Царица Пальмиры

— По случайности — да. Он сейчас в купальне, и если ты не возражаешь чтобы встретиться с ним там, я проведу тебя к нему.

— Я встречусь с ним хоть в самом подземном царстве Гадес, если будет нужно.

Преторианский офицер криво усмехнулся.

— Уверен, есть люди, которые желают, чтобы Аврелиан оказался в том самом месте, которое ты упомянул. Следуй за мной, Марк Александр!

Он провел его по великолепно украшенным коридорам, освещенным канделябрами.

— Ну вот мы и пришли, — объявил он, когда они проходили через большие двустворчатые двери, которые перед ними открыли два преторианских гвардейца.

К ним поспешил раб, и Гай Цицерон приказал:

— Сообщи императору, что Гай Цицерон привел Марка Александра Бритайна, который хочет повидаться с ним по срочному делу. Мы просим позволения императора войти в купальню.

— Сию минуту, Гай Цицерон, — раб поспешно вышел.

— Если он согласится встретиться с тобой, Марк, я тебе не понадоблюсь. Я не хочу навязывать свое присутствие.

— Еще раз благодарю тебя за помощь, Гай Цицерон, — ответил Марк.

— Возможно, мы могли бы пообедать вместе, пока ты в Риме, — сказал преторианец.

— Император встретится с вами, Марк Александр Бритайн, — объявил вернувшийся раб.

— Прощай, Марк Александр. Я отправлю сообщение в дом твоих родителей, — сказал Гай Цицерон. Раб быстро снял с Марка одежду.

— Император уже в калдарии. Он побеседует с вами, когда вы достигнете унктория, Марк Александр Бритайн.

Марк кивнул и прошел из раздевалки в тепидарий. Там он сел и стал ждать, когда начнет выделяться пот. Когда его поры открылись и пот заструился по телу, раб начал счищать с него грязь вместе с испариной, а он стоял неподвижно. Потом он быстро перешел в калдарии, чтобы принять горячую ванну. Император уже ушел оттуда. Однако там находилось несколько юных и красивых обнаженных рабынь, которые заботливо вымыли его душистым мылом, а потом провели в купальню, где он некоторое время отмокал в воде. Он не захотел нырять в холодную, как лед, воду фригидария, а предпочел поплавать в открытом бассейне внутреннего двора, воду в котором нагрело солнце. Теперь он мог войти в ункторий. Император ждал его.

— Марк Александр!

Аврелиан поднялся и пошел навстречу ему, улыбаясь.

— Приветствую тебя, цезарь! — ответил Марк, вытягивая в приветствии правую руку.

— Опусти руку, Марк, — произнес Аврелиан, сделав нетерпеливый жест. — О боги, я не привык, чтобы меня так приветствовали: «Приветствую тебя, цезарь!»

Император был высоким мужчиной, ростом более шести футов, но Марк все же превосходил его на добрых два дюйма.

— Входи и вытирайся, а потом поговорим, — пригласил он. Они легли на массажные скамьи, и Марк стал изучать императора из-под прикрытых век. Он близко знал его много лет назад и помнил Аврелиана справедливым, но решительным человеком. «Интересно, изменили ли его годы? — думал Марк. — Но если и да, — то во всяком случае не физически». Аврелиан был старше Марка, и все же, как он заметил, тело императора оставалось молодым — крепким и упругим. Седина лишь едва тронула его белокурые волосы, так же, как и аккуратно подстриженную бороду. Взгляд его светло-голубых глаз был таким же ясным и острым, как всегда. У него была красивой формы голова, широко расставленные глаза, а нос — длинный и, как ни удивительно для человека крестьянского происхождения, орлиный. Губы узкие, что придавало его лицу почти презрительное выражение.

—  — Как поживает твоя жена Ульпия? — спросил Марк Александр.

— У твоей кузины Ульпии все хорошо, Марк, но ведь не из-за этого ты пришел повидаться со мной! Чего ты хочешь?

— Освободи меня от помолвки между мной и твоей племянницей Кариссой, которую вы устроили вместе с моим отцом.

— Нет!

— Я не женюсь на твоей племяннице, цезарь! Я приехал домой по двум причинам: во-первых, потому, что мой отец умирает, и во-вторых, чтобы сообщить родителям о своей женитьбе. Я уже помолвлен. Когда я вернусь в Пальмиру, я женюсь на ее царице Зенобии. Ее сын вскоре начнет править Пальмирой по праву, и тогда я женюсь на его матери. Разве это не более важно — женитьба на такой преданной союзнице Рима?

— Ты любишь царицу Пальмиры?

— Я люблю ее уже много лет, цезарь.

— А она любит тебя?

— Да.

— К несчастью, тебе придется жениться на моей племяннице. Возьми ее с собой обратно в Пальмиру, если ты желаешь жить там, Марк. Царица останется твоей любовницей, если она любит тебя.

Марк почувствовал, как гнев в нем бьет ключом. Да кто он такой, этот крестьянин, которого выбрали императором, чтобы распоряжаться жизнью представителя одного из старейших во всей империи патрицианского рода?

— Я не женюсь на этой девушке, которую ты выбрал для меня, цезарь, — спокойно произнес Марк, стараясь не показать свою ярость.

— Женишься, друг мой, потому что, если не сделаешь этого, я уничтожу всю твою семью. Ведь сейчас все они здесь, в Риме, не так ли? Как тебе понравится, если ты увидишь, как Аула казнят по обвинению в том, что он больше предан Британии, чем Риму? А это действительно так, ты ведь знаешь. Я дам приказ, чтобы его жена-иностранка и дети-полукровки тоже были отправлены на тот свет, а его имущество, так же как имущество твоего отца, было конфисковано правительством. Твои родители будут вынуждены умолять о том, чтобы им сохранили жизнь. Интересно, как долго проживет после этого твоя красавица мать, Марк? Что же касается твоих пышнотелых сестер, друг мой, то короткое пребывание в публичном доме для преторианских гвардейцев заставит их искать смерть. А что до тебя — только не подчинись мне, и ты больше никогда не увидишь свою прекрасную любовницу.

Марк почувствовал разочарование и беспомощность. Аул мог бы бежать; мужья его сестер используют свое богатство и влияние, чтобы защитить их. Но кто же поможет родителям? Его отец должен спокойно умереть в собственном доме, а мать — пожить спокойно на старости лет.

— Но почему? — спросил он.

— Потому что я — цезарь, и я приказываю.

— Ты можешь принудить меня жениться на твоей племяннице, цезарь, но этим ты окажешь ей такую же плохую услугу, как и мне. Я никогда не прикоснусь к ней, и она будет обречена на жизнь в полном одиночестве. Неужели этого ты хочешь?

Аврелиан улыбнулся.

— Ты еще не видел Кариесу, друг мой. Она прелестна!

— Я не желаю ничего из того, что твоя племянница может предложить мне. Я женюсь на ней, потому что ты не оставляешь мне выбора, но я не буду чтить и любить ее.

Марк поднялся и быстрыми шагами пошел к двери в раздевалку.

— Свадьба состоится через два дня, — крикнул ему император. — Не желаешь ли ты прежде встретиться с Кариссой?

— Зачем? — последовал язвительный ответ, и Марк исчез из поля зрения Аврелиана.

— Мне он не нравится, дядя, — сказала красивая обнаженная девушка, которая массировала императора.

— А он и не должен тебе нравиться, — смеясь, ответил Аврелиан. — Я оказываю тебе величайшую любезность, давая тебе в мужья сына и наследника одного из самых благородных патрицианских родов во всей империи. Он красив и богат. Чего же еще можно желать. Кариеса?

— Но им нельзя управлять, дядя.

— Зато он римлянин старого образца, и ты, как его жена, ни в чем не будешь нуждаться.

—  — Ты говоришь, он собирается вернуться на Восток. А я не хочу ехать на Восток.

— Так не езди туда, моя милочка. Многие жены римлян остаются здесь, пока их мужья служат положенный срок в Сирии или Палестине. Тебе очень повезло. Кариеса, что Луций Александр выбрал именно это время, чтобы умереть. Иначе мне не удалось бы преподнести тебе такую награду.

— Но я не хочу его, дядя! Найди мне кого-нибудь другого!

И девушка недовольно надула губы.

Аврелиан улыбнулся неторопливой и ленивой улыбкой и перевернулся на мраморной скамье. Его член сделался прямым и твердым.

— У тебя нет выбора, — мягко произнес он. Потом он посадил ее на себя и погрузился в ее тело. — У тебя просто нет выбора, — повторил он, проникая все глубже и погружая зубы в ее Гладкое плечо.