Отважное сердце

Темный Бизон торопливо перевел, но вождь ничего не ответил на слова Дерека. Бросив последний взгляд на соперников, Кочиз достал из-за пояса нож, высоко поднял его над головой и молниеносным движением воткнул в землю.

Грозовой Лик пронзительно закричал и бросился к ножу, и тогда Дерек понял: нож был один, и они должны были за него драться. Он резко прыгнул, и оба противника добрались до ножа одновременно. Грозовой Лик схватил Дерека за горло и сильно ударил его коленом в пах. Дерек застонал от боли и изо всех сил сдавил запястья индейца. Раздался хруст сломанных костей, но Грозовой Лик не вскрикнул и не ослабил хватки.

Противники повалились на землю и продолжали бороться, перекатываясь с места на место. Когда они подбирались к границам круга, зрители предусмотрительно пятились назад. Увидев лежащий неподалеку большой камень, Грозовой Лик снова пронзительно выкрикнул боевой клич. Он схватил камень и что было силы обрушил его на своего соперника, но Дерек вовремя увернулся. Удар прошел вскользь, и камень только оцарапал ему ухо. Грозовой Лик ударил снова и на долю секунды оглушил Дерека. Но этого времени хватило, чтобы индеец успел схватить нож.

Дерек тут же овладел собой, бросился вперед и схватил индейца за ногу. Грозовой Лик упал на спину. Но через мгновение он чуть приподнялся и направил клинок в спину бледнолицего.

Молниеносным движением Дерек перехватил запястье Грозового Лика, вывернул его и вынудил индейца вонзить нож в свою же собственную грудь. Сталь пронзила живую плоть. Дерек надавил сильнее, и нож вошел в тело индейца по самую рукоятку. Фонтаном брызнула кровь. Она тут же залила всю грудь Грозового Лика и обагрила песок под ним.

Со всех сторон раздались изумленные восклицания. Раскрыв рот в немом крике, Грозовой Лик уставился на Дерека расширенными от боли зрачками. Затем его глаза остекленели. Женщины, как положено, горестно завыли, а мужчины все стояли и ошеломленно глядели на Дерека, не издавая ни звука. Казалось, они не верили в то, что случилось, и ждали, что Грозовой Лик вот-вот поднимется с земли.

Дерек встал на ноги и огляделся в поисках Джули. Она хотела было побежать к нему, но не могла сдвинуться с места. Радость, облегчение, любовь – все эти чувства нахлынули на Джули волной, приковав ноги к земле. Бог смилостивился над ними, это было единственное, что она сейчас понимала; Темный Бизон остался с виду все также холоден и невозмутим.

– Все кончено, вы свободны. Теперь уводите. И не оглядывайтесь назад. Держите свое слово – вы обещали не говорить солдатам, где нас искать. Мы переберемся на другое место; но все равно узнаем, если вы нас обманете. Вам подарили жизнь. Так не будьте неблагодарными.

Дерек помахал рукой Джули, и она наконец пришла в себя и бросилась в его объятия. Он прижал ее к себе, но тут же отстранился.

– Нам нужно идти, пора.

Кочиз мельком взглянул на мертвое тело Грозового Лика и удалился. Больше они его никогда не увидят. Темный Бизон проводил их за пределы лагеря и подвел к лошади, которую специально оставили здесь для них по приказу Кочиза.

– Вы знаете дорогу к форту? – спросил он. Джули покачала головой.

– Сначала двигайтесь на восток. Когда спуститесь с горы, поверните на юг и следуйте вдоль большого оврага.

Темный Бизон рассказал еще, где они смогут найти воду, кивнул им на прощание и не оглядываясь пошел к лагерю.

Схватив лошадь за шею, Дерек легко вспрыгнул на нее, затем нагнулся, подхватил Джули под руки и усадил ее за собой. Они уезжали, и никто не попытался остановить их. Джули обняла Дерека и положила голову на его широкую спину. Лазурное нёбо было чистым, ветерок – теплым и лёгким. Она подняла лицо к солнцу и мысленно возблагодарила Бога за этот день… за их удачу… за свободу.

Как и обещал Темный Бизон, через час они выехали к воде и вдоволь напились. Перед тем как снова забраться на лошадь, Дерек внимательно поглядел на Джули.

– Ты выглядишь… очень усталой. Ты волнуешься о томпак нам забрать малыша из форта? Не стоит. Я обещаю тебе: мы без него не уедем.

Лицо Джули, осветилось улыбкой, которая шла, казалось, из самого сердца, и она ответила:

– Я понимаю, что впереди нас еще ждут нелегкие времена. Но сейчас в моей душе нет ничего, кроме радости.

И они стремительно поскакали – прямо к форту, за малышом. А потом они отправятся на поиски Майлза.

Небо из голубого уже стало бирюзовым, а прерия все тянулась и тянулась до самого горизонта, словно подзадоривая их: а ну-ка попробуйте доехать до самого конца! И они, конечно, доедут. Разве они не прошли через все это – уничтожение каравана, смерть Терезы, исчезновение Майлза, плен Дерека, отчаяние Джули? И когда казалось, что все уже кончено, разве они снова не обрели друг друга?

Лишь одна вещь на свете, подумалось Джули, оказалась способна их разлучить – их гордость, даже не гордость, а упрямая гордыня. Именно она когда-то действительно угрожала их любви. Да, теперь уже нет больше ее или его любви. Две любви, пройдя сквозь огонь и смерть, горе и бесконечные испытания, слились в одну-единственную – их любовь.

Дерек на секунду повернулся, чтобы взглянуть на нее.

– Будет, непросто объяснить все Тэтчеру, но мы заберем ребенка, Джули. И найдем Майлза, я клянусь тебе в этом. А…потом… – Он замолчал, и Джули не стала торопить. – А потом, – сказал Дерек, – мы уедем. Может, в Калифорнию, не знаю. Но куда бы ни уехали, мы снова вернемся на вершину, Джули. – Он взял ее руку и сжал, и, Джули ответила ему нежным пожатием. – Джули… поедем со мной! Мы поедем к новой жизни, куда-нибудь на вершину горы. Мы поедем туда, где растут полевые цветы.

Он страстно обнял ее, покрывая поцелуями ее нежные губы, лицо, шею. Она прильнула к нему, обняв так крепко, словно решила больше никогда не отпускать. Как прекрасно чувствовать его сильные руки, как приятно, спокойно в его объятиях!

Он опустился рядом с ней на колени и неторопливо снял с нее одежду. Влюбленные не замечали холода ночи. Его пальцы нежно скользнули по ее лицу, шее, коснулись мягких упругих грудей…

– Я люблю тебя, – хрипло выдохнул он. – Наконец-то я буду любить тебя, и ничто не будет стоять между нами. У нас есть на это право, Джули, мы уже соединили наши души. Теперь ты моя… теперь и во веки веков.