Кольцо Атлантиды

— Тогда почему он боится любого сквозняка? Что там за исключительно важное открытие? Что ж, Теобальд, остается мне только отправить ему письмецо, надеясь, что он не замедлит забрать его из гостиницы.

— У господина князя неприятности?

— Скажем, у меня есть вопросы, но они могут и подождать. Благодарю вас, Теобальд, будьте здоровы!

— Ну вот, — вздохнул Альдо, опуская трубку на рычаг. — Пока Адальбер нам ничем не может помочь. Он копается в земле где-то в Египте, но никому не известно, где именно.

— Какой же отсюда следует вывод?

— Будем тщательно хранить нашу ценность, сдувать с нее пылинки, а я пока съезжу во Флоренцию. Завтра аукцион Сербеллони, а меня интересуют аметисты кардинала. Думаю, они принадлежали Джулии Фарнезе, любовнице папы Александра VI.

— Борджиа? Тогда понятно, чем они вас привлекли.

— Нет-нет, вовсе не из-за их темной семейной легенды. В Италии о них сейчас написано такое количество мемуаров, сколько в Византии было священных реликвий. В каталоге этим украшениям посвящено несколько хвалебных строк, и мне хочется рассмотреть их поближе. Так что еду!

Колье в наборе с висячими серьгами оказалось и впрямь великолепным. Альдо без труда представил себе, какой эффект оно должно было производить, украшая прекрасную грудь рыжеволосой красавицы, портреты которой писали знаменитые художники, и тут же влюбился в него. Редкий цвет камней и розоватое свечение жемчуга очаровали его, и он увлеченно вступил в торг, намереваясь торговаться до победного конца и сохранить этот набор в своей собственной коллекции на случай, если Лиза не захочет его носить. А если наденет, то колье удивительно подчеркнет прелесть ее рыжеватых волос и бледную шелковистую кожу.

Так что, когда гондола, управляемая Зианом, явившимся встречать Альдо на вокзал, доставила его прямо к мокрым ступеням своего палаццо, настроение у него было отличное. К сожалению, оно быстро испортилось: в просторном вестибюле, украшенном старинными гобеленами и четырьмя галерными бронзовыми фонарями, Ги Бюто ругался с каким-то типом. Тот не произвел бы на Альдо особого впечатления, если бы в двух шагах позади него не стоял офицер самого фашио. Который, впрочем, не принимал участия в беседе, поскольку, очевидно, был занят изучением собственных ногтей. Второй был невзрачным человечком, без особых примет, выделяясь разве что цветом форменной куртки. Он был среднего роста, среднего возраста, с наглым лицом зеленовато-серого оттенка и с седоватыми волосами. Ги же просто выходил из себя. В тот момент, когда Альдо вступил на белые мраморные плиты вестибюля, он как раз возмущался:

— Что я вам его, из-под земли достану? На каком языке надо вам сказать, чтобы вы поняли, что князя Морозини нет дома?

— Не было, но теперь я появился, дорогой Ги! — вмешался Альдо, бросив Захарии свой плащ, который нес, перекинув через руку. — Что угодно этому господину?

Незнакомец с облегчением вздохнул, но ответил за него милиционер [13], не выпуская, однако, из виду своих ногтей:

— Мы приехали из Рима. Дуче поручил мне сопровождать господина Эль-Куари, откомандированного посольством Египта.

— Я бы предпочел, капитан, чтобы, когда вы говорите со мной, вы бы на меня и смотрели, но в случае, если ваши маникюрные заботы имеют экстренный характер, я могу вызвать сюда горничную.

Сказано это было дерзким тоном. Офицер покраснел и резко опустил руки. А Альдо продолжал:

— Почему господину... э-э... Эль-Куари, не так ли? Зачем ему понадобился эскорт, чтобы сюда добраться?

— Три дня назад тут был убит его брат и...

— И он боится, что его постигнет та же участь? Не объявили ли мы, сами того не желая, войну египетской, почтенной, как я полагаю, семье? Что ж, сударь, посмотрим, что мы можем сделать для вас. Как видите, я только что вернулся из поездки, и...

— Где вы были? — задал вопрос человек в униформе.

— Не думаю, что это вас касается, — парировал Морозини, не терпевший вмешательства этих людей в частную жизнь своих соотечественников. — Мой дорогой Ги, не будете ли вы так любезны проводить нашего гостя в мой кабинет? Сейчас вымою руки и присоединюсь к вам.

Отметив, что приспешник фашио собирается последовать за своим спутником, Альдо уточнил:

— Приглашение не относится к вам, капитан. Мой метрдотель проводит вас в гостиную, где вам подадут кофе. Вы будете ожидать там.

— Дуче интересуется этим печальным происшествием. У меня приказ не оставлять господина Эль-Куари одного!

— Подождать в соседней комнате не значит оставлять его одного. Он вам обо всем расскажет. А иначе вам придется увезти его обратно. В своем доме я диктую свои условия!

Было очевидно, что спорить с хозяином было бесполезно, и фашист поплелся за Захарией, а Альдо несколько минут спустя уже усаживался за свой письменный стол (настоящий «мазарини» великой эпохи!) напротив посетителя. Ги предпочел оставить их наедине. Альдо открыл было рот, чтобы удержать его, но по улыбке старика понял, что тот собирается потихоньку проследить за капитаном.

Князь предложил гостю сигары и сигареты, а сам, откинувшись в кресле, сцепил пальцы и произнес:

— Вы, сударь, выразили желание увидеться со мной, и вот я к вашим услугам! Чем могу вам помочь? А бедняга, который пал от рук злоумышленников той ночью, действительно ваш брат?

— Мы непохожи, согласен, но среди мусульман такое встречается часто, к тому же он был старше меня. У нас разные матери. Но отцовская кровь у нас одна, и если я позволил себе нанести вам визит, то прежде всего для того, чтобы поблагодарить вас за помощь, которую вы оказали моему брату.

— Любой на моем месте поступил бы так же. Жаль только, что я не оказался там на несколько секунд раньше. Так что не стоило ехать сюда из Рима. Тем более в сопровождении такого... официального лица.

— Еще как стоило! Поверьте мне на слово: этот сопровождающий совершенно не лишний. Наш владыка король Фуад поручил моему брату Гамалю провести переговоры о покупке, вернее, о выкупе некоего старинного предмета, имеющего исключительную ценность для... я бы сказал, для гармонии всей страны. Возвращаясь после выполнения своей миссии, брат, как он нам сообщил об этом сам, предпочел железнодорожный транспорт, а не пароход, где в замкнутом пространстве он был бы отдан на милость врагам...

— И все-таки в конце концов ему пришлось бы пересесть на пароход.

— Конечно, и пунктом отправления он выбрал Венецию, так как путь отсюда гораздо короче и еще потому, что у него здесь был друг, который мог забронировать ему каюту. Мы предполагаем, что, когда на него напали, он шел как раз от этого друга, хотя имя его нам неизвестно. Похоже, убийцы были осведомлены лучше нас, и вот результат: брат убит и ограблен.

Нет, Альдо решительно не нравился этот человек. Его рассказ был таким неправдоподобным, что казался очень подозрительным. Получалось так: пожилой египтянин по морю приплыл в Англию, там получил опасный «предмет», тут же вскочил в поезд, добрался до Венеции, где должен был сесть на пароход, и все это без малейшего сопровождения и без охраны. В то время как «наверху» сочли необходимым выделить эскорт даже этому типу, хотя он казался значительно крепче своего «брата», а ведь речь шла всего лишь о небольшом путешествии из Рима в Венецию и обратно!

— Мне все же непонятно, какое отношение ко всему этому могу иметь я сам, — вздохнул Альдо с видом человека, который ценит каждую секунду, и даже взглянул на часы. — Не лучше ли вам сразу сказать мне, что это был за предмет?

Настоящий или мнимый Эль-Куари-второй с минуту помедлил, прочистил горло и наконец решился:

— Кольцо. Золотое кольцо с бирюзой. С виду ничего особенного. Я, конечно, спрашивал о нем комиссара Сальвиати, но он мне только передал одежду брата и больше ни о чем понятия не имел.

— И вы подумали, что я мог бы сказать вам больше?

— Ваша репутация, князь, широко известна, и я разделяю точку зрения ваших приверженцев. Совершенно естественно, что вы ничего не рассказали в полиции, но не могу поверить, что Гамаль умер, так и не доверившись вам. Особенно если он случайно узнал вас...