Обольститель и куртизанка

Знаменитая куртизанка осталась сидеть в кресле, подавленная и дрожащая.

– Будь ты проклят, Эрит, – прошептала она в пустоту комнаты. – Чтоб тебя... отправляйся в ад!

* * *

Эрит помедлил у входа в просторный салон, где впервые увидел Оливию Рейнз. Было поздно, время перевалило далеко за полночь. Почти пустая комната, освещенная всего двумя канделябрами, напоминала темный грот. Около полудюжины мужчин с сигарами и бокалами бренди сидели, развалясь на золоченых кушетках возле камина, или стояли, облокотившись о каминную доску. В гостиной царило непринужденное веселье, сменившееся напряженной тишиной, как только дворецкий объявил о прибытии лорда Эрита.

Где же Оливия?

Угрюмый, но весьма живописно одетый лорд Перегрин повернулся к дверям. Четверо молодых людей, сидевших на кушетке, поднялись, чтобы приветствовать графа. Эрит не заметил ни одного знакомого лица. Ему бросилось в глаза, что все гости молоды и необычайно красивы. Пожалуй, любой из них мог бы позировать обнаженным художнику, изобразившему на фресках капризного нагого Ганимеда.

Взгляд Эрита рассеянно скользнул по фигуре еще одного джентльмена, скрывающегося в тени. И вдруг этот последний гость с ленивой грацией выступил вперед, оказавшись в круге света. У Эрита перехватило дыхание: он узнал удлиненные, чуть раскосые глаза цвета хереса. Глаза своей новой любовницы.

Вслед за потрясением пришло восхищение. Руки Эрита сами собой сжались в кулаки, словно ему стоило огромного труда сдержать себя, оставаясь на расстоянии в несколько шагов от Оливии.

«Боже, она великолепна!»

Костюм Оливии не уступал в элегантности наряду любого светского щеголя. Бежевые брюки, черный облегающий сюртук безукоризненного покроя, белый парчовый жилет, искусно завязанный галстук. Ее длинные волосы были уложены в гладкую прическу, поэтому Эрит не сразу понял, что перед ним женщина. Да и как могла прийти ему в голову подобная мысль? Ни одна из знакомых ему женщин не одевалась в мужское платье.

Белоснежный галстук оттенял ее гладкую кожу, а узкий сюртук облегал гибкое тело. У Эрита от желания потемнело в глазах. Сердце в груди бешено заколотилось. Кулаки сжались еще крепче. Он хотел обладать этой женщиной. Видеть ее нагой, трепещущей, задыхающейся от наслаждения.

«Ты моя». Он едва не проревел вслух эти слова.

– Лорд Эрит, – холодно проговорила Оливия, протянув руку за тонкой сигарой.

Граф подавил глухое рычание, увидев, как ее полные губы обхватывают трубочку из плотно свернутых табачных листьев. Разнузданные видения, промелькнувшие перед его глазами, лишили его способности связно мыслить.

Куртизанка смерила его надменным взглядом. В глазах ее сверкал вызов, она отлично сознавала действие своих чар.

Разумеется, сознавала. Эта дьяволица издевалась над ним.

Эриту пришлось приложить усилие, чтобы заглушить рев крови в ушах и придать голосу твердость.

– Мисс Рейнз. – Он учтиво поклонился. – Джентльмены.

Лорд Перегрин сверлил глазами гостя еще более враждебно, чем накануне. Наверняка Оливия рассказала ему, что приняла покровительство графа. И снова Эрита одолело любопытство. Что связывает ее с юным лордом? Что кроется за их показным сожительством? Между этими двумя чувствовалась близость, но не взаимное влечение.

Эрит оглядел молодых людей и задумчиво перевел взгляд на фрески, изображавшие похищение Ганимеда. Ему вспомнились обнаженные скульптуры в холле и в малой гостиной. Юноши в разнузданных позах, исполненные сладострастия сатиры. Единственной женщиной в этом царстве мужчин была мисс Рейнз. В голове Эрита забрезжила догадка. Едва ли подобная мысль пришла бы на ум закоснелому в старых традициях англичанину, но человеку, исколесившему всю Европу и Азию, она показалась вполне здравой.

Эрит хмыкнул про себя. Если его подозрение, верно, это многое объясняет.

– Не желаете ли глоток бренди, лорд Эрит? – спросила Оливия, нарочно растягивая слова. Она держалась легко и непринужденно, словно только что случайно столкнулась с Эритом в клубе. – Перри как раз открыл бутылку превосходного бренди.

Оливия разыграла сцену с нарочитой театральностью, но Эрит с трудом удержался от смеха. Если эта женщина рассчитывала вывести его из себя, то она выбрала неудачную мишень. Он способен переиграть кого угодно, даже самого дьявола. Именно этот дар принес ему славу блестящего дипломата.

– Почему бы нет? – с готовностью согласился Эрит. – Лорд Перегрин, я, кажется, не знаком с вашими друзьями.

Пока Монтджой представлял графа своим гостям, тот наблюдал, как Оливия наполняет бокал бренди из графина на изящном буфете в стиле буль. Ее строгий наряд был чисто мужским. Так почему же в нем она казалась еще более женственной? Взгляд Эрита задержался на ее ногах, длинных и стройных. Выходит, его вчерашняя догадка оказалась верной. Граф тотчас представил, как эти длинные ноги обвиваются вокруг него, и едва сдержал стон.

Прогнав навязчивое видение, он увидел, что Оливия протягивает ему бокал. На мгновение ее пальцы коснулись его руки жестом, исполненным откровенного соблазна. Итак, его новая любовница сделала первый ход.

Кожа Эрита мгновенно покрылась мурашками.

Ему хотелось овладеть этой женщиной. Сейчас. Немедленно. Желание преследовало его с момента их первой встречи. Теперь оно стало нестерпимым.

Эта женщина околдовала его.

Околдовала?

Черт, да что с ним творится? Это всего лишь женщина. Овладев ею, он не обнаружит ничего нового, что скрывалось бы у нее между ног или в ее прелестной головке. После смерти жены Эрит сменил множество женщин, но ни одной из них не удалось покорить его сердце. Оливия ленивым жестом указала на диван возле камина.

– Не хотите ли присесть?

– Нет. Я хочу поговорить с вами. Наедине.

Она пожала плечами, поставила бокал на каминную полку и погасила сигару.

– Что ж, как вам будет угодно. Ступайте за мной. Эрит последовал за ней по коридору в библиотеку, где вдоль стен тянулись длинные ряды книг. Мягкое сияние лампы высвечивало разноцветные кожаные переплеты; поблескивало золотое тиснение.

Оливия подошла к столу в глубине комнаты и обернулась. В ее движениях было столько прирожденной грации и изящества, что у Эрита перехватило дыхание.

– Так что вы хотели сказать? Эрит невольно улыбнулся.

– Эта комната единственная во всем доме приводит меня в восхищение.

К его удивлению, Оливия улыбнулась в ответ. В ее теплой, искренней улыбке угадывалась нежная привязанность к владельцу библиотеки. Эрит испытал неприятное чувство. Нет, не ревность. Он никогда не ревновал. Да и к чему ревновать, когда его подозрения в отношении хозяина дома переросли в уверенность?

– Перри не особенно много читает. Он еще не успел заново отделать эту комнату.

– И вам это нравится, – тихо произнес Эрит. Он впервые увидел Оливию не в окружении кричаще безвкусной и чувственной роскоши, заполнявшей собой остальные комнаты дома. Строгий интерьер библиотеки подходил ей куда больше пышного вульгарного салона, где она казалась чужой.

Прислонившись к дверному косяку, Эрит окинул куртизанку внимательным взглядом.

– Да, – отозвалась Оливия.

Она опустила голову, и густые пряди ее волос вспыхнули бронзовым блеском. Эта женщина действительно была необычайно красива. А в это мгновение красота Оливии сияла еще ярче, потому что исчезла ее привычная погруженность в себя.

– В доме, который я нашел, есть библиотека. Оливия подняла голову, настороженность вернулась к ней.

– Так вы уже нашли дом? – В голосе Оливии не чувствовалось радости.

– Кое-что удалось подыскать. – Эрит не сказал, что послал целую армию слуг прочесывать Лондон в поисках подходящей резиденции, и что охота началась, как только он вернулся домой после их первой встречи.

Место он выбрал превосходное. Небольшой роскошный особняк на Йорк-стрит, уединенный и расположенный достаточно близко от дома Эрита. За долгие годы холостяцкого существования граф привык пользоваться неограниченной свободой, он давно забыл, что значит прятать содержанку от посторонних глаз. В объятиях восхитительной, неповторимой Оливии Рейнз его, без сомнения, ожидала масса удовольствий. Но Эрит приехал в Лондон, чтобы восстановить отношения с детьми, и не собирался идти на скандал, открыто афишируя связь с куртизанкой.