Твоя навсегда

– Кто вас нанял вытащить леди из кареты? – спросил Хью.

– Не знаю. – Марли пожал плечами. – Это устраивал Донен.

– Донен? – переспросил Хью, стараясь не выдать себя голосом. Ему требовалось, чтобы информатор продолжал говорить. Но когда он услышал, как Марли беспечно сообщает о планах убийства Клер, ему захотелось схватить его за горло и задушить. – Где его найти?

– Он куда-то ушел. – Марли снова пожал плечами, но Хью понял: он знает, куда пошел Донен.

– Куда? – Хью не удалось сдержать резкость тона. Марли промолчал.

– Говори все, что знаешь. Я опять удваиваю сумму. – Марли вскинул голову, точно охотничья собака, почуявшая добычу.

Джеймса не пришлось просить, он уже рылся в сумке. Денег на экстренные расходы не хватило, и Хью с Джеймсом дошли до того, что опустошили свои собственные кошельки и карманы, чтобы удовлетворить Марли.

– С вами приятно иметь дело, джентльмены, – с добродушной усмешкой сказал тот, набив карманы деньгами.

– Где Донен? – снова спросил Хью.

– Помните вторую леди, про которую я рассказал? Так вот…

Хью слушал, и у него холодела кровь в жилах.

Глава 30

Прошло тридцать шесть часов после того, как она сказала Хью о своей любви. И теперь ее охватил страх. Она любит Хью, это непреложный факт, две бессонные ночи убедили ее в этом. Но что он сейчас делает? Клер не сомневалась, что Хью выполнял какое-то чрезвычайно опасное задание, но все же она надеялась, что он вернется, как и обещал. Вероятно… А что потом? Клер решила, что все-таки станет его любовницей.

Да, станет, ничего другого ей не остается. Она слишком любит Хью и не сможет от него отказаться.

И все же ей становилось дурно при мысли о том, что она нарушит свадебный обет. А уж если ее связь с Хью раскроется, то клевета обрушится на всю семью…

На второе утро после отъезда Хью Клер услышала на рассвете шум, безошибочно свидетельствующий о приходе Дэвида. Она всю ночь изводила себя мыслями о возлюбленном и теперь, услышав, как муж поднимается по лестнице, ужаснулась тому, что намеревалась сделать.

Не имеет значения, что после их женитьбы Дэвид переспал со многими женщинами, не имеет значения, что она его не любит и не полюбит никогда, – он остается ее мужем. Если муж хоть чуть-чуть любит ее или проявит заботу, она должна будет восстановить свою преданность ему.

С тяжелым сердцем Клер выбралась из постели и пошла к двери. Она не успокоится, пока не разберется с этим. Она знала, каким будем решение, если последовать только зову сердца.

Клер вышла на лестничную площадку и нос к носу столкнулась с Дэвидом. От удивления он заморгал, потом нахмурился.

– Ты отвратительно выглядишь, жена, – сказал он вместо приветствия. – Когда я вижу тебя в одной сорочке и с таким лицом, я вспоминаю, почему перестал навещать твою постель.

На ней была скромная ночная рубашка, но когда он оглядел ее всю с ног до головы, Клер покраснела. Дэвид фыркнул, и она поняла, что он нарочно старался ее обидеть.

В этот момент наступило внезапное озарение: Дэвид обожает причинять боль!

– Ты действительно меня совсем не любишь? – тихо спросила она, невольно делая шаг назад. – По-моему, никогда не любил.

– Уж не стараешься ли ты завлечь меня к себе в постель? – Дэвид заглянул в раскрытую дверь спальни и посмотрел на массивную неубранную кровать под балдахином.

– Нет, – ответила Клер и вдруг всем своим существом захотела последовать тому, к чему ее призывало сердце.

– Ты моя жена. – Глаза Дэвида сверкнули, и он схватил ее за руку. – Иди ко мне, женушка. В конце концов, ублажать меня – твой долг.

Он прижал ее к стене, навалился на нее всем весом и поцеловал – жалкая пародия на то, как целовал Хью. Клер содрогнулась от отвращения, когда его руки накрыли ее груди, – захотелось убить или себя, или его. Но она не сопротивлялась, потому что знала: сопротивление только усилит его потребность унизить ее.

Ее спасли шаги – по лестнице поднималась горничная с ведром угля. Дэвид отстранился от нее и взглянул на лестницу. Потом сказал:

– Нет, я тебя не люблю. И никогда не любил.

Он отвернулся и пошел вниз, к себе в кабинет. Увидев макушку горничной, Клер проскользнула обратно в спальню и закрыла за собой дверь. Тщательно заперла ее и рухнула на кровать, содрогаясь от рыданий. Она оплакивала свое разбитое сердце.

Вечером она была внешне невозмутимой, но внутренне дрожала от беспокойства. Противоречий между сердцем и умом уже не было, но она беспокоилась за Хью. И немного стыдилась того, что сделает, когда он вернется.

Клер и Бет с компанией друзей собрались в Вокс-холл-Гарденз. Компания получилась большая – три лучшие подруги Бет, их мамаши и четыре джентльмена, – так что они взяли три кареты, с грохотом пронеслись по мосту через Темзу и направились к садам. Доехали очень весело и обнаружили, что сад еще прелестнее, чем им рассказывали, – огромный, освещенный факелами и висячими фонарями, со множеством дорожек внутри живых изгородей, с увитыми виноградом аллеями. А в центре сада находилась площадка, уставленная кабинами, которые можно было снимать на вечер. Продавались напитки и закуски, вечером же, на танцах, играл оркестр. А еще позднее устраивали фейерверк.

Когда они зашли в свою кабину, в большой ротонде уже танцевали несколько пар. Многие прогуливались, окликали знакомых и наслаждались погодой – в этот вечер погода была особенно хороша. Мистер Уэттон, стройный джентльмен тридцати трех лет, который всерьез ухаживал за Мэри Айвингтон, подругой Бет, считался распорядителем этого праздника; как только они радостно закричали при виде украшенных разноцветными лентами лотков, он принес им напитки. Покончив с напитками, Бет и мисс Айвингтон пожелали посмотреть на лебедей в нарядном пруду, и мистер Уэттон со своим приятелем лордом Гейнсом отправились их сопровождать. Клер не посчитала нужным идти с Бет – мистер Уэттон и лорд Гейне были настоящими джентльменами – и осталась сидеть в кабине, любуясь модными и не слишком модными нарядами гуляющих и вполуха слушая шутливые разговоры о преимуществах танцев перед шарканьем по земле. Она с удовольствием слушала музыку, когда ей на глаза вдруг попался высокий мужчина, шедший по тенистой аллее. Было темно, и он находился слишком далеко, однако можно было с уверенностью сказать, что у него черные волосы и… Да, его походка!..

– Прошу меня извинить, но я увидела знакомого, – сказала она, вставая.

Все кивнули и сразу же вернулись к своей беседе. Клер вышла из кабины, чувствуя, как ускоряется биение сердца, и ноги сами понесли ее в аллею. Он шел ей навстречу, и она сразу поняла, что это Хью. Сердце, кажется, подпрыгнуло от радости, на губах же задрожала улыбка, она едва сдерживалась, чтобы не побежать.

Да, это был Хью, и он замечательно смотрелся – в отлично сшитом синем сюртуке, в кремовых брюках, широком галстуке, повязанном весьма элегантно, в блестящих сапогах. Он ей улыбался, и она готова была подхватить муслиновые юбки и кинуться к нему в объятия.

Сознавая, что на них смотрят десятки глаз, они встретились вполне обыденно, но Хью по-прежнему улыбался, глядя ей в глаза.

Никого никогда в жизни она не была так счастлива видеть.

– Скучала по мне, кошечка? – спросил он, поднося к губам ее руку.

Она его любит, любит отчаянно, и он опять дома, в безопасности! Но почему же слезы брызнули из глаз?.. Не желая, чтобы он их заметил, Клер отвернулась и быстро зашагала по тропинке, отходящей от аллеи под прямым углом.

– Клер…

Он, конечно, шел за ней. Клер яростно утирала слезы, надеясь уничтожить следы своей глупости, пока он не увидел. С чего бы ей плакать? Нет никаких причин.

Луна скрылась за облаками, и вдруг все ночные звуки усилились, а ветер стал неожиданно холодным. Клер обхватила плечи руками, остановилась и осмотрелась. Сад показался чужим… страшным. Вокруг были темные тени – казалось, они угрожающе вырастали прямо перед ней. В дальнем конце тропинки что-то промелькнуло, и она в ужасе затаила дыхание.