Любовь и грезы

Она испуганно напряглась, но, услышав следующие его слова, поняла, что для тревоги не было оснований.

– Я хочу, чтобы вы знали, насколько я рад тому, что мой сын нашел в жизни настоящую любовь. Честно говоря, я боялся, что он так же, как и я когда-то, ожесточится после столкновений с хитрыми, алчными женщинами, запрет на замок свое сердце и не впустит в него никого, кончив жизнь разочарованным одиноким стариком.

Не понимая, к чему он клонит, Джейд перебила его:

– Но у вас есть Китти…

– Теперь есть. – Его губы тронула нежная улыбка. – Но я долго пытался сопротивляться любви к ней. Я даром потратил драгоценное время. Не могу даже передать вам, сколько нам пришлось пережить. Наверное, понять это могут только те, кто сам такое пережил. Дело дошло до того, что я готов был превратиться в отшельника, одиночку. Я чертовски рад, – тут он негромко засмеялся, – что не пошел по этому пути, а еще больше рад тому, что Колту не придется испытывать сожалений, которые испытываю сейчас я, – сожалений об упущенном времени, драгоценном времени.

Он надолго замолчал. Джейд терпеливо ждала: по его взгляду было видно, что сейчас он мыслями находится не в Санкт-Петербурге, не в царском дворце на свадьбе своего единственного сына. Он окунулся в прошлое, в давно минувшие дни своей молодости, заново переживая ее… и, увы, испытывая сожаления.

Потом он чуть заметно тряхнул головой и вернулся в настоящее.

– Извините. Кажется, я в последнее время все больше и больше вспоминаю о прошлом. Наверное, потому, что мне приходится привыкать к мысли, что скорее всего у меня осталось не так уж много времени в будущем.

Джейд вздрогнула.

Тревис снова рассмеялся:

– Не надо так пугаться, милая моя. Единственная вещь, на которую мы можем в жизни рассчитывать, – это смерть, и я научился не бояться ее. Когда придет мое время уходить, я надеюсь быть к этому готовым. И мне хотелось бы знать, что жизнь моих близких сложилась счастливо. Я рад, что вы с Колтом переезжаете в Америку. Мне нет нужды говорить вам о том, насколько нестабильна обстановка здесь, в России: недовольство масс, угроза анархии, – полное бессилие власти, забастовки, восстания. Царская полиция постоянно борется с нарастающим сопротивлением, и все большее количество политических активистов отправляется в Сибирь. Господи, – неприятные мысли заставили его содрогнуться, – сколько времени это может продолжаться и чем закончится?! Я рад, что никто из моих близких не будет жить в этой стране.

Джейд легко прикоснулась к его руке, показывая, что разделяет его тревогу. Она слишком хорошо понимала, о чем говорит Тревис: и это было одной из причин, по которой она с такой готовностью согласилась уехать из России.

Тревис встал и подал ей руку:

– Простите меня, я не хотел быть таким мрачным в этот самый счастливый для вас день, моя новая дочка. Исполнилась моя последняя мечта. Колт обрел жену, любимую им спутницу жизни. Теперь его ждет хорошее будущее.

Джейд обняла свекра за плечи и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала в щеку. От всего сердца она сказала:

– Я не могла бы любить вас более горячо, даже если бы вы были моим родным отцом, месье…

– Тогда ради Бога перестань обращаться ко мне «месье», – воскликнул он с наигранной обидой, чтобы разрядить слишком эмоциональную атмосферу. Взяв ее под руку, он с улыбкой сказал:

– Можешь звать меня Тревис, или папа, или как угодно еще, но только не месье! А теперь пошли поищем шампанского.

Я всегда считал, что все эти церемонии можно терпеть только благодаря хорошему вину.

Радостно смеясь, они вернулись во дворец. Все от души веселились, и смех, и звуки музыки наполняли воздух. Слуги зорко следили за тем, чтобы шампанское и закуски не иссякали, так что, судя по всему, празднование должно было затянуться надолго.

В конце концов Колт устал от веселья и откровенно признался в этом во время танца с одной из царственных двоюродных сестер Джейд Та осуждающе фыркнула и холодно напомнила ему, что почетным гостям положено оставаться на приеме до тех пор, пока не закончатся танцы, а это будет не раньше рассвета.

Сразу же после окончания танца Колт поспешил к Джейд и, вызволив ее из объятий запыхавшегося вельможи с широкой красной лентой на круглом животе, незаметно увлек на террасу.

Оставшись наедине с Джейд, вдали от шума и блеска, Колт обнял ее и поцеловал сладкие, теплые губы.

– Как ты прекрасна! – потрясение сказал он. – Здесь, в этом странном предрассветном тумане, ты похожа на принцессу из сказки. Мне кажется, тебя вот-вот окружит хоровод эльфов.

Джейд рассмеялась, хотя сердце девушки готово было разорваться от переполнявшей ее любви.

– Извини, но тут нет поганок, под которыми прячутся эльфы в ирландских сказках! Они ведь ужасно робкие.

– Джейд, давай уйдем отсюда! – вдруг предложил Колт. – Давай тихо улизнем на яхту. Гости готовы веселиться всю ночь, и одна из твоих суровых кузин сообщила мне, что нам положено оставаться с ними до самого конца. А я задумал совсем другое развлечение – для нас двоих.

Тут он заговорщически подмигнул жене.

Джейд задумчиво поджала губки:

– Ну, боюсь, что наш поступок сочтут страшно невежливым. – На самом деле мысль о том, чтобы потихоньку сбежать, показалась Джейд очень заманчивой: ей тоже хотелось остаться с Колтом вдвоем. Однако из озорства она притворилась, что не хочет уходить. – Яхта до рассвета не отплывет, и на борту должны подать завтрак с икрой и шампанским, чтобы все родные могли с нами попрощаться.

Колт уже привык к шалостям Джейд и знал, как на них реагировать. Он тяжело вздохнул, понурился и принял самый смиренный вид.

– Ты права. Это было бы невежливо. Давай вернемся и поедим. Ночь обещает быть долгой, а я проголодался.

Он повернулся, чтобы идти, но Джейд удержала его за руку, прекрасно понимая, что он мстит ей за ее притворные колебания.

– Если ты и правда хочешь, чтобы мы ушли сейчас, Колт, то мы уйдем.

Он не стал поворачиваться, чтобы Джейд не увидела его улыбки.

– Нет, ты права. Нам следует остаться.

– Колт, если мы не уйдем сейчас же, то я вообще не сдвинусь с места, – пригрозила она, – а так и останусь здесь!

Колт едва заметно приподнял брови. Ухаживая за Джейд, он научился не удивляться ее неожиданным капризам и переменам в настроении, иначе он так все время и ходил бы с изумленно поднятыми бровями и, несомненно, выглядел бы настоящим идиотом.

– Ты это серьезно?

Он имел в виду не ее пустую угрозу – и они оба это понимали.

Джейд кивнула. Она возбужденно дрожала всем телом при мысли о столь необычном уходе с приема в их честь. Если кто-то на них и обидится, то это значит, что он или она просто старые ворчуны и на них не следует обращать внимания.

Она топнула ногой в атласной белой туфельке и изобразила тревогу:

– Ну? Боишься проявить такую смелость?

Колт усмехнулся, понимая, что она нарочно дразнит его – ведь Джейд прекрасно знала, что он, как и его отец, никогда не подчиняется общепринятым правилам, если они не отвечают его собственным интересам. Поэтому он охотно принял вызов своей жены и стремительно подхватил ее на руки. Бесконечные ярусы атласа, кружев и шифона перепутались так, что стало казаться, будто он несет охапку дорогого белья, а не похищает новобрачную.

Сойдя с террасы, Колт стремительно зашагал по газону, уходя в волшебные сумерки. Простой народ, толпившийся вокруг дворца в надежде хоть глазком взглянуть на царственных особ, стал свидетелем зрелища, о котором им предстояло рассказывать еще очень долго: красивый мужчина в белом фраке нес пышную груду атласа и кружев. Потом они с изумлением узнают, что на самом деле это были новобрачная, троюродная сестра императора Джейд, и ее муж, Колт Колтрейн.

Джейд вдруг спохватилась:

– Это безумие, Колт! Ты же не можешь нести меня на руках до самого Адмиралтейства! Это слишком далеко и…

– Ты права, – согласился он, перехватывая ее так, чтобы можно было поднять руку и остановить проезжающий экипаж.