Бессердечный

– Значит вас привлекает не только эта кровать? Женщина в ней тоже имеет какое-то значение?

Он снова выдохнул ей в ухо:

– Мне кажется, дело как раз в женщине.

Она засмеялась. Он никогда еще не был так близок к объяснению в любви и, может, уже никогда больше не будет.

Но этого было достаточно. Они занимались любовью всю ночь, даруя и получая наслаждение. Ей было бы неплохо урвать час-другой сна до того, как снова придет время кормить Джой, но она ни за что не обменяла бы самый глубокий сон на то, что произошло между ними.

Она любила и почти чувствовала ответную любовь. Она ощущала себя в безопасности в объятиях мужа. Ей было тепло и спокойно. Возможно, Люк все еще не может избавиться от прошлого, но она, Анна, по крайней мере добавляла удовольствия к его настоящему. И хотя, возможно, она и боялась будущего, сейчас была любовь и иллюзия безопасности.

Этого было достаточно. На сегодня этого было достаточно.

– Спокойной ночи и доброе утро, моя герцогиня, – нежно прошептал он.

– Я сплю, – пробормотала она.

– Ах так! – сказал он и слегка укусил ее за мочку уха. Она, сонно протестуя, увернулась от его зубов. Он засмеялся, но она уже спала слишком крепко, чтобы услышать его смех.

Глава 21

Жизнь в провинции иногда может показаться монотонной, даже если соседи изо всех сил стараются быть общительными и придумывают различного рода развлечения. Главная причина в том, что, куда бы ты ни пошел, всюду видишь одни и те же лица.

Возвращение герцога Гарндонского и его молодой жены с сестрой оживили лето и осень в Бадене. Потом крестины их дочери и свадьба леди Агнес Марлоу и лорда Севериджа скрасили весну, так как в Баден съехалось множество блестящих гостей.

А затем, когда все праздники закончились н жизнь должна была войти в обычную колею, в Уичерли поселился новый жилец. Полковник Генри Ломакс был одиноким джентльменом, что сразу заинтересовало незамужних дам в округе и их родителей. Сейчас он в отставке, но все ожидали услышать от него множество занятных историй о приключениях и подвигах. Не прожив в Уичерли и дня, полковник Генри Ломакс начал принимать нескончаемый поток гостей, спешивших к нему с самыми теплыми приветствиями.

Люк и Анна были среди первых визитеров. С ними поехали герцогиня-мать и Генриетта. Довольно-таки странно, отметила Генриетта, выходя из экипажа и бросая взгляд на дом, приезжать в Уичерли в качестве гостьи, хотя здесь она прожила все свое детство.

В гостиной полковника уже сидели несколько соседей. Но он поднялся, чтобы радушно поприветствовать вновь прибывших. Это был высокий стройный мужчина лет под пятьдесят, все еще красивый. Он был одет по моде в коричневые и кремовые тона, его пышный парик был тщательно напудрен.

– Это большая честь для меня, – сказал он с глубоким поклоном, когда все были представлены друг другу. – Но Гарндон, это, право, несправедливо. Большинство моих знакомых герцогов имеют по одной герцогине. У вас же их три, и все в равной степени прекрасны.

Он самым приятным образом улыбнулся, чуть сузив глаза и обнажив ряд ровных белых зубов. Все собравшиеся эасмеялись в ответ на его остроумное замечание.

Герцогиня-мать, однако, не особенно была польщена его галантностью и проявила неудовольствие, сдержанно наклонив голову в ответ, а затем заняв место возле миссис Персалл и заговорив с ней.

Генриетта улыбнулась и протянула руку, которую полковник тут же поднес к губам.

– Ах, сэр, – сказала она, – я просто бедная вдова, хоть это и не отражено в моем титуле. Мои покойный муж был старшим братом Люка.

– Вдова? – сказал он, задержав ее руку в своей и усаживая ее на диван возле себя после того, как Люк и Анна сели. – При вашей красоте и молодости это слово звучит как насмешка. – Он выпустил ее руку, Генриетта продолжала улыбаться ему. Затем он переключил свое внимание на Анну.

– Мне говорили, ваша светлость, – сказал он, – что недавно вы подарили вашему мужу ребенка. Надеюсь, это сын?

– Дочь, – ответила она.

– Вот как? – Он тепло улыбнулся. – Я уверен, она настоящее сокровище для вас, мадам, и для его светлости. – Он кивнул на Люка. – У вашего мужа уже ведь уже есть наследник в лице лорда Эшли Кендрика.

– Да, – сказала Анна.

Разговор стал общим, когда подали чай. Через полчаса гости из Бадена поднялись, чтобы уйти. К тому времени прибыл еще несколько человек.

– Как вижу, – сказал со смехом полковник Ломакс, провожая их до террасы, – мне очень повезло в том, что я поселился в самой гостеприимной местности на свете. Для очень важно то, что у меня такие приятные соседи.

Он помог Генриетте подняться в экипаж, в то время как Люк предложил руку своей матери.

– Я с нетерпением жду продолжения нашего знакомства с вашей стороны было в крайней степени любезно навестить меня.

Он с благодарностью улыбнулся Генриетте и повернулся к Анне, протягивая ей руку. Но она уже приняла руку Люка и поднялась на подножку экипажа с его помощью.

– Я также с нетерпением жду знакомства с вашей дочерью, ваша светлость, – добавил он. – Я чрезвычайно люблю детей.

Анна склонила голову, но ничего не ответила. Люк сел рядом с ней, кучер закрыл за ними дверь и вскарабкался на козлы. Полковник Ломакс улыбнулся и взмахнул рукой на прощание, когда экипаж тронулся и покатился в сторону Баденского аббатства.

– Ах, – рассмеялась Генриетта, – теперь я могу сказать, что уже не так сожалею об отъезде Вильяма и Агнес в свадебное путешествие. Право, полковник – обворожительный человек. Как вы думаете, мама?

– У него слишком свободные манеры, на мой взгляд, – сказала вдовствующая герцогиня. – Но он изо всех сил старался быть приятным и любезным. Когда он нанесет ответный визит, Лукас, надо будет пригласить его к обеду.

– Вы можете не сомневаться, что я поступлю так как надо, мадам, – заверил ее Люк.

Анна ослепительно улыбнулась.

– Какой сегодня прекрасный день, – сказала она, – и как жаль, что большую его часть мы проводим в экипаже, нанося визиты.

– Долг – это то, что мы должны выполнять безотносительно от того, какая погода или каковы наши личные желания, Анна, – напомнила ей свекровь.

Анна тепло улыбнулась ей.

– Я знаю, мама, – сказала она. – Именно поэтому я здесь. Интересно, где сейчас Агнес и Вильям. Они сначала собирались в Париж? Ты ведь дал им адреса знакомых, да, Люк? Впрочем, я не удивлюсь, если они не навестят никого из тех, кого ты им порекомендовал.

– Мадам? – Он приподнял брови.

– Они испугаются, решив, что будут чувствовать себя неловко рядом с такими великолепными господами, – объяснила она, – и мне кажется, они не будут не правы. – Она рассмеялась в ответ на его удивленный взгляд и продолжала весело болтать до самого прибытия домой.

Сначала Генриетта была не уверена. Это показалось ей слишком невероятным. Но она не могла ошибиться, увидев его настойчивый взгляд, эту идеальную улыбку и почувствовав знакомый запах одеколона. И руку ей он сжал гораздо сильнее, чем это сделал бы незнакомый человек.

Радостное возбуждение переполняло ее. Он был восхитительно красив. Даже красивее, чем она себе представляла. И очарователен. Все другие дамы в Уичерли пожирали его глазами, в то время как он не сводил глаз только с нее.

И Анна знала его. Да, несомненно, давно знала, хоть она и постаралась это скрыть. Она знала его, но не выдала этого знакомства. В Анне затаился какой-то страх. Она его тщательно скрывала, но для глаз Генриетты он был очевиден. Это тайна, которую она обязательно раскроет. Он вернулся. И каким-то образом – она не представляла себе каким, – он собирался уничтожить Анну. И возможно, Люка тоже.

Вдруг мир снова осветился для Генриетты яркими красками.

Обычно Анна после дневных визитов спешила в детскую. Джой, как правило, в это время дня не спала, хотя оставалось еще больше часа до кормления. Она уже начала улыбаться, хотя чаще и охотнее улыбалась папе, чем маме. И вообще она была очень хорошим ребенком, спокойным и жизнерадостным.