Вор и любовь

Миссис Деранж держала в руках письмо. Элоэ заметила, что оно было написано на тонкой, почти прозрачной бумаге, что указывало на его заграничное происхождение, а на длинном конверте, который миссис Деранж бросила на пол, было наклеено две французские почтовые марки.

– Письмо от герцогини де Ранж-Пуи, – произнесла миссис Деранж многозначительно. – Она пишет, что восхищена, да восхищена тем, что мы прибыли в Европу. Она жаждет увидеть нас и собирается поговорить со своим сыном и предложить ему пригласить нас погостить в замке Шато. Что ты думаешь об этом, Элоэ? Это означает, что она сильно стремится…

– Сильно стремится? – переспросила Элоэ.

– Увидеться с нами, конечно, – ответила миссис Деранж. Она проговорила последнюю фразу очень быстро, и Элоэ знала, что она имела в виду совсем не это.

– Сказать по правде, я начинала немного беспокоиться, потому что герцогиня не ответила на мое последнее письмо, в котором я сообщала ей о нашем отплытии, но сейчас она сообщает, что была в Монте-Карло, а письма туда ей не пересылались.

– Что ж, нам остается только сидеть и ждать приглашения, – сказала Лью. – Тем временем, мама, ты бы лучше отшлифовала свой французский. Тебе же понадобилось три четверти часа, чтобы перевести это письмо.

– Когда я была молодой, я довольно хорошо говорила по-французски, – сказала она. – Но сейчас он у меня запущен. Надеюсь, когда я окажусь во Франции, у меня не будет проблем с языком. – Она вновь посмотрела на письмо. – Герцогиня пишет, что она пришлет еще одно письмо через неделю.

– Не очень-то они торопятся, – улыбнулась Лью. – Они не хотят показывать, что клюнули на удочку. У них есть своя гордость! – проговорила она полушутя.

Миссис Деранж бросила на нее взгляд и неожиданно вскрикнула:

– Есть! У меня есть идея! Почему мы здесь сидим? Зачем мы будем ждать целую неделю приглашения от герцога? Как ты правильно заметила, мой французский запущен. Мы поедем во Францию и там его отшлифуем.

– Мы не можем прибыть до приглашения, – оторопела Лью.

– Я и не говорю о том, чтобы останавливаться в замке Шато. Мы едем в Биарриц. Это всего лишь в двадцати милях. Герцог не сможет отказать нам в приглашении, если мы будем практически у него на пороге. И, кроме того, я всегда хотела побывать в Биаррице.

– Да, черт побери, ты этого хотела, – сказала Лью, заливаясь от смеха и падая в кресло. – Хорошо, мама, твой ход. Я играю во все, даже в преследование «дука-буки».

– Я тебе уже говорила, Лью, не будь такой вульгарной, – раздраженно сказала миссис Деранж. – Элоэ, спустись, пожалуйста, вниз и попроси зарезервировать для нас по телефону номер в самом лучшем отеле Биаррица. И мы, конечно же, полетим туда.

– Я уточню расписание авиарейсов, – сказала Элоэ. Она немного помедлила, взявшись за дверную ручку. – Вы берете меня с собой? – спросила она тихим голосом.

– Конечно, – ответила миссис Деранж, даже не взглянув на нее. – И Жанну. У нас должны быть все удобства.

– И, конечно, герцогиня не будет впечатлена, если не увидит того, как по-царски мы туда въедем, – провозгласила Лью. Она подмигнула Элоэ. – Давай, Элоэ. Поторопись и сделай все, что тебе велели. Мама знает, чего она хочет, и она будет оставаться несчастной до тех пор, пока она не получит этого.

Глава 2

Элоэ захлопнула чемодан и облегченно вздохнула. Все было упаковано. Ее вещей было настолько мало, что сборы не заняли много времени, зато над нарядами миссис Деранж и Лью они с Жанной трудились в поте лица весь вечер накануне. Пришлось посылать за новыми чемоданами и коробками для шляп, чтобы упаковать те многочисленные покупки, сделанные двумя американками за время их пребывания в Лондоне. Когда все было закончено, Элоэ подумала, что если сейчас она услышит хотя бы шорох оберточной бумаги, то закричит.

Итак, с ее вещами тоже было покончено. Сейчас, с легкой усмешкой, она размышляла над тем, как мало требуется времени, чтобы собрать все ее пожитки. Два фунта, иногда три, а то и пять фунтов стерлингов, с тех пор как она стала работать у миссис Деранж, уплывали раз в неделю из ее зарплаты в маленький домик шотландского пастора, стоящий над холмами, поросшими вереском. Она знала, что это значило для ее отца и матери, но при этом у нее ничего не оставалось для себя.

«Моя внешность ничего не значит, – думала она, – главное быть чистой и опрятной». И все же, когда Элоэ переехала в отель «Коларидж», она, к своему прискорбию, стала замечать, что выглядит слишком бедной рядом с Лью Деранж, разодетой в дорогие наряды. Белые воротнички и манжеты, пояс из цветной ленточки, цветок, приколотый на плече, – Элоэ старалась следовать всем советам журналов для женщин, содержащих рекомендации по обновлению старого костюма. Благодаря неустанной заботе и стирке она ухитрялась продлевать срок службы своих чулок так, как, наверное, никто другой. И все же, она испытывала тяжелое чувство оттого, что не может позволить себе ничего лишнего.

А она так много хотела, так много было вещей, соблазнявших ее на прилавках магазинов. Сейчас ее интересовало, что еще может ей понадобиться в Битаррице. Она уже купила себе два ситцевых платья, купальный костюм и несколько пар босоножек. Элоэ была в восторге от своих покупок, пока не увидела многочисленный ворох вещей, которыми Лью пополнила свой гардероб. От многообразия фасонов, расцветок и великолепия тканей, из которых это все было сшито, у Элоэ захватывало дух.

Она старалась не завидовать. «Никто и не собирается смотреть на меня», – говорила она себе с легкой гримасой на лице от таких жалких утешений. Затем она вспомнила, что ждет ее впереди, и ее сердце сильно забилось от волнения.

Планы миссис Деранж поменялись в самый последний момент. Сначала она решила, что они все полетят самолетом в Биарриц, но, когда Элоэ сказала ей, как мало багажа они смогут взять с собой на борт, миссис Деранж продумала иной маршрут их путешествия. В принципе она не отличалась особым умом или сверхсообразительностью, но она была очень решительной женщиной. О таких, как она, говорят «типичная представительница американских женщин-общественниц»; и хотя Элоэ не могла этого знать, она сразу же признала в своей работодательнице черты упрямства и решительности, которые делали ее почти непреодолимой силой, если она уж что-то решила сделать.

Миссис Деранж продумала наилучший и кратчайший путь до Биаррица со всем ее окружением и багажом. Результатом явилось то, что она нашла одного своего американского друга в Лондоне и одолжила у него огромный голубой «кадиллак».

– Лью, я и Жанна полетим самолетом с достаточным количеством багажа, чтобы протянуть с ним два-три дня, – сказала она. – Элоэ поедет в машине с остальным багажом. Единственная проблема – найти где-то шофера. Мои друзья одолжили мне машину, но они хотят, чтобы их водитель оставался в Лондоне и возил их на «бентли», который они только что купили. Ты не знаешь, куда можно обратиться по этому вопросу, Элоэ?

– Я полагаю, вы не хотите, чтобы я повела машину? – спросила она после минутного колебания.

– Но почему, конечно! Это самое прекрасное решение! – воскликнула миссис Деранж. – Не понимаю, почему я об этом раньше не подумала.

Англичанин еще подумал бы, можно ли доверять такой молодой девушке, которую так мало знаешь, вождение такой дорогой машины, да еще через всю Европу; но американские девицы с размахом проделывают подобные вещи, и миссис Деранж даже не задумалась над этим.

Именно Элоэ продумала наиболее легкий и короткий путь, позволяющий добраться до Биаррица за три дня, если, конечно, машину перевезут воздушным путем через Канала. Миссис Деранж согласилась со всеми ее предложениями, и Элоэ, сделав все необходимые приготовления в Автомобильной Ассоциации и получив лицензию на вождение на Континенте, вернулась в отель. Уставшая, но торжествующая, она приступила к упаковке вещей Лью.

Она мало виделась с Лью или миссис Деранж и в эти дни. Не успев совсем недавно прибыть в Лондон и организовать ряд вечеринок и празднеств по случаю их приезда, они сейчас были заняты тем, что по второму кругу проходили все эти вечеринки и празднества, теперь уже прощальные. Между приемами они втискивали примерки. Мальчики-посыльные продолжали прибывать со все новыми и новыми коробками от портних и модисток, и Элоэ с Жанной сдались в неравной борьбе: они стали просто заказывать по телефону новый чемодан всякий раз, как только в их номер доставлялась очередная партия нарядов.