Любовь Белого волка. Любовь Волков (СИ)

Дрожащий принц не заметил катящихся по щекам слез. Омега знал, что причиной его агрессии не является беременность, как думал лекарь и все остальные. Дело было совсем в другом.

Белокурый даже с бывшим фаворитом наладил контакт и стал жить душа в душу, став тому другом. Ни на одного слугу Кайлин не повышал голос, а тем более не занимался рукоприкладством.

Юноша с детства был против насилия и часто возмущался отцу, когда тот наказывал кого-либо путем темницы, голодовкой, плеткой или позорным изгнанием.

Он подружился с Дири, но знал, что никогда не сможет общаться, как истинный аристократ со слугой по имени Николас.

Кайлин считал, что его муж оказывает большое внимание Нику и заступается за того даже тогда, когда спутник Гастона действительно бывает не прав.

«Почему Арен защищает его? Почему никогда не наказывает? Он уделяет омеге слишком много внимания. Отчего же?» — не понимал Кай.

Синеглазый стал подходить к двери. Юноша не хотел, чтобы мужчина видел его слез, оттого сдерживался из последних сил. Надеясь на то, что вожак вот-вот покинет покои, Кайлин не знал, что на самом деле творится в мыслях отца будущих волчат.

Король будто бы хотел уйти, но внезапно решил остановиться и что-то сказать. Обернувшись к супругу, отпрыск Михаэля усмехнулся и кое-что напомнил:

— Значит, говоришь, Ник трахается со всеми? А вы с Дири значит невинные, покорные и пушистые овечки? — приподнял левую бровь. — Особенно ты, да, Кайлин? Забыл, как я трахал тебя в момент твоего приезда? Забыл про свою течку? Про то, как орал во все горло от удовольствия? А про поцелуи с моим другом? Про ночь, когда я ласкал тебя, а ты умолял не останавливаться и подмахивал бедрами? — глаза в глаза. — Ты забыл об этом, не так ли?

Юноша опустил голову. Так стыдно ему еще никогда не было. Он не мог подумать, что Арен будет осуждать за отдачу в постели. По крайней мере, Кайлин сейчас думал, что дело было именно в раскрепощенности.

— А я вот помню. И все помнят об этом! — перешел на крик. — Из-за тебя я поссорился с лучшим другом. Все волки называли нас с Виллом братьями, такой вот силы была наша дружба! Ты задницей своей тощей крутил перед ним. Провоцировал койота, а он здоровый, молодой мужчина. Что он мог сделать? Да, он захотел тебя, от этого и был изгнан мною из клана. Ты плакал, моля о помощи, потому что не хотел вновь оказаться изнасилованным, но я только сейчас все понял. Ты вел себя, как похотливая сучка, а я обвинил во всем Вилберна и пригрозил казнью, если еще раз его увижу. Вот, что я сделал из-за тебя, Кай, — шепотом произнес Арен. — А ты еще Ника шлюхой называешь, — поник синеглазый. — Боги рассудят тебя, Кайлин. Боги, но не я!

Арен вышел за дверь, оставив беременного нервно гладить животик и всхлипывать от обиды.

========== Часть 46 ==========

Комментарий к

Добрый вечер, дорогие читатели…

Ждали? … Надеюсь, что Да)

Приятного чтения моей “НЕДО R-ки”

— Вот он, поглядите, — перешептывались слуги. — С виду тихоня, а на самом деле похлеще Дири будет.

— И как он только мог под этого сумасшедшего воина лечь? Он же бешеный.

— А как мог Гастон делить ложе с волком, подобно серой мыши? — послышался другой голос.

— Интересно, теперь наш господин выкинет его из дворца?

Николас шел вперед с поникшим взглядом и опущенной головой. Произошедшее с Гастоном, очень сильно повлияло на репутацию юноши. Слуги-омеги злобно перешептывались, называя паренька серой мышью, а альфы-воины ухмылялись и тянули руки к блондинчику.

Ник был подавлен. Ему было стыдно за свой поступок, за свою несдержанность, за потерю самоконтроля. Он боялся казни, так как в его жизни был один человечек. Если бы не он, слуга давно бы повесился где-нибудь в бане или в собственной комнате.

Взгляды, свисты, смех и оскорбления ужасно давили на одинокого волка. Подобно бездне, они заглатывали и высасывали молодую душу. Омега волновался, но больше всего его беспокоило другое. Чувство стыда не давало покоя. Весь месяц, что парнишка провел вдалеке от замка, очень сильно повлиял на его мировоззрение.

Николас, казалось бы, перестал быть таким гордым и неприступным. В нем проснулось чувство благодарности.

Оно и раньше, конечно, в нем существовало, но после смерти отца Арена куда-то исчезло. Ник знал, что ужасно виноват перед Лирым волком.

Тот пролежал несколько дней в постели, потерял много крови и всё это из-за него — бедного слуги. Заступившись за юнца, Андреас также потерял некое уважение со стороны воинов, но альфе было совершенно все равно.

Николас знал, что виноват, оттого и решил любым способом извиниться и искупить свою вину.

— Умолкните, слуги! — раздался голос.

Омеги тут же заткнулись. Николас обернулся и увидел вожака. Арен смотрел на него мягким взглядом, после чего произнес:

— Как ты поживаешь, Николас?

— Благодарю вас, ваше величество. Я в полном порядке, — стыдливо опустил голову.

Вожак наклонился к уху Ника опалив того своим горячим дыханием.

— Не хочу, чтобы они услышали нас, — пояснил альфа. — Андреас места себе не находил, настолько было велико его волнение. Ты должен пойти к нему и убедить, что ты в порядке. Верно? — изогнул бровь.

— Да, господин. Как скажете, — поклонился омега.

Дойдя до покоев молодого альфы и нервно выдохнув, блондин осторожно коснулся ручки двери руками. Дверь была не заперта.

Все и так считали его «вторым Дири», поэтому Ник решил, что если войдет в покои альфы без стука, ничего нового слуги для себя не откроют.

Повернув ручку, омега, зажмуривая васильковые омуты, вошел внутрь. Предварительно громко хлопнув дверью, блондин поднял глаза на Лирого.

Альфа мирно спал на кровати, едва зашевелившись от шума, вызванного юношей. Кое-как, нехотя разлепив глаза, Андреас чертыхнулся и посмотрел вперед.

Перед ним стоял молодой омега. Кожа у него была белесая, словно молоко.

Николас стал медленно приближаться к альфе.

Андреас нервно замер, так и не встав с постели.

Сев на широкую кровать, Николас вздохнул и медленно потянул правую руку к лицу мужчины. Обведя контур скулы и щеки, голубоглазый облизал пересохшие губки.

Черноволосый не выдержал и, будто бы опомнившись и, наконец, поняв, кто сейчас сидит перед ним, опрокинул паренька на кровать и прижался к нежному ротику, предварительно нависнув сверху.

Андреас целовал грубо, напористо и по-собственнически. Этот месяц был настоящим адом для Лирого. Каждую минуту он был вынужден страдать. Сын лекаря постоянно думал о несчастном слуге. Эти дни повлияли на Андреаса настолько, что он уже точно решил, что сделает с Николасом, когда наказание подойдет к финишу.

Решение альфы очень серьезное и никто не посмеет запретить ему добиться своего, даже Арен и родной отец.

— Никки… — альфа принялся расцеловывать лицо блондина. — Как же я рад. Наконец-то. Благодарю вас, Боги, за столько щедрый подарок! — воскликнул мужчина. — Мой Никки, мой малыш. Больше никто не причинит тебе боли. Ты больше никогда не будешь страдать. — засосал нижнюю губу.

— Ах… я хотел поблагодарить вас, — хрипло сообщил слуга. — Спасибо за то, что заступились за меня тогда. Вы заступились за мою честь, хоть я и вовсе не невинный и то, что все называют меня шлюхой, вполне естественно.

— Не говори так, Ник, — строго сказал Лирый. — Не надо. Ты можешь быть не девственен телом, но твоя душа… она самая чистая и невинная из всех омег, которых я когда-либо видел. Я люблю тебя, малыш, — шепотом признался черноволосый. — Скажи, ты согласен провести со мной свою жизнь? Подарить мне ключ к своему сердцу? — глаза в глаза.

Блондин не мог сдвинуться с места. Слова того, кто в первые дни, приставал и буквально хотел взять силой, шокировали юношу из не очень благоприятной семьи.

Ник боялся. Боялся чего-то нового, неизведанного, он боялся открыть кому-либо свою душу, особенно сыну Бейона.

Но самое главное, он боялся, что черноволосый узнает об одной тайне и что-нибудь сделает с омегой.