно, – ответил он. – По правде говоря…

Но девушка уже не слушала его. Она вышла через боковую дверь и отправилась за пресловутой ливреей. А вместе с ней, слава Богу, убралась и ее собака.

Ему необходимо до ее возвращения разобраться во всей этой путанице и прежде всего объяснить мисс Лэнгли, кто он такой и почему появился здесь.

Но оказалось, что сделать это невозможно.

– Наверное, вы хотите узнать, каковы будут здесь ваши обязанности? – сказала она, усаживаясь на ближайший стул.

– Обязанности? Позвольте, мисс Лэнгли, мне кажется, необходимо кое-что объяснить…

– Мисс Лэнгли! Мисс Лэнгли! – раздался пронзительный крик откуда-то из недр дома.

– Только этого нам не хватало, – пробормотала мисс Лэнгли, поднимаясь со стула. Судя по тому, как она расправила плечи, можно было подумать, что она собирается с духом перед сражением. – Я здесь, миссис Хатчинсон, – ответила мисс Лэнгли очень любезным тоном, за которым, крылась стальная воля. – Это наша экономка и кухарка, – сказала она ему.

А-а, та самая миссис Хатчинсон, которая так часто прикладывается к бутылке бренди. Его визит становился час от часу все интереснее.

Миссис Хатчинсон оказалась высокой проворной женщиной с рыжевато-каштановыми волосами и проницательными глазами. Даже если она злоупотребляла спиртным, это не бросалось в глаза.

– Ох, мисс Лэнгли, внизу ждет этот бакалейщик. Нагло требует оплатить счета и все такое. Набросился на меня, словно я распоряжаюсь деньгами. Что ему сказать?

Мисс Лэнгли бросила на него извиняющийся взгляд и, понизив голос, посоветовала:

– Скажите ему, что этими вопросами занимается наш поверенный, мистер Эллиот.

– Эту отговорку я уже использовала на прошлой неделе. Она тогда не сработала, не сработает и сейчас. – Она метнула взгляд через худенькое плечико хозяйки. – А это кто такой?

– Это наш новый ливрейный лакей, – сказала мисс Лэнгли, с явным облегчением меняя тему разговора.

– Гм-м… больно он худ, – заявила кухарка и, подойдя к нему ближе, потрогала за предплечье.

Тэтчер почувствовал себя лошадью, выставленной на продажу в «Таттерсоллз».

Миссис Хатчинсон хмыкнула и еще разок ущипнула его.

– Ничего, мяса на костях у него больше, чем кажется, но все равно надо его подкормить. – Она окинула его взглядом, как будто тоже снимала с него для чего-то мерку, потом, заметив сбоку на голове шрам, спросила: – Был в армии, не так ли?

Он так удивился ее проницательности, что смог лишь кивнуть в ответ.

– Я так и думала. У тебя взгляд голодного человека, который не ел досыта с тех пор, как ушел из дома. Ну что ж, я неплохо готовлю, если меня не донимает бакалейщик, а помощь в доме нам потребуется. Но в моей кухне я не допускаю никаких вольностей, ты меня слышишь? Не вздумай щипать меня за задницу, когда тебе кажется, будто я ничего не замечаю, и не бегай за моей Салли, иначе я тебя так отделаю, что мало не покажется.

– Мадам, я не имею ни малейшего желания…

– Слышите, он меня «мадам» назвал, – фыркнула довольная миссис Хатчинсон. – Манеры у тебя хорошие, просто не забывайся.

– Я не имею намерения щипать ни вас, ни вашу Салли, – совершенно честно заверил ее он.

– Вот и хорошо. Только не забывай об этом. И еще: если у тебя хоть немного варит голова, беги из этого сумасшедшего дома как можно скорее.

– Миссис Хатчинсон! – возмутилась мисс Лэнгли.

– Я всего лишь даю бедняге хороший совет, – недовольным тоном сказала кухарка. – К тому же он понимает, что я шучу.

Но как только Фелисити отвернулась, миссис Хатчинсон покачала головой и указала большим пальцем на дверь.

– Я нашла ее! – воскликнула, с победоносным видом входя в комнату, Талли, за которой по пятам следовал Брут. Это несносное создание с решительным видом вцепилось в его сапог.

Видя, что никто не обращает на это внимания, Тэтчер наклонился и попытался отодрать упрямого пса от своего сапога. Брут заворчал и сердито огрызнулся на человека, который осмелился прервать его легкую закуску.

– Ой, вы только посмотрите на него! – воскликнула мисс Талли. – Он пытается подружиться с Брутом. Какой милый человек!

Тем временем мисс Лэнгли развернула отделанный серебряным галуном сюртук, и подняла его вверх, чтобы рассмотреть получше.

– Что случилось с предыдущим ливрейным лакеем? – спросил он, ни на мгновение не сомневаясь, что этот человек счастливо доживает свои дни в Бедламе.

– Никакого другого ливрейного лакея не было, – сказала мисс Лэнгли, встряхивая сюртук.

– Откуда же эта ливрея? – спросил он, с подозрением поглядывая на сюртук, который эти девушки были твердо намерены надеть на него.

Она принадлежала нашему отцу.

Он покачал головой:

– Значит, ваш отец был в услужении?

– Боже упаси, – сказала мисс Лэнгли. – Он был дипломатом. Этот костюм был сшит тогда, когда он был прикомандирован ко двору русского царя.

– Ошибаешься, Герцогиня, – возразила ее сестра. – Его сшила для отца нянюшка Джамилла, когда мы были во Франции.

– Зачем бы нянюшке Джамилле потребовалось вырядить отца в ливрею?

– Думаю, что это была шутка. Ты помнишь, как она любила подшучивать над ним? И она была неравнодушна к ливрейным лакеям.