Соблазнить дьявола

– Извините за вторжение, – ответил Девеллин, прислоняясь одним плечом к косяку двери. – Но я знал, что вы не захотите меня видеть.

– У вас поразительная способность замечать очевидное, Девеллин.

– Послушайте, Кембл. Давайте отложим наши разногласия. Необходимо, чтобы вы поехали со мной сегодня вечером.

– Поехал с вами? – Кембл поставил графин.

Хотя Девеллин не желал в этом признаться, ему требовалась помощь Кембла.

– Да, на бал к моему отцу. Приглашение вы получили.

– И был чрезвычайно удивлен, – с кислой улыбкой ответил Джордж.

Джентльмен подошел к Джорджу: – Джордж, представь нас, пожалуйста.

– Извини, Морис. Конечно. Девеллин протянул руку:

– Вы кажетесь мне чертовски знакомым. Да! Жиру. Вы мой новый портной, не так ли?

– Один из моих помощников сделал для вас пару жилетов. Но я не одобряю цвета. Их подобрал ваш человек.

– Цвет лошадиной мочи? И что-то вроде серой плесени?

– Боюсь, что так. – Взгляд Жиру критически скользнул по его вечернему костюму.

Маркиз пожал плечами.

– Хорошо. Тогда едем. Вы оба. Жиру в ужасе отступил.

– На бал к Гравенелю?

– Вам обоим следует подумать о Сидони, – настаивал маркиз. – Сегодня вечером это очень важно. Ее семья должна быть с нею.

– Сидони тоже будет там? – спросил Кембл.

– Она мне обещала, – доверительно сказал маркиз. – Она приедет, и я думаю, вам тоже следует это сделать ради нее.

– Вы сошли с ума, – ответил Жиру, садясь в кресло и разворачивая газету. – Более половины джентльменов там пользовались моими услугами.

– Очень хорошо. Тогда вас не надо будет представлять.

– Милорд, позвольте мне объяснить, – ворчливо сказал Жиру. – Мужчины не желают знать людей, которые занимаются столь щекотливым делом, как замер их талии и расположение их тестикул, чтобы добиться идеального покроя. Да и я, честно говоря, не желаю их знать. Это очень плохо для моего бизнеса. Я торговец и, с вашего позволения, хочу им остаться. Кроме того, хотите, верьте, хотите, нет, я не желаю, чтобы ваша семья испытывала неловкость за мое приглашение.

Конечно, он был прав.

– То же самое могу сказать и я, – вмешался Кембл. – У меня вообще нет интереса.

– Но вы мой вновь обретенный, горячо любимый кузен, дьявол бы все это побрал! Моя мать собирается, открыто прижать вас к своей груди и вернуть в лоно семьи.

– Оставьте! – сказал Кембл. – Вы же не думаете, что я это проглочу?

– Свет проглотит! – рявкнул Девеллин. – Подумайте о будущем вашей сестры. Не хотел бы преждевременно это выкладывать, но мы с Сидони на следующей неделе женимся по специальному разрешению.

– Вы, должно быть, пошутили. Девеллин натянуто улыбнулся.

– Боюсь, я чуть-чуть скомпрометировал ее добродетель.

– Негодяй! – процедил сквозь зубы Кембл. – Мне придется спустить с вас шкуру, отстегав хлыстом.

– А я думал, вы собирались пристрелить меня в темном переулке, – напомнил маркиз.

Кембл в гневе заметался по комнате.

– Боже мой! Конечно, она против! Нет, этого не может быть! Проклятие! Я знал, что эта девчонка попадет здесь в беду. Но брак? С вами?

Девеллин заставил себя не терять самообладания:

– Конечно, я понимаю, что не заслуживаю Сидони. Конечно, я даже не мечтал об этом. Но есть другая, более ужасная причина для замужества Сидони. Мое богатство и титул защитят ее от низких слухов, которые могут возникнуть и в стать причиной множества вопросов. Подумайте, старина, и вы поймете, что я имею в виду.

Кембл с ненавистью смотрел на него.

– Вы проклятый шантажист.

– И все-таки мы уже обручены, – нагло солгал Девеллин. – Объявление сегодня. Моей матери нужна уверенность, что Сидони примет все общество. Потом, если захотите, можете вызвать меня. Но сейчас вы обязаны выполнить свой долг перед сестрой.

– Боюсь, он прав, Джордж, – почти весело сказал Морис. – Надень шелковый кремовый жилет. Он придает твоему взгляду более честное выражение.

– Я предпочитаю хлыст, – заметил Кембл, налив себе бокал шерри и сделав большой глоток. – А потом быстроходный паром во Францию решит большинство проблем Сидони.

– Может, здесь ей нравится больше? – спокойно предположил Девеллин. – Не хотел бы это говорить, Кем, но ваша сестра тоже небезразлична ко мне.

Джордж еще кипел от ярости, однако постепенно сдавался.

– Это разорит меня. Я буду открыто признан членом семьи Хиллард! Моя анонимность исчезнет. Мои знакомые из преступного мира не захотят больше знать меня. Разве в таких обстоятельствах можно заниматься бизнесом?

– Кстати, насчет анонимности. Хотел бы спросить, откуда у вас имя Кембл. Где вы его взяли?

– С театральной афиши, когда мне было четырнадцать лет. Надеюсь, вы простите, что я не хотел оставаться Буше, а тем более Хиллардом.

Маркиз дружелюбно хлопнул его по спине.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, старина. Это проклятое имя висит тяжелым грузом на моей шее.

Кембл искоса взглянул на него, затем проглотил остатки вина, словно ему требовалось подкрепление для подготовки к балу.

– Боже мой! – Девеллин смотрел на' его руку. – Что у вас с суставами, Кем? Попали ими в тиски?

Кембл оглядел посиневшие суставы пальцев.

– Не тиски. Просто новое знакомство в Сент-Джеймс-парке прошлой ночью, – сухо произнес он.

– Да, старые добрые Пад и Бад, – с отвращением фыркнул Морис Жиру. – Очаровательные молодые люди. Теперь мы будем ежедневно угощать их обедом.

– Паг и Бад, – поправил друга Кембл. – И единственное, что они теперь способны есть, – это мясной бульон и протертый турнепс. А сейчас, полагаю, я должен одеться и проститься с жизнью, которую веду. Но вы, Девеллин, готовьтесь к расплате за это.

– Хорошо, примем это за своего рода компромисс, старина, – ответил Девеллин, выходя за ним из комнаты. – Вы должны помнить, что в этой семье есть плавающее герцогство, которое станет вашим и о котором я не очень-то и мечтаю.

– Да, но это не заставит меня провести бессонную ночь, – сказал Кембл, шагая по коридору.

– И все же нам лучше сохранить этот титул висящим на ветке нашего родословного дерева, не так ли?

Кембл резко повернулся.

– Моя ветка давно отломилась, – холодно произнес он. – И уверяю вас, Девеллин, никакого компромисса тут нет.

– А я думаю, есть. Когда Сидони выйдет за меня, все мы станем близкими родственниками, верно? Поскольку герцогство, в конце концов, перейдет вашему племяннику.

– У меня нет племянника, – отрезал Кембл.

– Большая оплошность с вашей стороны, кузен. – Маркиз обнял его за плечи. – Но я очень постараюсь ее исправить.

В коридоре надолго повисло тяжелое молчание.

– Ваше счастье, Девеллин, что у меня болит кулак, – наконец произнес Кембл. – Очень большое счастье.

Оказавшись в толпе гостей перед особняком герцога, Сидони пожалела о своем обещании Девеллину. Эта широкая мраморная лестница, изящное веерообразное окно над дверью – все было слишком хорошо знакомо ей с детства и навевало печальные воспоминания. Каждый раз, когда их карета проезжала мимо по Гросвенор-сквер, она удивлялась, чем они с Джорджем так нехороши, что им нельзя жить в этом доме.

Леди Кертон ободряюще сжала ее локоть, и Сидони с застывшей на лице улыбкой шла сквозь толпу. Потом увидела их. Герцога и герцогиню Гравенелей.

Мать Элерика оказалась бледным хрупким созданием в пене розовых кружев. На женщине ее возраста такой наряд должен был выглядеть нелепо, а выглядел изысканно. Герцогиня тоже увидела Сидони, стоявшую с леди Кертон.

– Моя дорогая девочка! – воскликнула она, протянув ей руку, словно они были лучшими подругами. – Дорогой, посмотри! Это Сидони.

Никому бы не пришло в голову, что это их первая встреча. Герцогиня поцеловала ее в обе щеки, что немедленно было отмечено престарелыми сплетницами, которые стояли за леди Кертон. Вслед за этим Сидони оказалась перед герцогом Гравенелем, высоким худым человеком с безучастным взглядом и не соответствующей ему улыбкой в уголках рта.