Скандальная репутация

Ее гневный взгляд заставил его отступить.

– Я пошел за деньгами для подкупа.

Правда, уйти он не успел, поскольку графиня схватила его за руку.

– Подожди, Люк, а мне идея Сильвии нравится больше, – сказала Грейс Шеффи.

И герцог впервые задумался, как сильно хочет Грейс показать свои маленькие, превосходно ухоженные коготки.

Розамунда едва могла дышать, не говоря уже о том, чтобы наслаждаться великолепным убранством особняка Грейс Шеффи. Правда, у нее было два дня, чтобы изучить каждый квадратный дюйм этого дома, одного из самых стильных в Мейфэре, пока она наблюдала за работой декораторов.

Она стояла рядом с графиней, Люком и вдовствующей герцогиней на площадке второго этажа, глядя вниз, на роскошную мраморную лестницу, вдоль перил которой тянулись гирлянды из зеленых листьев, украшенные букетиками красных, и белых цветов. Только Розамунде было известно их значение, что, по непонятной причине, ее успокаивало.

Покосившись на Люка, она убедилась, что он, одетый в черное, как всегда великолепен. Она знала, почему он стоит рядом с ней. Тем самым он бросал открытый вызов высшему обществу. Пусть хоть кто-нибудь попробует оскорбить ее.

Внизу дворецкий распахнул массивные двери, и Розамунда поежилась. Помилуй Боже, гости уже прибывают.

В холл вошла симпатичная дама, выглядевшая как королева. Ее сопровождал невзрачный мужчина.

Руки вдовствующей герцогини взлетели к морщинистым щекам.

– Слава Богу, – прошептала она, обращаясь к графине. – Я и не надеялась, что у вас все получится.

– Это леди Купер, одна из патронесс «Олмака», – объяснил Люк Розамунде, – и ее безмозглый муж. Не знаю, как она его терпит. Хотя глупость – самое ценное качество в супруге, если собираешься наставлять ему рога. – Его глаза смеялись.

– Ты отвратителен, – прошептала Розамунда, наблюдая, как царственная леди отдает лакею свою накидку и начинает подниматься по лестнице.

– Лично я обожаю Эмили, – заявил Люк. – Ее мать, леди Мельбурн, была умнейшей женщиной. На смертном одре она приказала дочери свято хранить верность любовнику, а не мужу. – Он шагнул вперед и склонился над рукой леди Купер, чтобы поцеловать ее перчатку.

– Хелстон! – оживилась гостья. – Рада, что ты в городе. Кажется, тебя не было сто лет.

– Спасибо за то, что вы сегодня с нами, – тепло сказал герцог, приветствуя лорда Купера.

– Ах, оставь, Люк, – поморщилась леди Купер. – Разве ты не слышал? «Благодарность – родственница жалости».

Розамунда подняла на герцога удивленные глаза. Это был момент дежа-вю.

Люк слегка побледнел.

– Я понятия не имел, – тихо сказал он.

– Ты бы знал, если бы прочитал «Словарь Людифера». Это волшебная вещь. Даже если у тебя совершенно нет времени читать, ты все равно должен достать себе экземпляр. Об этой книге говорят все.

– Учту, – кивнул Люк.

Леди Купер обратила проницательный взгляд на Розамунду.

– Что ж, всегда приятно помочь достойной леди. – Она кивнула, и страусовые перья на ее тюрбане задрожали. – Вы, должно быть, Розамунда Берд. Я давно говорила вашему отцу, что он не должен обращать внимание на всю эту ерунду. Рада познакомиться.

У Розамунды потеплело на сердце, и она приветливо улыбнулась:

– Вы оказываете мне огромную честь, леди Купер.

– Фи! Какая чепуха.

Но обе знали, что это вовсе не чепуха.

– А теперь, – леди Купер взяла Розамунду под руку, – я встану рядом с вами, а Люк займет место с другой стороны. О, как раз вовремя. Приготовьтесь, дорогая, выше голову. Посмотрим, кто осмелится… Леди и лорд Хардвик, как приятно, что вы сегодня с нами. Позвольте представить дочь графа Туэнлина, леди Розамунду.

Уверенность окончательно покинула Розамунду. Ее представляют как дочь графа Туэнлина! Она не пользовалась прежним титулом с тех самых пор, как покинула отцовский дом и села в обшарпанный экипаж Алфреда Берда, чтобы ехать в Шотландию.

В течение следующего часа Розамунда поприветствовала около четырех сотен гостей. Время от времени она смотрела на входную дверь в надежде увидеть светловолосую голову своего брата Финна. У нее щемило сердце и устали ноги. Она так много раз приседала в реверансе, что колени уже подгибались сами собой.

– Держись, – шепнул ей Люк, – это только начало. Скоро тебе придется танцевать.

– Но струнных инструментов все еще нет, – простонала Ата.

А потом это случилось. Ее предпочли не узнать. Леди Купер как раз отвернулась, чтобы с кем-то поздороваться, а Люк пытался утешить расстроенную бабушку. Какая-то чрезвычайно пышная матрона взглянула на Розамунду в упор и, возмущенно фыркнув, отвернулась, решительно потянув супруга за локоть.

– Вы что-то сказали, леди Скиффингтон? – осведомился Люк, резко обернувшись и преградив ей дорогу в бальный зал. – Мне кажется, вы не имели удовольствия поприветствовать леди Розамунду.

– Я поприветствовала всех, кого посчитала нужным, молодой человек, – прошипела дама.

– А я думаю, что нет, – улыбнулся Люк и сделал шаг в сторону в тот самый момент, когда она попыталась его обойти.

Розамунде хотелось заползти под стол, но она стояла очень прямо, из последних сил сохраняя спокойствие.

– Аманда Барнстейбл, – спокойно вмешалась Ата, – вы бы постыдились. В школе мисс Дилфорд вы никогда не могли пройти даже нескольких шагов с книгой на голове, даже если бы от этого зависела ваша жизнь. Поэтому у вас и не столь величественная осанка, как у леди Розамунды. Думаю, вам бы не мешало просто последовать ее примеру.

– Я никогда не думала… – запыхтела леди Скиффингтон.

– Вы действительно никогда этим не занимаетесь, дорогая, – с улыбкой вмешалась леди Купер.

Розамунда почувствовала, что еще немного, и она начнет истерически хохотать. Вероятно, леди Купер брала уроки у вдовствующей герцогини и оказалась очень способной ученицей.

Очевидно, умение вовремя перебить и запугать собеседника преподавали в школе мисс Дилфорд. Напрасно леди Скиффингтон не была прилежной ученицей. Ее можно только пожалеть.

Женщина едва заметно кивнула, а Розамунда сделала вежливый реверанс.

– Счастлива, что вы смогли прийти, леди Скиффингтон, – пробормотала она, а Люк поклонился и жестом пригласил чету проследовать в бальный зал.

– Хитрость заключается в том, – шепнула Розамунде леди Купер, – чтобы знать, когда стоять насмерть. Герцог Хелстон достиг в этом деле виртуозного совершенства. Вам повезло, дорогая, что он на вашей стороне. Вы станете объектом зависти, половины присутствующих здесь дам.

– Но он не… – начала она и была прервана экспертом в этой области.

– Не тот любовник, от которого можно отказаться без борьбы, – спокойно, но твердо заявила леди Купер, одновременно улыбаясь последним запоздавшим гостям. Потом она обернулась к Люку: – Я слышала, что Розамунда будет петь? Грейс сказала, что у вас не хватает струнных инструментов, если только вам не удастся умыкнуть нескольких музыкантов из-под носа графини Хоум. Люк вздохнул.

– Похоже, она сделала все возможное, чтобы мне это не удалось.

– Что ж, я не могу ее винить. Она пребывала в ярости с тех самых пор, как услышала, что вы выбрали тот же день, на который был назначен ее маленький музыкальный вечер. Я говорю «маленький», потому что все, кроме самых близких ее друзей, предпочли ваш бал.

Из бального зала до Розамунды донеслись звуки арфы, и ее сердце ухнуло в пятки. Соглашаясь на этот безумный план, она ни секунды не сомневалась, что мистеру Брауну удастся добыть недостающих музыкантов. Она даже не думала о том, каково это – стоять перед четырьмя сотнями гостей, многие из которых будут только рады видеть ее унижение.

– Похоже, ты отхватила кусок, который не в состоянии проглотить? – с едва заметной насмешкой осведомился Люк.

– Вовсе нет, – возразила Розамунда. – Мне всегда очень нравилась изрядная порция унижения, приправленная разочарованием.

Леди Купер заразительно рассмеялась.

– Мне тоже. Это, должно быть, полезно для души, как вы думаете? Пойдемте, дорогая, я вас представлю.