Нежная обманщица

— Тогда я должна выразить им свою благодарность, — проговорила она хрипловатым от нахлынувшего волнения голосом — так сильно действовало на нее присутствие молодого барона.

Сидящий на полу Дидье заухал, как филин.

— Вас не мучает жажда? — учтиво спросил барон. — Я мог бы принести вам что-нибудь попить.

— Merci, — ответила Симона. На губах Николаса мелькнула еще одна завораживающая улыбка, и он снова исчез в толпе. Симона взглянула на брата: — Дидье, немедленно поднимись с пола!

По лицу брата катились крупные серебристые слезы. Он хохотал — слезы выступили от смеха.

— Merci, возлюбленный! О-хо-хо-хо-хо! — заливался Дидье, простирая руку вслед уходящему рыцарю.

— Сейчас же прекрати! — выкрикнула Симона, чувствуя, как краска заливает лицо.

Наконец Дидье совладал с собой и принялся вытирать ладонями щеки.

— О, сестрица, это было чудесно. Ты настолько забылась, что заговорила по-английски.

Симона вздрогнула. Все полагали, что она говорит только по-французски, и это было ее единственным оружием в стане врагов. Если бы здесь узнали об этом обмане, шансы Симоны на выгодный брак стали бы значительно меньше, ведь гордость хозяев не потерпела бы подобной лжи.

— Если бы ты не отвлекал меня, я бы владела собою лучше, — парировала Симона и тут же едва не вскрикнула от страха — к ней приближался отец в обществе толстого лорда Холбрука.

— Симона. — Арман возвышался над ней, как сторожевая башня, но Симоне невольно пришло в голову, что мускулистый торс барона Крейна значительно основательнее заслонял от нее вид на парадный зал. — Тебе весело?

— Oui, papa.

Остановившийся неподалеку Холбрук улыбался почти как родной дедушка. Симона содрогнулась.

— Bon. Мы с лордом Холбруком поищем спокойное местечко, чтобы обсудить… э-э-э… деловые вопросы. — Арман выделил последние слова, у Симоны екнуло сердце, она перевела испуганный взгляд на толстого лорда. Арман едва заметно кивнул и неловко улыбнулся. — Ты не заскучаешь, если мы тебя ненадолго оставим?

— Конечно, нет. — Симона опустила глаза и едва ответила на прощальное «Mademoiselle» лорда Холбрука.

— Симона выходит замуж! Симона выходит замуж! — запел Дидье, отплясывая вокруг ее стула.

— Похоже, — вздохнула Симона. Конечно, мысль о том, чтобы стать женой старого толстобрюхого лорда, не радовала ее, но Симона знала, что смирится.

— О, Дидье, — тихонько проговорила она и даже не постаралась прикрыть рот, — если бы маман была жива… Мы жили бы сейчас во Франции, а я уже была бы женой Шарля.

— Шарль никогда меня не любил, — тихонько заметил Дидье. Сейчас он сидел у ног Симоны, положив кудрявую головку ей на колени.

— Шарль любил тебя, Дидье, он просто не знал, что с тобой делать. В поместье Бовиль не было детей.

Тут Симона увидела, как барон Крейн снова пробирается к ней с кубком в руках и с той же ласково-ленивой улыбкой на губах. В голове закружился хоровод запретных образов — должно быть, мысль о предложении лорда Холбрука сыграла свою роль. Вот ее тело прижимается к его огромному животу. Старческие губы касаются ее кожи. О, если бы хоть на миг оказаться в мощных объятиях этого мускулистого гиганта, не думать ни о чем, кроме его поцелуев, прикосновений, соблазнительного шепота!

— Сестрица, ты вся дрожишь! — произнес Дидье и только сейчас заметил приближение барона. Губы брата раздвинулись в лукавой усмешке, открывая взгляду просвет на месте потерянного в позапрошлом году зуба. Однако Симону не разжалобил умильный вид Дидье, она ответила брату строгим предостерегающим взглядом.

— Леди дю Рош, — произнес барон, вручая ей кубок. — Здесь довольно душно. Не хотите ли подышать свежим воздухом?

Склоняясь над кубком, Симона уловила в немыслимо синих глазах барона явно порочные намерения, и ее вдруг охватило бездумное желание забыть обо всех обязательствах и убежать с этим отчаянным повесой, убежать хоть на миг! Симона слышала о похождениях таких вот баронов и прекрасно понимала: единственное, чего он хочет, — это соблазнить ее. Знала она и то, что любое нарушение приличий с ее стороны приведет к полному краху отцовских планов успешно выдать дочь замуж. Однако мысли о будущем с толстобрюхим Холбруком не оставляли, и Симона вдруг почувствовала, что ей все равно. Кто знает, может быть, это ее первый, последний и единственный шанс испытать настоящую страсть? Пусть мысли об этой ночной эскападе поддерживают проданную невесту всю оставшуюся жизнь. А барон улыбается так соблазнительно, что устоять невозможно!

— Вперед, сестрица! — шептал ей в ухо Дидье, и его слова сливались с бешеным стуком сердца. Она поднялась с козетки. Колени подгибались, а губы уже произносили:

— С превеликим удовольствием.

Глава 2

Николас вел миниатюрную леди дю Рош по лабиринту дворцовых коридоров. Сердце замирало от предвкушения.

Ник правильно угадал рост девушки. Высокое сооружение из головного убора и тяжелых кос едва возвышалось у него над плечом. В голове Ника роились игривые мысли: интересно, как такая разница в росте скажется на их приключениях в постели?

Сквозь позолоченный портал Ник провел свою даму в богато обставленные покои, но не остановился, а направился к двойным дверям, которые выходили на укрытый с трех сторон балкон — ночная прохлада и ветер не могли помешать уединению. Леди дю Рош отошла от своего спутника и встала у резного каменного парапета, чтобы полюбоваться ночным садом.

Итак, охота началась. Ник ухмыльнулся — темнота скрыла его ухмылку, — стянул с себя плащ и сделал шаг к Симоне. Остановившись у нее за спиной, он спросил:

— Вам не холодно? — и накинул плащ ей на плечи.

Она оглянулась через плечо и, коснувшись руки Ника холодными пальцами, запахнула плащ на груди.

— Merci.

От шеи красавицы шел теплый лавандовый аромат. Сочетание этого запаха и вида ее фигуры, закутанной в его плащ, ударило в голову, бросая вызов мужским инстинктам Ника. Однако он понимал: если собираешься ухаживать за женщиной, следует сдерживаться. Он не может просто подхватить ее на руки, усадить на парапет и нырнуть под пышные бархатные юбки, где аромат лаванды будет, конечно…

Ник мотнул головой, глубоко вдохнул прохладный воздух и дружелюбно улыбнулся.

— Мне показалось, что праздник доставил вам меньше удовольствия, чем другим дамам, — начал он, стараясь ободрить Симону легким разговором.

Леди дю Рош пожала плечами и, прежде чем ответить, сделала глоток вина.

— О каком удовольствии вы говорите? Откуда ему взяться? От танцев с толстыми стариками, которые рассматривают меня, как выставленную на продажу кобылу? Настоящее варварство.

Ник приподнял бровь. Ну и темперамент! А по холодному лицу даже не заподозришь…

— Значит, слухи верны?

Симона резко обернулась. В полутьме балкона зеленые глаза сверкнули яростным огнем.

— О каких слухах вы говорите?

— Болтают, что вы явились в Лондон, чтобы подыскать себе мужа, — удивляясь ее враждебности, объяснил Ник.

— Ах, вот вы о чем! — Леди дю Рош явно испытала облегчение и отвела от Ника глаза. — Oui. И похоже, поиски подходят к концу. В этот самый час отец заканчивает переговоры с человеком, который должен стать моим мужем.

— Это Холбрук? — выпалил Ник, вспомнив толстого старика, который беседовал с отцом француженки. — Да у него внуки старше вас!

— Но он очень богат, — вздохнула леди дю Рош. — А это необходимое условие.

— Вы испытываете к нему привязанность?

Ник удивился, услышав ее смех — чистый, звонкий.

— Нет, милорд. Я уже знаю, что чувства не имеют отношения к брачным делам. — Она снова посмотрела Нику в лицо: — Будь я в него влюблена, разве я стояла бы сейчас рядом с вами?

В словах Симоны прозвучала болезненная правда. Ник сразу вспомнил о предательстве Ивлин. Может быть, у француженки тоже разбито сердце? Ведь Хейт что-то говорила о разорванной помолвке.