Слишком красива для жены

– Ваша матушка здесь? – Голос ее дрогнул. Она судорожно сглотнула. – Ваша сестра в этом году начала выезжать?

Он нахмурился:

– Нет. Джейн уже замужем, а Джулиана и Люси слишком юные.

– О! Да, конечно. – Она встречалась с его сестрой Джейн на каком-то светском мероприятии в прошлом году. – В этом сезоне я, кажется, леди Моттон не видела?

– Нет, и это хорошо. – Он слегка улыбнулся. – Бедняжка Джейн в положении, и ей приходится нелегко. А когда Джейн нелегко, то и окружающим тоже.

Мэг это понимала.

– С Эммой было точно, так же, особенно в конце. Не надо обращать на это внимания. Ей еще долго носить?

– Примерно месяц. – Он снова кашлянул. – Но это к делу не относится..

Это к делу очень даже относилось. Мэг ощутила новую волну паники. Матушка Паркса увидит ее с распущенными волосами и в разорванном платье! С платьем она ничего поделать не может, но хотя бы волосы привести в порядок! Нет, ничего не выйдет. Даже если бы у нее были шпильки – а их нет, – она не может отпустить шаль, чтобы заняться волосами.

– Что мне делать?

– Не думаю, что у вас есть выбор, мисс Петерсон.

Конечно, он прав. Волосы придется оставить так, как есть, если только… Он снова на них смотрит… Нет, не смотрит – а бросает быстрые взгляды. Что это с ним?

– Вы не умеете заплетать косы?

– Заплетать косы?

Он посмотрел на нее как на умалишенную.

– Да. У вас ведь есть сестры. Я подумала, может, вы умеете.

– Господи, помоги! При чем тут ваши волосы?

– Потому что ваша матушка вот-вот сюда придет, а мне не хочется выглядеть настоящим пугалом.

Паркc ухватился за спинку кресла с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.

– Поверьте мне, мисс Петерсон, меньше всего мою матушку будут интересовать ваши волосы.

– На вашем месте я не была бы в этом настолько уверена. Я выгляжу как настоящая дикарка.

Она перехватила шаль одной рукой, а второй попыталась собрать волосы. Она ощутила грудью прикосновение прохладного воздуха и взгляда Паркса. Покраснев, она поспешно опустила руку. Видимо, шаль оказалась недостаточно большой.

– Уверяю вас, мисс Петерсон, моя матушка не станет обращать внимание на ваши волосы. Ее будут занимать гораздо более интересные вещи.

– Правда? – Если завязать шаль узлом на груди, то удержится ли она на месте, когда Мэг поднимет руки к волосам? Она почувствовала бы себя гораздо лучше, если бы смогла должным образом убрать волосы. – А что еще ее может интересовать? Право, сейчас не время играть в загадки, сэр.

Ей показалось, или он скрипнул зубами?

– Я не играю в загадки!

– Кричать не нужно. У меня со слухом все в порядке.

– Может, слух у вас и в порядке, а вот голова соображает плохо!

– Мистер Паркер-Рот!

– Мисс Петерсон! Вы хоть поняли, что мы должны пожениться?

Тон Паркса был оскорбительным. С тем же успехом он мог бы сказать, что их заставят нагишом лезть через заросли ежевики. Конечно, она не первая красавица, но и уродиной ее тоже не назовешь.

Она стремительно вскочила, плотнее затянув шаль.

– Я так счастлива, что перспектива женитьбы на мне вызывает у вас столько восторга!

Паркc нахмурился и снова уставился на ее шаль.

– Никак не ожидал, что уйду с этого проклятого бала обрученным!

– И не уйдете. Я же сказала вам, что все объясню!

Он закатил глаза. Мэг шагнула к нему, подбоченилась и снова ощутила кожей прохладный ветерок и его взгляд. Проклятие! Она крепко намотала концы шали на руку, обогнула кресло, за которым он спрятался, и ткнула его в грудь вытянутым пальцем.

– Бросьте ваше снисхождение, мистер Паркер-Рот. Я позабочусь о том, чтобы ваша матушка и леди Беатрис поняли, что в этой истории злодей – не вы.

Он поймал ее палец, прижав к своей груди.

– И вы позаботитесь о том, чтобы это понял весь свет? Поспешите в бальный зал – в том наряде, который сейчас на нас, вернее, которого на вас нет, – и объявите об этом во всеуслышание?

– Конечно, нет! Что за нелепость!

Она потянула палец, но он его не отпустил.

– Тогда как вы помешаете этой новости разлететься по всему Лондону? Право же, мисс Петерсон, вы должны понимать, что уже сейчас леди Данли летает по залу, словно пчела по клумбе, распространяя все подробности, которые успела заметить.

– Никому не интересно, что мы делаем.

В конце концов, она всего лишь дочь викария – и невестка маркиза. Мэг постаралась не обращать внимания на ком страха, который рос у нее в груди.

Паркc презрительно фыркнул.

– Сколько времени вы выезжаете в свет, мисс Петерсон?

– Это мой второй сезон.

– Тогда вы должны знать, что всем интересно то, что мы делали.

– Ну…

– И еще вы должны знать, что не сможете прекратить сплетни, даже сделав заявление всем собравшимся в бальном зале лорда Палмерсона. Уверен, несколько человек уже поспешно отправились по следующему приглашению, надеясь, что первыми успеют развлечь своих знакомых чудесным рассказом леди Данли. Нет, чтобы остановить эти пересуды, вам пришлось бы опубликовать опровержение во всех газетах. Впрочем, и эго не поможет.

– Вы говорите нелепицу!

– Я говорю правду. Признайте это, мисс Петерсон. Вы попались так же, как и я. – Он вскинул одну бровь. – Но возможно, именно этого вы и хотели. Зачем вы позвали Беннингтона и сад?

Она опустила глаза и стала рассматривать его шейный платок. Он потерял всякую форму. Шейные платки не рассчитаны па то, чтобы в них плакали.

– Мисс Петерсон?

Ей не хотелось лгать, но говорить правду тоже не хотелось. Ведь она ходила в сад в поисках мужа.

В его голосе появились резкие нотки, рука сильнее сжала ее пальцы.

– Вы надеялись поймать виконта? Вам нужен был титул?

– Нет, что вы!

– Говорите громче, мисс Петерсон. Мой жилет вас не расслышал.

Она подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Меня не интересовал титул лорда Беннингтона, сэр.

– А что же тогда вас интересовало? Женщин трудно понять, но, по-моему, Бенниигтону больше нечем похвастаться.

У Паркса был очень красивый рот. Не может быть, чтобы его губы ощущались на ее коже как слизняки!

– У виконта обширные садовые владения. – Паркc усмехнулся:

– Мисс Петерсон, вы не сможете лечь в постель с его петуниями.

Она резко втянула в себя воздух.

– Вы грубиян!

Она снова попыталась высвободить пальцы, которые он держал, хотя ей не было больно.

В какой-то момент между садом и этой гостиной он успел спять перчатки, но его ладони не были горячими и влажными, как у Беннингтона. Они оказались теплыми, сильными и загоревшими от долгих часов, которые он проводил, ухаживая за своими растениями.

Ей захотелось снять перчатки, чтобы лучше ощутить его прикосновения. Груди у нее чуть ныли, словно им тоже хотелось встретиться с его пальцами.

Что за мысли! Ей стало жарко от стыда.

– И скольких мужчин вы заманили в темный уголок?

– Мистер Паркер-Рот, немедленно отпустите меня!

Она не станет отвечать ему на этот вопрос. Не так уж много было этих мужчин. До Беннингтона всего пять.

– И каждый вас лапал? Вам именно этого хотелось, мисс Петерсон? Вы жаждете мужского внимания?

Этот человек просто невыносим! Его слова оскорбительны. Мэг хотела дать ему отповедь, но заметила странный блеск в его глазах, никак не вязавшийся с его холодным оскорбительным тоном.

– Может, и мне вас поцеловать?

– Да, конечно.

Лишь когда Мэг увидела изумление в его глазах, она поняла, что произнесла эту мысль вслух.

Боже правый! Паркc потрясению моргнул. Неужели он не ослышался? Она хочет, чтобы он ее поцеловал?

Есть в этой девушке что-то особенное. Его никогда не возбуждали дамы из высшего общества. Возможно, потому, что они не появлялись в разодранных лифах с разметавшимися по плечам волосами. Когда мисс Петерсон спросила, не может ли он заплести их в косу, его захлестнула волна желания. Снова погрузить пальцы в этот теплый шелк… Она все время двигала руками, так что ее дивная белая грудь то показывалась, то снова скрывалась из виду.