Роковые тайны

– Сколько дней пути до крепости от развилки реки?

– Два. Может быть, три. Чем ближе к крепости, тем меньше вам грозит неприятностей.

Во время этого разговора капитан молчал, как будто тема его не интересовала. Следующее замечание Джон адресовал ему:

– Вы бы уговорили судью остаться с нами до развилки, а там уж отправляйтесь к чертовой матери в крепость. Его отряд – как ломоть хлеба, выставленный перед голодающими. Нужно ждать неприятностей. Новости даже здесь распространяются быстро.

– Мы не боимся своры неудачников. Джон пожал плечами.

Дэл Ролли сплюнул желтый табачный сок и, неодобрительно качая головой, ушел.

Джон надеялся, что судья и капитан уедут и тогда он немного времени проведет с семьей. Как раз в этот момент Эдди с детьми возвращалась с кухни.

Диллон вырвался от матери и подбежал к нему. Джон схватил его и взял на руки.

– Папа! Мистер Пистолет говорит, что ты меня высечешь. – Внезапно поняв, что рядом незнакомые люди, мальчик застыдился и уткнул личико в плечо Джона.

У Эдди погасла улыбка на лице, когда, обогнув фургон, увидела непрошеных гостей. Она почувствовала, что задыхается, ее взгляд устремился на капитана. Эдди ясно представила его без усов и бороды. Это был Керби. Родинка на подбородке скрыта бородой. Боже! Это он. Мужчина посмотрел на нее, отвернулся и принялся играть поводьями.

Джон увидел, как она глотает ртом воздух. Он сразу понял, что она знала Форсайта в прошлом. Лицо капитана тем не менее было непроницаемо.

– Капитан Форсайт, вы знакомы с моей женой и сыном? – Не спуская с руки Диллона, Джон притянул к себе Эдди. – И с моей дочерью, Джейн Энн? – добавил он, когда девочка прислонилась к его коленям.

– Да, я встретил миссис Толлмен и мальчика в первый день пути. Рад видеть вас снова, мадам. – Кайл Форсайт говорил спокойно и вежливо, глядя Эдди в лицо. Но она знала, что это голос Керби, хотя северный акцент усилился.

Не произнося в ответ ни слова, Эдди взяла Диллона у мужа и поставила на ноги. Взяв детей за руки, она обошла повозку и поспешила к своему фургону, где ее ждали Колин с Триш.

– Я уверен, что солдаты капитана, прикрываемые моими людьми, отобьют любое нападение, – сказал Ван-Винкль, продолжая разговор, как будто он не прерывался.

– Ближе к делу, судья. Это все, что вы хотели сообщить мне? – в нетерпении спросил Джон. Его мысль была занята тем выражением лица жены, когда она увидела капитана.

– Мы едем с вами до развилки, затем уходим к крепости.

– Ради Бога.

– Но…

– Да? – Джон снова повернулся к судье.

– Я настаиваю, чтобы наши фургоны обогнали вас. Мы задохнулись от вашей пыли.

– Вы настаиваете? – Джон выпрямился во весь рост и сложил руки на груди. – Вы не имеете права настаивать.

– У вас впереди все время одни и те же два фургона.

– Я не обязан этого говорить, но скажу. – Джон сдерживался, не давая прорваться нарастающему гневу. – Первый фургон прокладывает дорогу. – Он говорил резко и отрывисто. – Им управляет человек, который проделал этот путь шесть раз. Во втором фургоне едет моя семья. Я напоминаю еще раз, что вы вольны отвалить в любое удобное для вас время.

– Это нечестно. Моя племянница очень расстроена…

– Чего, черт побери, вы хотите от меня?

– Я хочу, чтобы наши фургоны ехали впереди. Мы тащились сзади почти неделю. А теперь должны быть впереди.

– Нет! Ради вас я не буду перестраивать караван. Лицо судьи сильно покраснело, а челюсти задергались.

– Не говори со мной так… ты, уб…

– Следите за собой, судья. Только попробуйте обозвать меня, и я размажу вас в лепешку, не посмотрю, что вы пожилой человек.

– Я высшее должностное лицо здесь и требую уважения.

– «Требую»? Черт! – Голос Джона вдруг стал ласковым. – Да мне все равно, будь вы сам Христос во Славе своей. – Джон использовал любимое изречение Пистолета. – Человек не требует уважения. Он его заслуживает.

– Ты так себя ведешь, потому что тебя прикрывают твои люди. Другого и нельзя ожидать от людей подобного сорта.

– Думайте как хотите. Пыль – всегдашняя проблема караванов. Если вы этого не знали, выезжая, то знаете теперь. Вы можете съехать на обочину, обогнать нас или отстать – мне нет дела. Но только ваши фургоны не должны смешаться с моими. Вот все, что я могу сказать по этому поводу. Судья, как лягушка, раздулся от ярости:

– Ты пожалеешь, что оскорбил меня.

– Это не оскорбление, это здравый смысл. Ваши выдохшиеся животные идут медленнее, чем мои быки.

Судья повернулся к своей лошади:

– Это не последнее слово. У меня есть влияние, и я его использую, когда доберусь до Санта-Фе.

– Сомневаюсь, что вы вообще туда доберетесь, – сухо заметил Джон.

В этот миг Эдди вышла из-за фургона и столкнулась лицом к лицу с капитаном. Она была настроена решительно. Все это время Эдди выжидала момента, чтобы позвать его.

– Керби! Керби Гайд!

Капитан вставил ногу в стремя и сел на лошадь.

– Я знаю, что ты Керби!

– Вы говорите со мной, мадам? – тихо спросил офицер.

– Черт, ты это знаешь так же хорошо, как и я. Ты – Керби Гайд.

– Меня зовут Кайл Форсайт, миссис Толлмен. Вы меня с кем-то перепутали.

– Что такое? Что такое? – быстро проговорил судья.

– Леди меня с кем-то перепутала. – Капитан приложил пальцы к шляпе. – До свиданья, мадам.

Судья сурово посмотрел на Эдди и влез на лошадь.

Эдди смотрела им вслед, стиснув кулаки. Она была уверена, что капитан Кайл Форсайт армии Соединенных Штатов – это Керби Гайд, который покинул ферму, чтобы вступить в армию Конфедерации.

– Эдди… дорогая! – Рядом с ней стоял Джон. – Что случилось?

– Ох, Джон! Сожалею! Я… так сожалею!

– О чем?

– Обо всем. Я так напутала…

– Все можно исправить. Что такое с Керби Гайдом?

Рот Эдди открылся и закрылся, затем снова открылся. Но прежде чем она смогла произнести ненавистные слова, резкий свист отвлек Джона. Махая шляпой, к ним скакал Клив. Он осадил лошадь перед Джоном:

– Сюда движется отряд из тридцати или сорока человек. Они в миле, может, чуть больше, от того подъема.

Глаза Джона проследили за пальцем Клива.

– Индейцы или белые?

– Индейцы.

– Какое племя?

– Не смог определить. Они были слишком далеко.

Джон обернулся к Эдди и горячо ее поцеловал.

– Дорогая, бери детей, и не вылезайте из фургона, – решительно приказал он и побежал к своей лошади.

Клив сунул пальцы в рот и свистнул один раз, затем еще два раза. Через несколько секунд повторил сигнал. Люди повыскакивали из-под фургонов, где они отдыхали. Погонщики криками и хлыстами стали загонять табун внутрь полукруга фургонов. Послав человека к Ван-Винклю с предложением занять оборону, если возникнет необходимость, Клив двинулся вдоль фургонов, отдавая приказ натянуть цепи между ними, чтобы укрепить загон.

Оба лагеря внезапно ожили.

Джон остановил лошадь перед фургоном, у которого стоял Колин с винтовкой Триш в руке. Дети оставались внутри, а Эдди подавала ведро с водой Триш.

– Эти индейцы не обязательно могут напасть на нас. Но если такое случится, Эдди, ни в коем случае не высовывайтесь. Если услышите выстрелы, ложитесь на пол фургона.

– Джон, будь осторожен и не беспокойся о нас.

– Позаботься о женщинах, Колин. Прежде чем мальчик ответил, Джон отъехал, но Эдди увидела, как юное лицо Колина озарилось радостью. Он был горд, что ему поручили столь ответственное дело.