Скандал в высшем свете

Джейн обняла возлюбленного и начала пылко целовать, вложив в поцелуй все силы, – страстный и искренний, он продолжался до тех пор, пока Седжкрофт не схватил девушку за талию и не прижал к себе. Теперь уже инициатива оказалась в его руках – он увлек Джейн к кровати. Нагая, она полностью подчинилась его воле.

Грейсон лег, все еще не слишком понимая, что собирается делать Джейн, а она продолжала раздевать его, теперь уже стоя на коленях.

– Не хочу сказать, что возражаю, но все же объясни, что все это может означать, – пробормотал он.

Девушка справилась с рубашкой и, небрежно швырнув ее на пол, взялась за брюки.

– Соблазнение, – коротко пояснила она.

– Так все-таки куда вы с Хлоей сегодня ездили?

– Давай не будем привлекать в будуар твою сестру.

– Ты произнесла слово «будуар», или мне послышалось?

– Тебе не кажется, что «будуар» больше подходит для лексикона любовницы, чем «спальня»? Не возражаешь, если я привяжу тебя к кровати?

Обнаженный до бедер, с чувственной улыбкой на губах, Седжкрофт выглядел истинным воплощением греха.

– Где ты этому научилась?

– Прочитала в одной книжке.

– Ах, понятно. В книжке. – Грейсон провел ладонями по груди возлюбленной. – Полагаю, что книжка не из публичной библиотеки, так ведь?

– Да.

– В таком случае… показывай, чему научила тебя Одри…

Глава 24

Неизвестно, сколько она спала – крепкий сладкий сон продолжался до тех пор, пока над ухом не раздался ласковый, хотя и слегка насмешливый голос. Настало время по совести отвечать за все содеянное.

– Ну, девочка, не кажется ли тебе, что пора поговорить откровенно?

Джейн вздохнула и открыла глаза. В неярком мерцании свечей она увидела серьезное, мужественное лицо. Маски сняты, последние секреты раскрыты. Оставалось лишь покорно вздохнуть.

– Думаю, давно пора.

И вот Джейн снова сидела за туалетным столиком в розовом пеньюаре и с бокалом бургундского в руке – вино налил Грейсон. Строгий судья размеренно вышагивал по комнате, одетый в одни лишь черные вечерние брюки, и время от времени поправлял растрепанные светлые волосы. Лицо казалось напряженным, однако не выражало ни гнева, ни возмущения.

– Итак, ты не любила Найджела, – медленно заговорил маркиз, словно пытаясь сложить в единое целое разрозненные факты. – Больше того, и он тебя тоже не любил, чему поверить куда труднее. Но ведь множество пар женятся исключительно по настоянию родителей, а потом заводят бесчисленные романы на стороне. То же самое могли сделать и вы.

Джейн укоризненно взглянула:

– Это твоя логика. Но дело в том, что Найджел любит Эстер и они ждут ребенка. Я не могу требовать от тебя понимания жертвы. Не поймешь ты и чувств женщины, вынужденной жить с нелюбимым.

– Да, я действительно не слишком разбираюсь во всех тонкостях женских чувств, – признался Седжкрофт, останавливаясь и внимательно глядя на подругу – Но прекрасно понимаю твое нежелание выходить замуж без любви, без страсти.

– О, Грейсон, – тихо вздохнула Джейн. – От того, что ты внезапно решил стать таким благоразумным, мне ничуть не легче.

Седжкрофт, казалось, обиделся.

– Не могу понять одного, – продолжал он, опершись руками о стол, чтобы оказаться как можно ближе к подруге. – Зачем тебе потребовалось меня обманывать?

– Сама не знаю, как это произошло, – быстро ответила Джейн. – Отношения между нами непрерывно развивались, и, прежде чем я это осознала, ситуация вышла из-под контроля. Поверь, я вовсе не нарочно вводила тебя в заблуждение. Просто так получилось: одно цеплялось за другое, а потом, совершено неожиданно, я… влюбилась.

Маркиз продолжал смотреть пристально, без тени сочувствия и участия.

– А ты… ты создал из меня такой идеал, так преувеличивал мои добродетели, что я едва не умирала от стыда.

– Идеал вряд ли стал бы привязывать меня вот к этой кровати, – не сдержав ехидства, заметил Седжкрофт.

– Конечно, нет, – печально вздохнув, согласилась Джейн. – Подобное могла сделать лишь очень порочная, испорченная женщина.

– Я уже говорил, что твоя внезапно проснувшаяся порочность поистине восхитительна. Что же ты надеялась доказать, так смело соблазняя меня?

– Просто узнала о существовании брачного контракта; о том, что всю эту историю ты выдумал лишь для того, чтобы наказать меня за своеволие и обман.

Грейсон едва заметно улыбнулся.

– Понятно.

– Понятно? И больше тебе нечего сказать?

Лицо маркиза приняло обычное уверенное, даже дерзкое выражение.

– Мы поженимся, Джейн. Чего же больше?

– Но я не хочу, чтобы меня принуждали еще к одной свадьбе! – непокорно воскликнула девушка.

– А чего ты хочешь? – с любопытством поинтересовался маркиз.

Он не сомневался, что вопрос решен окончательно и его воля непременно возобладает. Если бы Джейн согласилась признать поражение, он ни за что не зашел бы так далеко.

Девушка глубоко вздохнула.

– Хочу, чтобы мне сделали предложение. Хочу, чтобы за мной ухаживали.

Ухаживали? Кажется, она так сказала? Седжкрофт не смог сдержать удивления. Боже, как же загадочен женский разум! А особенно разум этой женщины. Она хочет, чтобы за ней ухаживали, мечтает о красивой картинке…

– И что же, по-твоему, я делал последние две недели?

– Грейсон, если ты сам не видишь разницы между ухаживанием и соблазнением, тогда я даже не знаю, что и сказать.

Маркиз воздел руки и беспомощно рассмеялся:

– Никогда еще мне не приходилось тратить столько усилий на одну-единственную женщину!

Джейн покачала головой:

– Послушать тебя, так ухаживать за мной – истинное испытание.

– Иногда именно так оно и есть.

– Неужели никто не позволит мне самой решить, когда и за кого выходить замуж?

Улыбка Грейсона стала не просто уверенной, а поистине высокомерной.

– Ты выходишь замуж за меня. Это уже решено. Насколько я помню, ты даже сама сделала мне предложение. Так что, если хочешь, можешь двигаться в этом направлении дальше и подарить мне обручальное кольцо.

– Больше всего на свете оскорбляет твоя манера действовать. Вы с отцом решили мою судьбу тайно, под покровом ночи и за плотно закрытой дверью.

– Откуда ты все это знаешь? – удивился маркиз, но тут же сам нашел ответ на вопрос.

Конечно, узнать тайну мог лишь один-единственный человек. Седжкрофт мысленно поклялся навеки заточить Хлою в лондонский Тауэр.

– Решили твою судьбу? Звучит несколько зловеще. Как будто не твое поведение слегка отклонилось от принятой в обществе нормы.

– Знаю. Я же попросила прощения…

Седжкрофт взял из руки дамы сердца бокал. Улыбка приобрела ироничный оттенок.

– Извиняться нет ни малейшей необходимости. Странно, но именно необычность твоей натуры и привлекает меня больше всего.

Джейн поднялась и, отвернувшись от возлюбленного, посмотрела на его отражение в зеркале.

– Так, значит, ты должен понять, почему я хочу, чтобы за мной ухаживали.

– Но я же ухаживал, – пожал плечами Седжкрофт.

– Нет, неправда. – Джейн решительно уперлась руками в туалетный столик. – Ты не ухаживал, ты брал меня приступом, как крепость. А я мечтаю о романтических отношениях – цветах, нежных посланиях, интимных прогулках в парке…

– Но мы же ездили кататься в парк, и однажды я купил тебе целую тележку цветов. – Грейсон явно наслаждался забавной перепалкой и нежно убрал с плеча любимой непослушный локон. – Может быть, ты хочешь собственный цветущий луг?

– За мной еще никто и никогда не ухаживал по-настоящему, – совсем тихо, словно про себя, заметила Джейн.

Маркиз не отводил влюбленных глаз от прекрасного отражения в зеркале, впитывая каждую черточку любимого лица.

– Перестань себя жалеть. Ты никогда не страдала от недостатка мужского внимания. Найджел, конечно, дурачок и простак, но он постоянно вывозил тебя в свет.

Джейн даже тихонько всхлипнула от сочувствия к себе самой, что, как правило, вовсе не было ей свойственно.