Любовник королевы

Через какое-то время в кабинет заглянула Алиса вместе с Лиззи Оддингселл.

– Он ушел? – спросила она, не желая более встречаться сегодня с сэром Робертом.

– Да. Садись, Алиса. И ты, сестра, побудь с нами. Если желаете, налейте себе по бокальчику.

Они желали. Не прошло и минуты, как все трое полукругом расселись перед камином, напоминая кучку заговорщиков.

– По-моему, после случившегося ему расхотелось строить дом в наших местах. А ты как думаешь? – спросил сестру Уильям.

– Сама не знаю, – тихо ответила та. – Эми лишь сказала мне, что он очень рассержен на нее и что мы останемся у вас еще на месяц.

Уильям и Алиса переглянулись, и Лиззи поняла, что супруги уже обсуждали это между собой.

– Думаю, сэр Роберт не станет здесь строиться, – повторил мистер Хайд. – Сегодня он понял, насколько далеки они стали с женой. Ах, Эми. Бедная глупышка. Боюсь, она сама роет себе могилу.

– Что ты говоришь, брат? – Лиззи Оддингселл торопливо перекрестилась. – Скажешь тоже! Да, поссорились они. А ты покажи мне мужа и жену, которые ни разу не хлестали бы друг друга обидными словами.

– Сэр Роберт не просто муж! – с пафосом воскликнул Уильям. – Ты ведь слышала его слова. Эми тоже. Но вам обеим ума не хватило вникнуть. Сэр Роберт прямо в лицо ей сказал, что он – величайший человек в королевстве, а вскоре станет еще и богатейшим. Дадли пользуется полным вниманием королевы. Их постоянно видят вместе. Не забывай, впервые в Англии на трон воссела незамужняя королева. Как по-твоему, что это может значить? Сама подумай.

– Это значит, что ему требуется достойное загородное поместье, – гнула свою линию Лиззи Оддингселл. – Да, звезда сэра Роберта стремительно восходит. Он хочет большой, просторный дом для жены и детей, когда они появятся, да пошлет их Господь.

– Детей он, возможно, и хочет, но не от этой жены, – язвительно заметила Алиса. – Кем, по правде говоря, является Эми, как не обузой на его шее? Ей не нужно ничего, о чем мечтает он: ни роскошного дома, ни блистательной жизни. Она обвиняет мужа в непомерном честолюбии, а это его натура. Он таков до мозга костей.

Лиззи собралась было спорить и защищать Эми, но брат ее опередил.

Он кашлянул, сплюнул в огонь и сказал:

– Теперь все достоинства и недостатки Эми уже не имеют значения. У сэра Роберта возникли другие замыслы.

– Думаешь, он собрался расстаться с нею? – поинтересовалась Алиса.

Лиззи недоуменно посмотрела на каменные лица супругов Хайд и растерянно спросила:

– Что?..

– Ты сама слышала его слова – напомнил сестре Уильям. – Она тоже. Его жизнь неузнаваемо изменилась, и там больше нет места для Эми.

– Но ведь они повенчаны, – твердила Лиззи, не желая соглашаться с услышанным. – Их брак был заключен перед очами Господа. Роберт не может расстаться с женой. У него нет причин.

– Король избавился от двух жен, и причины ему не понадобились, – мрачно заметил ей Уильям Хайд. – Половина знати развелась со своими женами. Каждый английский католический священник, женившийся, когда правили протестанты, при власти Марии должен был расстаться с супругой. Теперь, наверное, то же самое придется сделать протестантскому духовенству. Старые законы не действуют. Все можно перекроить и переделать. Сейчас брак не означает нерасторжимости уз, как раньше.

– Церковь…

– Глава церкви – королева. Парламент принял закон. Никто не посмел отклонить. А вдруг глава церкви желает, чтобы сэр Роберт вновь стал неженатым?

– Зачем это королеве нужно? – Лицо Лиззи Оддингселл побелело от ужаса.

Она догадывалась о сути дела, но боялась произнести это вслух, предпочитая услышать из уст брата.

– Чтобы самой выйти за него замуж, – понизив голос до шепота, ответил Уильям Хайд.

Лиззи медленно поставила бокал на столик и прижала руки к коленям, дабы унять их дрожь. Она подняла глаза и увидела, что перспектива такого замужества королевы совсем не ужасает Уильяма. Наоборот, он даже просиял и изо всех сил сдерживал свое ликование.

– Вдруг наш родственник станет королем Англии? – прошептал Хайд. – Ты сейчас думай не об Эми. Она сама обрекла себя на изгнание, стала ненужной мужу. Подумай лучше о сэре Роберте! О нас! Что будет, если он станет английским королем? Можешь представить, как изменится наша с Алисой судьба, да и твоя тоже?

Ранним утром Эми ждала на церковном крыльце, когда придет отец Уилсон и отопрет тяжелые деревянные двери. Увидев ее в белом платье на фоне створок, посеревших от времени и погодных стихий, священник молча улыбнулся ей и стал поворачивать ключ в замке.

– Здравствуйте, святой отец, – тихо произнесла Эми.

– Приветствуй сначала Бога, а потом уже меня, – мягко прервал он женщину и пропустил вперед.

Отец Уилсон ждал ее в углу, занимаясь привычными делами. Наконец Эми поднялась с колен и села на скамью.

Только тогда священник решился подойти к ней и спросил:

– Тебя что-то тяготит?

– Я рассердила своего мужа, – простодушно ответила Эми.

– Ему не понравилось твое заступничество за нашего епископа?

– Нет, святой отец. Мы повздорили совсем по другому поводу. Я вообще ничего не успела рассказать супругу. А потом его срочно вызвали ко двору, и он уехал.

Священник понимающе кивнул.

– Не казни себя за это, – сказал он Эми. – Думаю, здесь мы все бессильны что-либо сделать. Королеву объявили верховной правительницей церкви. Каждый епископ должен теперь присягнуть ей на верность.

– Верховной правительницей? – повторила Эми. – Но как такое возможно?

– Говорят, что в этом нет ничего нового. Елизавета лишь взяла себе титул, которым обладали ее отец и брат, – ответил священник. – Вот только никто не скажет, что она – женщина, полная слабостей, созданная Богом для услужения своему мужу, проклятая Им за первородный грех и потому не имеющая полномочий быть верховной правительницей церкви.

– Что же теперь будет? – едва слышно спросила Эми.

– Боюсь, она начнет жечь отцов церкви, – спокойно ответил отец Уилсон. – Епископа Боннера уже арестовали. Когда остальные откажутся признать ее власть, их тоже схватят. Одного за одним.

– А наш епископ Томас?

– Вместе с другими пойдет на заклание, станет жертвенным агнцем. – Священник вздохнул. – Великая тьма накроет нашу страну, и мы с тобой, дочь моя, сможем лишь молиться. Другого нам не дано.

– Если мне удастся поговорить с Робертом, я обязательно скажу ему об этом, – пообещала Эми, вспомнила спешный отъезд мужа и едва сдерживаемую ярость в его голосе, но все же сказала: – Сэр Роберт теперь большой человек. Он знает, каково быть узником и бояться, что каждый новый день может стать последним в твоей жизни. Мой супруг милосерден. Поэтому он отсоветует королеве наказывать святых отцов.

– Да благословит тебя Господь. Не многие отважатся говорить с ее величеством о подобных делах.

– А что будет с вами? – спросила Эми. – Вас тоже заставят приносить ей клятву верности?

– Когда власти разделаются с епископами, они примутся за обычных священников вроде меня, – с уверенностью произнес отец Уилсон. – Я должен быть готов к этому и останусь тут, если смогу. Я поклялся служить здешним жителям. Это мой приход. Они – овцы моего стада. Добрый пастырь не бросает своих подопечных. Но если от меня потребуют, чтобы я принес клятву и признал королеву ровней Папе Римскому… не знаю, как у меня это получится. Я поперхнусь этими словами, скорее соглашусь принять наказание, какому сейчас подвергаются епископы. Куда мне до них!..

– Вас ведь и убить могут из-за вашей веры?

– Пусть убивают, если им так нужно. – Отец Уилсон развел руками.

– Святой отец, что теперь будет со всеми нами? – спросила Эми.

– Я тоже хотел бы это знать. – Священник покачал головой.

Роберт Дадли буквально влетел во дворец. Настроение у него было далеко не радужное. Пока он мчался сюда, все его мысли так или иначе возвращались к неожиданно теплому приему, оказанному Елизаветой Уильяму Пикерингу.