Нет розы без шипов

– Вы… – выдохнула она, не веря своим глазам. – Почему вы здесь?

– Ну, это очень просто, дитя мое. Я хочу заказать платье. Видите ли, есть одна юная леди… с волосами, черными и блестящими, как звездная ночь, и серыми глазами с оттенком цветущей сирени… юная леди, не только прелестная, но, как я подозреваю, милая и добрая. Я убежден, у нее должно быть самое чудесное платье.

Странная мысль пришла в голову Лафи. Она повернула голову и пристально посмотрела на Розу, как будто в первый раз по-настоящему разглядела ее. Ах, вот как? Несомненно так.

– И ваша юная леди маленького роста? – спросила она. – Такого же, как эта?

– Да, она точно такая же, – признал Джефри, не сводя с Розы глаз. – Я хотел бы, чтобы платье подходило юной леди, такой, как эта. Платье должно быть… О, я думаю, голубым. Может, с сиреневым оттенком, гармонирующим с ее глазами, и уместное… скажем, для званого обеда. Это возможно, мадам Говард?

Было совершенно очевидно, что маркиз импровизирует на ходу. Несмотря на бушующую в теле лихорадку, Лафи стала быстро соображать, что к чему. Она учуяла зарождающуюся интрижку. Не такая уж редкость, когда скучающий аристократ ищет развлечения в лавках и тавернах. И из этого интереса можно извлечь деньги. Лафи громко хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание.

– Конечно! А другие? Как насчет платьев на каждый день из муслина в цветочек? А амазонка с коротким жакетом в черно-белую клетку с желтым кантом? Прекрасно подойдет к лицу и волосам. А бальное платье из гладкого кремового атласа с глубоким декольте, обнажающим плечи цвета слоновой кости? Ночные сорочки с кружевами и оборками? О, и нежные кружевные мелочи… – Лафи склонила голову к плечу, дерзко глядя на Джефри, – такие восхитительные для одинокого джентльмена?

– Лафи! Довольно! – воскликнула Роза. Она чувствовала, как заливается краской, и хотела лишь одного – провалиться сквозь землю. Никогда ее не ставили в такое глупое положение, да еще именно перед этим мужчиной.

Джефри усмехнулся. Ему нравилось, что она покраснела. Прелестный ребенок, а француженка ведет себя нагло. И сопротивляться обеим бесполезно. Он догадывался об их бедственном положении и, в отличие от большинства людей его круга, сочувствовал тем, кто еле сводит концы с концами. У него также не было иллюзий относительно губительных последствий сплетен, распространяемых желчными светскими дамами, и он не видел вреда в своей озорной проделке. У девочки будет гардероб, о котором она и мечтать не смела, портниха поправит свои дела, а его набитый кошелек совершенно не пострадает. Он с готовностью включился в заговор.

– Совершенно согласен! А почему бы и нет? Да, мадам Говард. Платья на каждый день, и бальное, и амазонка, и все нежнейшие вещицы, которые не принято упоминать… С кружевами и оборками. Сшейте полный гардероб для юной леди точно такого же возраста и внешности, как мисс Роза Лэм. Все, что может ей понадобиться… и самых ярких цветов… э… для светских приемов и тому подобного. И как можно быстрее.

– Конечно, месье! Мы начнем работу немедленно. Первое платье будет готово через две недели и послано по вашему адресу, – восторженно заявила Лафи, быстро делая заметки и складывая цифры.

Джефри неловко откашлялся. Такого осложнения он не предвидел. Только груды девичьих платьев не хватало в его холостяцком жилище!

– Ах… в этом нет необходимости, мадам Говард… – его лицо просветлело, – я сам зайду за платьем в третий четверг следующего месяца, и я хотел бы увидеть его на мисс Лэм. Чтобы удостовериться в его совершенстве, как вы понимаете.

– Да! Да! – воскликнула Лафи, краснея. Подумав с секунду, она постучала по блокноту огрызком карандаша. – Но я должна предупредить… Ваш выбор цвета платьев для такой юной девушки… Если она дебютантка, месье, ей непозволительны яркие цвета, и платья нельзя будет носить. Хотя, если она дама полусвета… – Лафи многозначительно умолкла, вопросительно подняв брови.

Ее прямота на мгновение ошеломила Джефри, затем он смущенно откашлялся.

– Вероятно, я внушил вам неверное впечатление о ней, мадам Говард, но она совершенно определенно не… э… дама полусвета. Я доверяю вашему опыту в выборе уместных тканей для юной девушки. Я уверен, что выбранный вами гардероб будет подобающим во всех отношениях, – сказал Джефри. Он был смущен и начинал чувствовать, что увязает в своей шалости. Внезапные порывы совершенно не в его характере, и, по правде сказать, он сам не очень понимал, почему делает все это. Просто он случайно оказался на Бонд-стрит, и… ну, после грубости мисс Бартли-Бейкон и огорчения девочки такой поступок показался ему логичным. Но никаких недоразумений. – Нет, мадам Говард! Совершенно определенно не дама полусвета! – подчеркнул он.

– Как пожелаете, месье, – согласилась Лафи.

Такая неожиданная удача в начале запаздывающего сезона! Она сама может выбирать фасоны, цвета и цены!

Она подмигнула Розе.

– Прекрасно, мадам Говард. Итак, я загляну к вам в третий четверг следующего месяца, – сказал Джефри, слегка поклонившись портнихе, и повернулся к Розе, намереваясь поклониться ей так же холодно, однако, увидев ее широко раскрытые глаза, расплылся в сердечной улыбке. Каждый раз, глядя на нее, он не мог подавить охватывавшую его нежность. В конце концов, она очаровательнейшее дитя и явно не избалована добротой.

– Благодарю вас, мисс Лэм, за помощь в этом деле, – сказал он.

Роза, удивленная его улыбкой, захлопала глазами, затем, вспомнив о хороших манерах, присела в реверансе.

– Да, милорд. Все для вашего удовольствия.

Джефри задумался над ее ответом, затем нахлобучил цилиндр, будто желая прогнать непрошеные мысли, вызванные ее словами.

– До свидания, дамы, – сказал он, стремительно вышел из лавки и отправился по своим делам.

Лафи засмеялась и возбужденно захлопала в ладоши.

– Вот видишь, дорогая! Бог не оставляет Лафи! А что ты обо всем этом думаешь?

Роза подбежала к окну и следила за элегантным маркизом, пока его лошадь не исчезла в плотном потоке экипажей и всадников на Бонд-стрит.

– Как вы думаете, кто она? – спросила Роза, прижимая лицо к стеклу. – Эта счастливая девушка, которой он заказывает целый гардероб?

– У меня есть несколько идей на этот счет, но не нам обсуждать их. Достаточно того, что прямо с этой минуты мы будем очень, очень заняты. Идем! Скорее! – Схватив Розу за руку, Лафи направилась к мастерской. – Работа будет легкой. Быстро снимай платье. Я посмотрю на твою фигуру!

– Лафи! – простонала Роза.

– Идем! – приказала Лафи, отмахиваясь от девичьей скромности.

Понимая, что жалобы не помогут, Роза разделась до льняного белья и встала перед зеркалом. Лафи изучала ее фигуру и снимала мерки. Лицо девушки порозовело под пристальным взглядом черных глаз, но мысли ее были с маркизом и его юной дамой.

– Должно быть, он очень любит ее, если столько денег тратит на ее платья. Как вы думаете, Лафи?

– Конечно. Повернись! Да-да. Прекрасное тело! Сколько тебе лет, дорогая? – спросила Лафи, продолжая быстро снимать мерки.

– Семнадцать! Вы же знаете, – упрекнула Роза.

– Да-да, но я забыла, – Лафи приподняла брови, оглядывая пышную грудь и стройные бедра. – Я забыла, потому что, видя тебя каждый день, не смотрю по-настоящему. Хм-м, возможно, ты полновата в груди для современной моды, но твой муж будет обожать тебя, не так ли?

– Лафи! – воскликнула Роза, скрещивая на груди руки.

– Не стыдись Божьих даров, дорогая, – рассмеялась Лафи и, бросив Розе ее платье, направилась к кладовой. – Идем, выберешь то, что тебе нравится, и начнем.

Махнув рукой на рулоны тканей, она объявила:

– Золотые, бронзовые, голубые… Все подойдет к твоей коже и волосам. Но только не белые! Нет! Белый – для бледных, бесцветных женщин. Для тебя – кремовый и слоновая кость.

– Эти платья не для меня, – напомнила Роза жизнерадостной портнихе. Осторожно погладив красновато-коричневый бархат, она с легкой завистью подумала о счастливой незнакомой девушке, которую полюбил прекрасный маркиз. – О, я не могу выбирать ткани, не зная той, кому они предназначаются. Это могла бы сделать мать девушки… или мать лорда Уайза…