Твоя навсегда

– Скажите, миледи, она выздоровеет? – спросил Терренс. Похоже, он очень волновался за сестру.

– Конечно, – уверенно сказала Саманта. – Сон – лучшее лекарство. Вам очень повезло, что мистер Кардерок нашел вас.

– Я знаю, – согласился Терренс. Помолчав немного, он сказал: – Я очень сожалею, что сегодня утром у его светлости было столько неприятностей из-за нас.

Саманта накрыла одеялом худенькие плечики Элис.

– Дело в том, что его светлость и герцог – родные братья. Между братьями иногда возникают споры.

Тихо засмеявшись, Фенли кивнул головой в знак согласия.

– Тебе придется ухаживать за сестрой и следить за тем, чтобы она вовремя принимала лекарство, – сказала Саманта Терренсу. – Я принесу немного куриного бульона, а ты должен убедиться в том, что Элис выпила его весь, до последней капли.

– Я все сделаю, – пообещал мальчик.

– Через час я вернусь и проверю, как она себя чувствует.

– Да, миледи, – сказал Терренс, довольно неуклюже поклонившись, и Саманта улыбнулась ему.

Она вышла в коридор. Фенли последовал за ней.

– Я сам прослежу за тем, чтобы девочке из кухни принесли бульон, миледи.

– Благодарю вас, Фенли, – сказала она, слегка коснувшись его руки. – Я очень рада, что вы проявляете заботу об этих детях.

– Мне это совсем нетрудно. Мне всегда нравилось возиться с маленькими бездомными бродягами, которых господин Йель приводил домой.

Господин Йель. Саманта еще ни разу не слышала, чтобы Фенли так называл Йеля. Это звучало так по-отечески, что Саманте даже понравилось.

Фенли направился к боковой лестнице, но Саманта окликнула его.

– Фенли, что вы имели в виду, когда сказали, что Йель приводил домой бездомных детей?

Слуга остановился и повернулся к Саманте.

– Господин Йель всегда приводил с собой из школы какого-нибудь бедного мальчика или мальчика, которому либо негде было жить, либо не хотелось возвращаться домой. В детстве у господина Йеля было доброе сердце. Именно за это я и любил его. Потом он стал юношей и переехал в город, и мне показалось, что он утратил свою доброту. Я рад, что, даже став успешным предпринимателем, он все еще, как в детстве, проявляет сострадание ко всем бедным и несчастным. Я уверен, что настоящий джентльмен должен быть добрым и отзывчивым человеком.

Его слова задели Саманту за живое…

– Его светлость говорил, что вам известны все семейные секреты.

Фенли отвесил ей легкий поклон.

– Мне посчастливилось прослужить в доме Эйлборо очень много лет.

– Значит вы, вероятно, знаете, почему мой муж не ладил со своим отцом?

Фенли внимательно посмотрел на нее своими выцветшими от времени бледно-голубыми глазами.

– Они часто спорили друг с другом, – признался он. – Господин Йель из тех людей, которые никому не подчиняются и не признают ничьей власти. Он не подчинялся ни собственному отцу, ни директору школы, в которой учился. А школ, нужно сказать, он сменил немало. Старый герцог был очень похож; на его светлость. Главной его заботой всегда было благополучие его родных и близких. Господин Йель всегда несколько пренебрежительно относился к таким вещам.

Саманта задумчиво поглаживала ладонью отполированные до блеска деревянные перила лестницы. Наконец она решилась и, сделав глубокий вдох, спросила:

– За что Йель был лишен наследства?

Фенли нахмурился.

– Я понимаю, что с моей стороны несколько неприлично спрашивать об этом. Однако мне кажется, что это известно всем, кроме меня. Вы – единственный человек, который может рассказать мне всю правду, – сказала она, положив свою руку на руку Фенли. – Если я спрошу об этом Йеля, то он, как обычно, отделается какой-нибудь шуткой. Если же я обращусь с этим вопросом к герцогу, то он наверняка рассердится и скажет мне, чтобы я ни о чем не беспокоилась. Но это беспокоит меня. Вы понимаете, я слышала много разных рассказов, и мне все-таки кажется, что они не совсем правдивы. Йеля в них изображают вконец испорченным человеком. – Покраснев от смущения, Саманта добавила: – Однако я согласна с тем, что он далеко не ангел.

В глазах Фенли вспыхнули веселые огоньки.

– О, он всегда любил женщин.

– Я слышала, что Йеля лишили наследства из-за распутства, но его светлость сказал, что это неправда. Герцог объяснил, что это произошло из-за того, что Йель сорил деньгами направо и налево.

– В молодости господин Йель жил на широкую ногу, однако он тратил не больше, чем любой другой праздный и ленивый сын богатых родителей.

– Тогда что же случилось?

Покачав головой, Фенли ответил:

– Я не знаю, стоит ли мне рассказывать вам об этом. Все это уже не имеет никакого значения.

– Пожалуйста, расскажите. Мне необходимо это знать, – сказала она, умоляя его взглядом. – Я хочу знать все.

– Что ж, кто-нибудь все-таки должен поведать вам эту историю, – сказал Фенли, оглядевшись по сторонам. Убедившись, что, кроме них с Самантой, в коридоре больше никого нет, он начал свой рассказ: – Вы, миледи, конечно, знаете, что иногда серьезные семейные ссоры и непримиримые разногласия людям посторонним кажутся несерьезными, мелкими и даже глупыми.

Саманта вспомнила о том, что ее отца довольно часто приглашали в какую-нибудь семью для того, чтобы он помог уладить споры, возникавшие между ее членами. Ее отец был викарием, и это входило в его обязанности. Частенько случалось так, что родственники ссорились из-за сущих пустяков.

– Я понимаю, о чем вы говорите.

– Это хорошо, – сказал он, тяжело вздохнув. – Я считаю, что лорд Йель и его отец постоянно ругались друг с другом из-за того, что сын не хотел подчиняться отцу, а отец не мог с этим смириться. Хочется милорду этого или нет, но он очень похож на своего родителя.

– Неужели? – удивилась Саманта. Она этого не заметила. – Я хорошо помню старого герцога. Он был добрым и великодушным.

– Вы правы, но в молодости старый герцог любил поспорить и даже подраться. Он был человеком своевольным и упрямым, никому не подчинялся и руководствовался только своими желаниями.

– Йель сейчас ведет себя точно так же.

Фенли улыбнулся.

– Я с вами согласен. Вейланд всегда был более исполнительным и послушным. Ему, старшему сыну, с самого детства вдолбили в голову то, как ему следует себя вести. В школе он был прилежным учеником и очень серьезно относился к своим обязанностям. А вот для господина Йеля школа оказалась тяжким испытанием. И не потому, что ему не давались науки. Напротив, он был смышленым и очень сообразительным мальчиком, однако не отличался ни трудолюбием, ни прилежанием.

Покачав головой, Саманта сказала:

– Классная комната была явно тесна для него. Я просто не могу себе представить, как такого деятельного и непоседливого человека можно запереть в четырех стенах.

– Да, трудно ему пришлось. Когда же умерла его мать, то он совсем отбился от рук. Мне всегда казалось, что он чувствовал себя одиноким и покинутым. Его брат и сестра имели общую мать, которая, вне всякого сомнения, была любимой женой герцога. Мало того, что бедный господин Йель был намного младше их, он еще и внешне отличался от своих родственников.

– Мне показалось, что он похож на своего брата.

– Нет, они совсем не похожи, – уверенно сказал Фенли. – Несмотря на то, что он был всеобщим любимцем и имел много друзей, господин Йель страдал от одиночества. Он был очень красивым мальчиком, и поэтому все женщины относились к нему по-матерински – восхищались им и всячески баловали его. Мужчины же сквозь пальцы смотрели на все его шалости. Разумеется, все закончилось тем, что его до невозможности избаловали. Мальчик стал ужасным озорником. Я мог бы вам много порассказать о его детских проделках. Его три раза выгоняли из Итона. Когда же его выгнали оттуда в четвертый раз, то директор сказал, что его больше не примут назад.

– И старому герцогу это, похоже, очень не понравилось.

– Совершенно не понравилось. Однако ему все же удалось устроить Йеля в колледж Святого Джона. Он не продержался там и шести месяцев. Герцог долго не знал о том, что его выгнали и из этого колледжа, потому что господин Йель не вернулся домой. Он приехал в Лондон, снял квартиру и зажил на широкую ногу, пользуясь добрым именем своего отца.