Леди - обольстительница

Гвен сказала Алексу, что одна из его сестер непременно грохнется в обморок, когда узнает о его намерениях жениться на ней. В ответ Алекс улыбнулся и заявил, что реакция его сестер будет сюрпризом для нее.

И действительно, встретив их на вокзале и узнав о предстоящей свадьбе, Белинда лишь кивнула, приподняв бровь, а Каролина с радостным криком бросилась обнимать Гвен и брата.

– Ну ты и ловкач! – сказала она подмигнув Алексу.

А затем они впятером составили план действий. Леди Милтон распустила сплетни о том, что Алекс и Гвен поженились, уже по всему городу. В доме Бичемов скопилась целая груда визитных карточек от знакомых и малознакомых людей, пытавшихся хоть что-то узнать о молодоженах. Все они умирали от любопытства, строя самые невероятные догадки.

Прежде чем вступить в брак, Алексу необходимо было получить специальное разрешение, да еще с фальшивой датой выдачи. Для этого пришлось обратиться за помощью к влиятельному человеку. Если им не удастся зарегистрировать брак задним числом, Гвен снова станет предметом грандиозного скандала, который примутся обсуждать в лондонском свете весь год.

– Гвен пережила уже два скандала, – напомнила Эльма. – Надо внушить окружающим, будто она дала денег Пеннингтону и уговорила его отказаться от брака, поскольку уже тогда решила выйти замуж за мистера Рамзи.

У Алекса не было связей в церковных кругах, поэтому он решил обратиться за помощью к старшему брату. В дом к Джерарду они отправились все вместе. Гвен и Эльма остались ждать в холле, а Алекс с сестрами прошли в кабинет. Через некоторое время до слуха Гвен донеслись громкие звуки – лязг, топот, глухие удары.

– О Боже! – ужаснулась она.

Эльма похлопала ее по руке.

– Это твой будущий деверь, – сказала она.

Гвен не поняла, предостерегала ли Эльма ее от дальнейших критических замечаний в адрес Джерри или от брака с Алексом. Вскоре раздался оглушительный грохот, и Эльма вцепилась в руку своей подопечной.

– Теперь понятно, почему мистер Рамзи предпочитает жить за границей, – промолвила она.

И хотя Эльма приятно улыбалась, в ее голосе слышались стальные нотки.

В доме на минуту воцарилась тишина, а затем из кабинета донесся голос лорда Уэстона. Гвен, как ни старалась, не могла разобрать слов. Послышался женский возглас – это была Белинда, – и дверь кабинета с громким стуком отворилась и в коридор вышли сестры. Белинда шагала с решительным видом, а Каролина едва плелась. Даже перо на ее шляпке поникло, как засохший стебелек. Тем не менее, она обратилась к Гвен с лучезарной улыбкой:

– Подожди минутку, дорогая! Джерард с радостью встретится с тобой, чтобы принять тебя в нашу семью.

– Прекрасно, – холодно промолвила Эльма, – только позвольте заметить: у вашего брата странный способ выражать свою радость.

Сестры переглянулись.

– О, он сердится вовсе не на Гвен, – сказала Каролина.

– Джерард огорчен поведением Алекса, – добавила Белинда. – Алекс никогда не выбирает прямой путь, предпочитая идти к своей цели зигзагами.

– Значит, Джерард кричал на Алекса? – недоверчиво спросила Гвен.

Ей было трудно представить, что кто-то мог повысить голос на него.

– Да, – ответила Белинда, – а Алекс сидел с улыбкой и время от времени подтрунивал над братом.

– О, Джерри вел себя непростительно грубо! – воскликнула Каролина. – Он невыносим, когда находится в дурном расположении духа.

– Я согласна с тобой, – сказала ее сестра. – Он очень вспыльчивый, зато быстро отходит. Нам надо просто немного подождать.

И она села на скамью рядом с Эльмой и Гвен. Каролина стала расхаживать по холлу.

Через несколько минут крики, казалось, стихли. Белинда хотела уже подняться со своего места, Каролина тоже приготовилась направиться к кабинету, но тут Джерри снова взревел, как раненый зверь. Сестры тяжело вздохнули.

Однако терпение Гвен лопнуло, она больше не хотела ждать. Вскочив на ноги, Гвен с решительным видом зашагала к кабинету, не обращая внимания на окрики, которые неслись ей вслед. Если бы она преследовала цель очаровать своего будущего деверя, то, пожалуй, продолжала бы сидеть в холле и ждать, когда он соизволит принять ее. Однако Гвен знала, что Алексу было наплевать на то, какие отношения у нее сложатся с его родней. Да и она сама уже давно махнула рукой на светские условности.

Сделав знак дежурившему у входа в кабинет лакею, она открыла дверь и вошла в комнату без доклада.

Все выглядело так, как и описывали сестры: лорд Уэстон бушевал, топоча ногами, а Алекс, небрежно развалившись в кресле, с любезной улыбкой слушал его.

– Это уму непостижимо! – орал Джерри.

– Я полностью согласен с тобой, – спокойно сказал Алекс. – Ты закончил? В холле ждут дамы.

– Я не успокоюсь, пока ты не признаешь, что это последняя соломинка…

– Это вы обо мне? – учтивым тоном спросила Гвен. – Это я последняя соломинка?

Лорд Уэстон замер. Алекс повернул голову к двери:

– А, Гвен это ты?

Алекс быстро встал, подошел к ней, взял ее руки и поцеловал их, поднеся по очереди к своим губам.

– Святая мученица, – понизив голос, с упреком промолвил он, – хочешь принять удар на себя? А я думал, что ты давно распрощалась со всеми своими добродетелями. Беги отсюда, пока не поздно.

Гвен засмеялась и хотела что-то ответить, но тут к ним подошел лорд Уэстон и отвесил ей чопорный поклон:

– Приветствую вас, мисс Модсли, я искренне рад, что вы вливаетесь в нашу семью. Прошу прощения за непотребное поведение моего брата. Простите нас всех за то, что мы поддерживаем этого негодяя.

Гвен стало обидно за Алекса.

– Извините, но у меня сложилось другое мнение о вашем брате, – сказала она. – На мой взгляд, этот человек достоин восхищения. Не понимаю, почему вы столь строго судите его, особенно сейчас, когда он…

– Почему? Вы не понимаете почему? – Граф выпучил на нее глаза. – Он увез вас в Париж, поставил в затруднительное положение, и вы еще спрашиваете, почему я его осуждаю! Боюсь, что Алекс сильно разочарует вас еще до окончания медового месяца.

Джерард вдруг побагровел, вспомнив, должно быть, рассказ леди Милтон о том, в какой ситуации она застала на перроне Гвен и Алекса. Судя по всему, его брат и мисс Модсли были два сапога пара.

– Мой брат всегда был негодяем, – запальчиво продолжал лорд Уэстон, – и я хочу, чтобы вы об этом знали! Вам, очевидно, известно, что он в отличие от порядочных людей зарабатывает себе на жизнь. – Эти слова прозвучали с презрением. – Кроме того, вспомните печальную историю вашего брата…

Гвен больше не могла его слушать.

– Я по доброй воле выхожу замуж за Алекса, – ледяным тоном заявила она. – Из ваших слов я сделала вывод, что вы или считаете меня дурой и пытаетесь отговорить от брака, или хотите наговорить мне колкостей и поссориться. Да, Алекс сам зарабатывает себе на жизнь, причем зарабатывает много. И я на личном опыте успела убедиться, что мужчины, которые самостоятельно сколотили состояние и добились высокого положения в обществе, заслуживают большего доверия, чем те, кто имеет привилегии с колыбели.

Лорд Уэстон открыл было рот, собираясь что-то ответить, однако Алекс опередил его.

– О, Гвен, будь бережнее с ним! – промолвил он. – Джерри у нас ранимый, хрупкий человек. Учти, не все титулованные особы – мерзавцы и гнилые люди.

Граф бросил на брата гневный взгляд. Гвен, скрестив руки на груди, ждала от него извинений. Однако лорд Уэстон упорно молчал.

– Не думаю, что граф так уж хрупок и раним, – заметила Гвен и обратилась к нему: – Вы должны быть благодарны Алексу, сэр.

– Благодарен? С какой стати? – пробормотал лорд Уэстон.

– Ваш брат оказал вам большую услугу. Вы стали жертвой мошенничества. Алекс привез вам доказательства, которые помогут упрятать за решетку человека, подло обманувшего вас, и вернуть вам поместье.

Глаза лорда Уэстона были того же цвета, что и глаза Алекса, но производили совсем другое впечатление. Когда он широко раскрыл их от изумления, то стал похож на глазастую рыбу, испуганно выпучившуюся на поймавшего ее рыбака.