Непокорное сердце

Брайони откинулась на мягкую подушку, глубоко потрясенная бурными событиями сегодняшнего дня. Она постаралась заставить себя думать только лишь об ужине, который скоро обещала приготовить Росита, но память, помимо воли, возвращала ее к ужасной встрече с Джимом Логаном, и один-единственный вопрос не давал ей покоя. Спустила бы она курок или нет? Если бы он ей не помешал, неужели она убила бы Техасца Джима Логана?

Она закрыла лицо руками, зная ответ на этот вопрос. Если кто и заслуживал смерти, она твердо верила, что это был именно он. В конце концов разве не он убил ее отца? Разве не он приставал к ней в запертом амбаре? Без сомнений, он заслуживал смерти!

И все же она не убила бы его, не смогла бы. Это была простая и ясная истина, и она легла на ее сердце холодным могильным камнем.

Брайони чувствовала себя больной, разбитой и до смерти напуганной. Но тем не менее это не был страх за жизнь. Она боялась Техасца Джима Логана, но не его силы или его револьвера, а той власти, которую он уже приобрел над ней. Когда он прикасался к ней, когда он целовал ее, она таяла, как воск свечи, моментально теряла голову, становясь податливой в его сильных руках. Это страшило Брайони больше, чем любые угрозы и предостережения, потому что еще ни один мужчина не имел над ней подобной власти и она не понимала ее причины и значения. Она знала только то, что ей нужно ненавидеть его больше, чем кого бы то ни было в этом мире, а вместо этого она чувствовала…

Брайони не могла понять, что она чувствовала. Переполненная стыдом, потрясенная своими запутанными, непонятными чувствами, она зарылась лицом в подушку. Когда апрельское солнце стало клониться к закату, на ранчо вернулись ковбои, и их шумные голоса наполнили двор, вместе с нагретым воздухом проникая в окно ее спальни. Но Брайони не слышала их. Она никак не могла найти выход из лабиринта своих чувств и сомнений.

К тому же девушка не знала, как отнестись к предостережениям, высказанным Джимом Логаном относительно ее дальнейшего пребывания в Аризоне. Было ли правдой то, что он ей сказал? А даже если так, как мог он ожидать, что она ему поверит? Однако эти предостережения каким-то странным образом соответствовали ее собственным предчувствиям. Брайони почти физически ощущала, что кто-то хочет ее запугать, но нельзя впадать в панику, бежать немедленно, как струсивший ребенок. Она хотела остаться здесь и жить на этой земле, которая принадлежала ей по праву.

«Поживем – увидим», – решила она в конце концов. Нужно быть осторожной, нужно быть начеку, а если все-таки произойдет что-то, подтверждающее подозрения Логана, тогда она решит, что делать.

Чувство тревоги все же не покидало Брайони. Оно оставалось и тогда, когда Росита принесла ей ужин, когда сумерки сгустились в спальне и тусклый свет масляной лампы углубил тени в углах. А когда поздно ночью койоты затеяли тоскливую перекличку, острый холод пронзил сердце девушки, наполняя чуткий сон причудливыми кошмарами.