Змей (ЛП)

Во дворе началось столпотворение. Люди выбегали из зданий, выходящих во внутренний двор. Она слышала женские крики, мужские крики, грохот…

- Берегись!.. - заорал МакРуайри, дернув ее в сторону, чтобы испуганные лошади не затоптали их.

...копыт. Ее сердце замерло.

Конюшни – поняла она. Они подожгли конюшни, и деревянный сарай, под потолок забитый сеном, был как растопка.

Огонь, казалось, поглотил ночную тьму. Дым заполнил воздух.

Джоан! Боже милостивый, ее дочь!

Белла рванулась к главному залу, но Лахлан ожидал этого и, схватив ее, потянул в сторону выхода.

- О девушке будет кому позаботиться. Нам надо идти. Охрану не получится долго отвлекать.

Холодная рука паники сжала ее сердце в ледяном кулаке. Белла попыталась вырваться, но его руки так крепко держали ее, что она не могла пошевелиться.

- Я не могу оставить дочь.

Макруайри жестко одернул ее, сжав побелевшие губы в тонкую линию. Белла почувствовала его дыхание, в первый раз, понимая, насколько опасным может быть этот человек. Он выглядел именно таким - злым и грозным, - каким рисовала его молва.

Белла должна была испугаться, но по ее коже прокатывались странные, приятно покалывающие, волны. Но посреди всеобщего хаоса она сочла подобные ощущения совершенно неуместными. Ее дыхание успокоилось. Она чувствовала запах кожи, из которой был сделан его котун, запах его кожи и теплое пряное дыхание. Но отчетливее всего она ощутила тепло и твердую силу стоящего напротив нее тела. Тела воина.

Сигнал тревоги зазвонил в ней, как колокол. Ее щеки порозовели от, казалось, давно умершего тепла. Что с ней? После стольких лет умершие чувства и ощущения решили вернуться к жизни? Но ведь в этом отклике не было ничего зазорного.

Твердый голос Макруайри резко вернул ее к реальности.

- Послушайте, графиня. Если вы хотите выбраться отсюда, пока не появился ваш муж, мы должны идти сейчас. Вашей дочери ничто не угрожает. Огонь далеко от зала. Я подал сигнал моим людям, когда мы покинули башню; они сейчас готовят отход.

- Но…

Он оборвал ее протест.

- Решайте сейчас. Если вы идете, то идете сейчас. Вы собираетесь это сделать или нет?

Чувствуя себя беспомощной, Белла обернулась и пристально посмотрела на внутренний двор, желая, чтобы ее дочь показалась из дыма. Все инстинкты убеждали ее мчаться в этот хаос, чтобы найти дочь. Но теперь, когда первоначальная паника прошла, она поняла, что Лахлан был прав. Огонь не был настолько сильным, как это сразу показалось, и он был далеко от зала.

Белла повернулась к Лахлану.

- Вы уверены, что ваши люди поняли? Кто-нибудь заберет ее? Они не уедут без нее?

Его лицо застыло, но он невозмутимо встретил ее взгляд.

- Да.

Белла смотрела ему в глаза, зная, что у нее не было никаких оснований доверять ему. На самом деле, из-за того, что она знала о нем, она имела все основания не делать этого.

Но у нее не было выбора. Решение было принято, когда она согласилась короновать Роберта.

Белла кивнула. Боже, помоги ей, она кивнула, надеясь, что она не приняла худшего решения в своей жизни.

Белла позволила Макруайри вывести ее из ворот замка и слиться с толпой перепуганных зевак. Стражники не смотрели на них, они были слишком заняты, пытаясь потушить пожар и поймать ценных лошадей ее мужа, прежде чем они убежали бы за пределы замка.

Разбойник вел ее в сторону деревьев. Она продолжала оборачиваться, пытаясь увидеть в толпе свою дочь. Джоан была одета в красное. Закрытое платье гранатового цвета, расшитое золотой нитью и жемчугом.

- Где она? - Спросила Белла, - я не вижу ее.

Макруайри не отвечал, потянув ее еще глубже в лес. Вскоре она потеряет из виду замок.

- Стойте, - сказала Белла, порываясь вернуться, и уперлась каблуками в землю. - Где ваши люди? Где моя…

Резкий свист позади них остановил ее. Лахлан обернулся на звук и через несколько мгновений двое мужчин подъехали к ним, ведя двух дополнительных лошадей, одна из которых принадлежала ее мужу.

- Она с тобой? - спросил один из всадников.

Как и Лахлан, двое мужчин были одеты не как рыцари и носили черненые шлемы с наносниками, мягкие черные кожаные военные куртки, укрепленные металлическими пластинками, и темные пледы с неизвестным ей рисунком.

- Да, - ответил Лахлан.

- Какие-то неприятности? - спросил другой человек.

- Ничего, с чем бы я не мог справиться, - сказал Лахлан, взяв под уздцы одного из коней.

Белла оглянулась, ожидая увидеть, что к ним присоединится больше людей.

- Где остальные ваши люди?

Младший из всадников — тот, кто говорил первым — ухмыльнулся. - Мы все остальные, миледи.

Белла пристального взглянула на Лахлана, - Тогда, кто заберет мою дочь?

Выражение его лица осталось бесстрастным. Ни малейшего намека на неловкость. Он был совершенно точно похож на того, кем он был: злым, безжалостным бандитом.

Макруайри безразлично пожал плечами.

- Это было невозможно. У нас не было времени. Посмотрите, - сказал он, показав на замок, - они уже восстановили порядок. Стражники вернулись к воротам.

Но она не хотела смотреть. Белла почувствовала, как ужас разрастается внутри нее, поскольку она поняла то, что он говорил. Что он сделал. Она впилась в него взглядом, ее голос дрожал от гнева.

- Вы лгали мне.

Но ее гнев не возымел на Макруайри никакого действия.

- Я сделал то, что должен был сделать, чтобы вывести нас оттуда. - Никаких извинений, никаких сожалений, просто спокойное объяснение. - Девочке безопаснее находиться в замке. Там, куда мы направляемся, не место для ребенка.

Гнев затягивал ее как омут. Как он смеет! Она должна оберегать свою дочь.

- Это мне решать.

- Да, это так. Но мой долг - доставить вас в Скон.

- Ваш долг - доставить в Скон меня и мою дочь.

Губы его еще сильнее сжались, но в остальном он казался неподвижным. А в это время ее сердце разрывалось на тысячи мелких кусочков.

Белла оглянулась на замок, увидела стражников, суетящихся около ворот. Каждая частичка ее существа уговаривала ее вернуться туда. Независимо от того, насколько это было глупо.

Джоан была самым важным человеком в мире для нее. Дочь нуждалась в ней. Как она могла оставить ее? Этого не должно было произойти. Она никогда не собиралась...

Она посмотрела на двух других мужчин в надежде на помощь, но увидела только жалость в их глазах.

Бандит устал от ожидания.

- Решайте, графиня! Вы поедете с нами в Скон и выполните ваше обещание Брюсу, или вернетесь к вашей дочери и мужу?

Похоже, что ему было совершенно безразлично, что она выберет.

Белла никогда не презирала никого так сильно, как Макруайри в этот момент. Она услышала тонкую насмешку в его голосе. Он знал, что она оказалась в ловушке. Даже если бы она смогла пренебречь своим долгом и покинуть Брюса и свою страну, она не может вернуться к мужу. Если она окажется в его власти...

Она не сможет защитить свою дочь из могилы.

Чувства пылали внутри нее, сжигая ее горло. Ее глаза. Ее грудь. Она была дурой, что поверила слову из лживого рта Лахлана Макруайри. Она хотела проклясть его, ударить его. В безумной ярости напасть на него.

Белла хотела свернуться клубком и рыдать от отчаяния.

Но годы контроля над эмоциями не прошли даром. Никогда не показывать слабость. Никогда не давать возможности причинить боль.

Как только Белла заставила остыть свой гнев, она поклялась, что однажды она сотрет эту насмешку с безжалостно красивого «меня-ничто-не-волнует» лица Лахлана Макруайри.

Без лишних слов, она взяла поводья и позволила ему помочь ей сесть на лошадь.

Когда они поскакали прочь, Белла гордо распрямила спину, не допуская даже намека на сокрушительные эмоции, разрывающие ее изнутри.

Это не займет много времени - сказала она себе. Когда Роберт станет королем, он найдет путь в сердца людей. Так же, как нашел путь в ее сердце.