Опьяненные страстью

Но пока он молчал, любуясь игрой света и тени на ее лице. Он знал более красивых, пышнотелых, опытных и смелых женщин, но в Мадлен чувствовалось нечто особенное.

– Я не знаю даже твоей фамилии.

Мадлен едва не проговорилась, давно решив, что время ее маскарада истекло. Себастьян должен узнать, кто она такая, как и почему обманула его… но ее остановил запах сирени.

– Наверное, она красивая женщина.

Себастьян удивился:

– Кто?

– Дама, от которой пахнет сиренью. – В темноте разглядеть лицо Себастьяна было трудно, но Мадлен не сомневалась, что он покраснел.

– Бет всегда злоупотребляла духами.

Бет. Не леди Элизабет, даже не Элизабет.

Себастьян решал, стоит ли открыть Мадлен правду. Появление в его доме Элизабет было военной хитростью. Как она сама объяснила за обедом, в штабе решили: узнав, что распутная жена генерала Дайтона отправилась в Кент в сопровождении офицера, любой шпион сочтет, что она решила возобновить связь с давним любовником, а может, и заняться любовью втроем. Но по сути дела, Элизабет служила прикрытием для майора, который привез Себастьяну настораживающие сведения. Утром майору предстояло уехать, а Элизабет должна была задержаться в Кенте на несколько дней, но не делить с Себастьяном ложе. Самому же Себастьяну предписывалось пересечь пролив, затеяв чрезвычайно опасное предприятие. В эту минуту у берега его поджидал корабль. Но обо всем этом он не мог упомянуть Мадлен ни единым словом.

Он присел перед ней на корточки и взял ее за руки.

– Ты замерзла, – укоризненно произнес он. Не дожидаясь ответа, он встал и подхватил ее на руки. Подойдя к кровати, он сел, усадил девушку к себе на колени и укрыл ее покрывалом.

– Я думала, ты уже не придешь, – пробормотала Мадлен, обнимая его.

Все сомнения развеялись при первом же прикосновении рук Себастьяна. Он крепко прижал ее к груди и положил голову на ее кудрявую макушку.

– А теперь выслушай меня, Миньон, и постарайся не перебивать. Ты способная, смышленая ученица. События этого незабываемого дня убедили меня в том, что пора переходить к следующему этапу обучения. – Старайся говорить легко и беспечно, напомнил он себе, но это было слишком трудно: возможно, он держал ее в объятиях в последний раз. – Я решил вознаградить тебя поездкой в Лондон.

Мадлен вновь напряглась, но промолчала.

– Я снял для тебя небольшой особняк на Белгрейв-сквер. [24] Кроме того, я дам тебе рекомендательные письма к своим друзьям, напишу, что ты приходишься мне дальней родственницей с материнской стороны – надо же как-то объяснить твой французский акцент. Начался охотничий сезон, в городе остались только те, кто недолюбливает охоту на лис, – следовательно, тебе хватит времени подготовиться к рождественским балам и приемам. – Прокашлявшись, он продолжал чуть резче: – Разумеется, тебе понадобится одежда. Я заранее уплачу мадам Элен кругленькую сумму. Ты сама убедишься, что она лучшая модистка в Лондоне. Не забывай: твое самое надежное оружие – твоя невинность. Оденься как юная дебютантка, едва начавшая выезжать в свет.

Он взглянул на Мадлен, надеясь, что она оживится, но она по-прежнему сидела, уткнувшись лицом в его грудь.

– Леди Элизабет любезно согласилась вывести тебя в свет. Мой кузен Брам сможет тебя сопровождать. Он вполне надежный спутник: помолвлен и вскоре должен жениться. Он будет счастлив составить тебе компанию, но не пытайся завести с ним свой первый роман, ясно?

Мадлен не шелохнулась.

– Я успел крепко привязаться к тебе, Миньон. Но мы с самого начала договорились: не стоит рассчитывать на продолжение наших отношений. Весь смысл эксперимента состоит в том, чтобы узнать, удачным ли он окажется. Ты должна совершить следующий шаг – не только ради себя, но и ради того, чтобы удовлетворить мое любопытство ученого. Я навещу тебя в Лондоне…

– Когда?

– Как только ты устроишься в новом доме. Я бы не хотел стать помехой на твоем пути. Слишком пристальное внимание такого повесы, как я, может отпугнуть других, более робких поклонников. – Он помолчал, готовясь произнести последнее наставление умудренного опытом мужчины. – Запомни все, что я говорил о выборе любовников. Предпочтение следует отдавать мужчинам, которые тебе нравятся, но не слишком сильно. Романтику оставь другим. Будь благоразумна, осторожна и скрытна. Не пройдет и года, как весь Лондон окажется у твоих ног, и тогда ты сможешь выбирать, кого пожелаешь. Ты хочешь о чем-то спросить?

– Да. – Мадлен удивилась собственному слабому голосу. Она думала, что подкатившие к горлу слезы не позволят ей издать ни звука. – Леди Элизабет – ваша бывшая любовница?

– Нас связывали несколько иные отношения. – Обычно Себастьян вел себя тактично, отвечая на расспросы одной женщины о другой, но теперь понял, что должен вбить между ними клин.

Вчерашний день прошел превосходно, пожалуй, даже идеально. Он узнал, что способен влюбиться, что чувства могут затуманить рассудок, и это ему не понравилось. Умение любить еще не означало отсутствия умения уничтожать.

Впрочем, последний урок оказался весьма кстати: истинные наслаждения немыслимы без строжайшей дисциплины. Утонченность каждого подлинного сластолюбца проявляется в способности наслаждаться пикантной пыткой потери. В страданиях Мадлен научится владеть собой и своими чувствами.

– Нам осталось обсудить еще один щекотливый вопрос: les redingotes d’Angleterre – особое приспособление, которое джентльмен надевает, чтобы женщина не забеременела.

– Прежде вы ни единым словом не упоминали об этом, – прошептала Мадлен.

– Досадное упущение, – согласился Себастьян, надеясь, что оно не станет роковым. – Но сейчас мне некогда вдаваться в подробности, поэтому за разъяснениями обратись к леди Элизабет. Она весьма утонченная светская дама и умеет хранить тайны. После возвращения в Лондон в конце этой недели она сумеет дать тебе дельный совет по многим вопросам.

– Я не нуждаюсь в жалости вашей любовницы, – гордо заявила Мадлен и встала. Значит, леди Элизабет останется здесь… с ним. Вот почему Себастьян решил, что она, Мадлен, больше ему не понадобится. Не глядя на него, девушка с трудом сдерживала слезы. – Когда я должна уехать?

– Утром.

Мадлен удивленно обернулась:

– Уже утром?

Он поднял руку, чтобы коснуться ее лица, но поспешно отдернул ее.

– Да.

Ему хотелось много сказать ей, но он понимал: жестоко давать обещания, не зная, когда сумеешь их сдержать и останешься ли вообще в живых.

Мадлен поспешно отогнала от себя мысли о завтрашнем утре.

– Останьтесь сегодня со мной. – Она обняла его за шею.

Себастьян ощущал, что его переполненное нежностью сердце в любую секунду способно лопнуть, словно перезрелый плод.

– Нет. Сегодня ночью я должен быть в другом месте.

Она отстранилась.

– В постели леди Элизабет?

Он солгал сквозь стиснутые зубы:

– Да.