Любовь в полдень

Беатрикс отвечала на ласки слепо, сквозь прозрачные волны наслаждения, а едва пальцы завладели подбородком, судорожно вздохнула. Он накрыл губами ее губы, язык проник в теплую глубину, даря чуть терпкий, пьянящий вкус мужественности. Мечтая о большем, она старалась прильнуть, заставить целовать жестче, однако он с тихим смехом отстранился.

 — Подожди, любовь моя, не все сразу... это еще не весь сюрприз: есть кое-что еще.

 — Где? — отсутствующим голосом уточнила Беатрикс, водя ладонью по сюртуку.

Кристофер осторожно, но настойчиво взял жену за плечи и заставил вернуться к действительности, посмотрел сияющими серыми глазами.

 — Послушай.

Как только стук сердца немного стих, Беатрикс услышала хор. Мужские голоса слились во вдохновенном мелодичном пении. Очарованная, она подошла к окну, посмотрела вниз и просияла счастливой улыбкой.

Несколько боевых товарищей Кристофера, все еще в парадных мундирах, стояли в ряд и пели красивую старинную балладу.

На ледяном гренландском берегу

В объятьях жарких милую согрею.

Снега я растоплю и прогоню пургу,

И тьму унылую признанием развею.

Согрею день горячими словами,

Ночь озарю безумными кострами.

Пойдем, любимая, пусть счастье будет с нами

Там, за далекими суровыми горами.

 — Наша песня, — взволнованно прошептала Беатрикс.

 — Да. Гимн нашей любви.

Она опустилась на пол и сложила руки на низком подоконнике... в том самом месте, где так часто зажигала свечи, думая о воине, сражавшемся в чужой стране, за далекими суровыми горами.

Кристофер подошел, встал рядом на колени и обнял. Как только баллада закончилась, Беатрикс поднялась и послала певцам воздушный поцелуй.

 — Спасибо, джентльмены. Никогда не забуду этот удивительный миг.

Один из офицеров не сдержался:

 — Может быть, вы еще не знаете, миссис Фелан, но по свадебной традиции Стрелковой бригады каждый из членов почетной гвардии жениха имеет право получить благодарственный поцелуй молодой супруги. Своего рода пропуск в первую брачную ночь.

 — Что за чушь! — добродушно рассмеялся Кристофер. — Насколько мне известно, единственная свадебная традиция стрелков — как можно дольше оставаться холостыми.

 — Но ты ее нарушил, старик, — парировали друзья.

 — Что тут говорить, понять нашего капитана нетрудно, — заметил один из певцов. — Вы, миссис Фелан, подобны райскому видению.

 — Прекрасны, как светлая луна, — добавил второй.

 — Благодарю, — прервал комплименты Кристофер. — А теперь отправляйтесь-ка прочь, хватит обхаживать мою жену.

 — Мы благородное дело начали, а тебе, Фелан, заканчивать, — заключил один из офицеров. Пожелав молодоженам счастья, дружеская компания весело удалилась.

 — Они забрали коня, — с улыбкой сообщил Кристофер, — а это означает, что ты полностью в моей власти. — Он повернулся к молодой супруге и приподнял лицо за подбородок, заставив посмотреть в глаза. — В чем дело? — Его голос смягчился. — Что случилось?

 — Ничего. — В глазах Беатрикс застыли слезы. — Честное слово, все в порядке. Просто... я провела здесь немало часов, мечтая когда-нибудь оказаться рядом с тобой, но не могла поверить, что счастье действительно возможно.

 — Наверное, все-таки немножко верила, — прошептал Кристофер, — иначе это чудо никогда не случилось бы. — Утешая, он привлек любимую и легко, словно успокаивая ребенка, погладил по волосам. — Знаешь, почему не прикасался к тебе с тех пор, как в знаменательный полдень ты вошла в библиотеку? Одна из причин заключается в том, что не хотел снова пользоваться твоей беззащитностью.

 — А ты и не пользовался! — горячо запротестовала Беатрикс. — Я сама к тебе пришла и отдалась по доброй воле.

 — Да, знаю. — Кристофер поцеловал в висок. — Пришла и подарила себя — прекрасную, щедрую и такую страстную, что раз и навсегда уничтожила меня для других женщин. Но твой первый опыт получился не совсем правильным и гармоничным, и сегодня я готов компенсировать все, чего не смог дать в прошлый раз.

Чувственный голос обещал несказанные радости, и Беатрикс ощутила, как стремительно заливается краской.

 — Необходимости нет, но если настаиваешь...

 — Настаиваю. — Он провел ладонью по спине и обнял еще крепче, как будто боялся потерять. А потом прикоснулся горячими губами и начал поцелуями прокладывать дорожку по шее. Мир изменился. Как только губы замерли, она быстро, словно боясь опоздать, вздохнула.

Почувствовав конвульсивное движение, Кристофер поднял голову и улыбнулся:

 — Может быть, сначала поужинаем? — Он легко встал и увлек ее за собой.

 — После грандиозного свадебного завтрака есть совсем не хочется, — пожала плечами Беатрикс. — Наверное, больше уже никогда не проголодаюсь. — Она лучезарно улыбнулась. — А вот от бокала шампанского не откажусь.

Кристофер сжал ладонями лицо и быстро поцеловал.

 — За такую улыбку заслуживаешь целой бутылки.

Беатрикс взглянула вопросительно.

 — Можно попросить тебя сначала расстегнуть платье?

Супруг повернул ее спиной и занялся длинным рядом спрятанных в глубокой складке крючков.

Возня с платьем казалась занятием семейным, уютным, одновременно успокаивающим и приятным. Дойдя до шеи, Кристофер прижался губами к нежной коже и, не удержавшись, покрыл поцелуями бугорок позвонка.

 — А корсет тоже доверишь? — прошептал он на ухо.

Беатрикс удивилась, что ноги до сих пор не подкосились.

 — Нет, спасибо. Сама справлюсь. — Она потянула сундучок и скрылась с ним за ширмой. Беатрикс открыла крышку, увидела аккуратно сложенную привычную одежду и знакомый, затянутый шнурком муслиновый мешочек с расческой, шпильками и другими необходимыми мелочами. Кроме того, там лежал небольшой пакет, завернутый в голубую бумагу и перевязанный изящной синей лентой. Беатрикс достала из-под ленты сложенную записку и прочитала:

«Подарок к твоей брачной ночи, дорогая Беа. Лучшая модистка Лондона сотворила эту сорочку. Она отличается от тех, которые ты надеваешь обычно, но мужу очень понравится, поверь моему опыту.

Поппи».

Беатрикс развернула сорочку и увидела, что волшебное одеяние сшито из черного прозрачного шелка и украшено крошечными пуговками из черного янтаря. Прежде ей приходилось носить лишь самые скромные ночные сорочки из белого батиста или муслина, а потому смелое произведение портновского искусства показалось шокирующим. Что ж, если мужьям нравится...

Беатрикс сняла корсет, освободилась от прочих предметов дамского туалета и сунула голову в сорочку. Прохладная гладкая ткань с легким шелестом скользнула вниз, плотно прилегла к плечам и груди, на миг задержалась на талии и прозрачным потоком стекла на пол. Боковой разрез доходил до бедра и при каждом движении открывал ногу. Спина оказалась почти обнаженной, так далеко простирался вырез. Беатрикс вытащила из волос шпильки, положила в муслиновый мешочек и неуверенно вышла из-за ширмы.

Кристофер только что наполнил два бокала, обернулся и замер. Лишь жадный огненный взгляд скользил по фигуре.

 — Бог мой, — пробормотал он и залпом осушил шампанское. Поставил на стол пустой бокал и схватил второй; так, словно боялся, что хрусталь проскользнет между пальцами.

 — Тебе нравится моя сорочка? — осведомилась Беатрикс невинным тоном.

Не отбывая глаз, Кристофер кивнул.

 — А где же вторая половина?

 — Это все, что удалось найти. — Не в силах противостоять желанию подразнить любимого, она попыталась взглянуть через плечо. — Вот думаю, не задом ли наперед надела?

 — Давай посмотрю...

Беатрикс повернулась. Увидев обнаженную спину, Кристофер шумно вздохнул.

Она услышала тихое проклятие, однако не обиделась: Поппи, несомненно, оказалась права. А когда супруг осушил и второй бокал, забыв, кому предназначалось шампанское, Беатрикс еле сдержала смех. Она подошла к кровати и с удовольствием вытянулась, наслаждаясь прохладой льняных простыней и мягкостью стеганых одеял, даже не пытаясь прикрыть обнаженную разрезом ногу.