Отважная бродяжка

Она обернулась:

– Думаю, вам лучше уйти, кузен Джеремайя. Сожалею, что дошло до такого.

К этому моменту пострадавший уже поднялся хоть и с трудом. Его испуг прошел и быстро превращался в негодование.

– Должен вам сказать, кузина Кейт, я глубоко оскорблен обращением этого невежи со мной. И твердо намерен донести на него в ближайший магистрат. Совершенно очевидно, что это буйный безумец. Да как он смеет?…

Горячий нрав Кейт наконец проявил себя:

– Что вы такое говорите? Если хотите знать, я считаю, что вы еще легко отделались, ибо, будь я мужчиной, то врезала бы вам давным-давно. Как смеет он? Как вы смеете?! Против моей воли целовать меня и думать, что, прибегнув к грубой силе, добьетесь моего согласия! Донесите на мистера Карстерза в магистрат, если осмелитесь, кузен Джеремайя, и обнаружите, что вас самого обвиняют в нападении – на меня!

Мистер Коул побледнел и немедленно угомонился.

– Ладно, ладно, Кейт, дорогая, я не это имел в виду. Я… я был расстроен. Думаю, вы должны признать за мной право сердиться из-за этого жестокого беспричинного нападения, но, конечно, если это вас огорчит, я не предприму никаких напрашивающихся шагов.

Кейт пришла в себя. Она заговорила более мягко:

– Мне жаль, что дошло до этого, кузен Джеремайя. Если не возражаете, давайте впредь никогда не упоминать об этом происшествии.

– Нет, нет, конечно, нет, – живо согласился он. – Ну, а теперь, моя дорогая, я бы хотел как можно скорее уладить дело с нашей женитьбой.

Кейт недоверчиво уставилась на Коула. Неужели этот человек настолько бестолков?

– Кузен Джеремайя, – твердо вымолвила она, – все это случилось в первую очередь из-за того, что вы отказались выслушать меня. Извините, но я не выйдуза вас замуж.

– Но я люблю вас, – настаивал он.

– Что ж, мне очень жаль, но я не отвечаю вам взаимностью.

– Любовь может прийти после свадьбы, – он никак не желал сдаваться.

– Не в этом случае, – резко ответила Кейт.

Она так долго сносила от кузена цветистые комплименты и поцелуи рук, что этого ей хватит до конца жизни.

– Мне все равно, если вы пока не любите меня, я все равно женюсь на вас, – благородно объявил Коул.

Кейт стиснула зубы и пожалела, что не позволила Джеку задать упрямцу хорошую трепку.

– Но я не желаю выходить за вас замуж.

Кузен сделал несколько шагов по направлению к ней, и она отступила назад. Господи, да он снова собирался обниматься.

– Кузен Джеремайя, я не жеманничаю! – Кейт почти кричала в отчаянии. – Я сказала, что не выйду за вас, и именно это я имела в виду. Ничто не заставит меня передумать.

– Как вы восхитительно застенчивы, – рокотал кузен Джеремайя, надвигаясь на нее с решительной улыбкой на лице.

–  Я не застенчива!

– Думаю, вам лучше послушать леди, – произнес спокойный голос позади них. – Мой друг, мистер Карстерз, уже познакомил вас с довольно грубыми приемами борьбы колдстримских гвардейцев. Я же готов показать вам приемы, которые предпочитают джентльмены из девяносто пятого стрелкового полка. – Френсис начал закатывать рукава, затем остановился. – Если только вы не принесете леди извинения и не уйдете прежде, чем я закончу подготовку.

После этих слов он продолжил закатывать рукава, аккуратно и не торопясь.

Кузен Джеремайя наблюдал за тем, как обнажались мускулистые предплечья Френсиса. Всего один удар Карстерза уже наградил ужасной головной болью и, судя по ощущениям, трещиной в челюсти. Коул начал что-то возмущенно бормотать о насилии, которое приходится сносить человеку, чьим единственным преступлением является слишком пылкое ухаживание за леди, когда поймал сверкающий взгляд полковника Мастертона. И увидел в нем тревожащее сходство с убийственным взглядом мистера Карстерза несколькими минутами ранее. Незадачливый ухажер торопливо пробормотал извинения Кейт и ретировался, чуть ли не бегом преодолев лужайку в стремлении поскорее покинуть этот негостеприимный дом.

Несмотря на комичную картину поспешного отступления, у Кейт не было желания смеяться. Она чувствовала себя как выжатый лимон. И не хотела обсуждать произошедшее с Френсисом.

– Спасибо, Френсис, – тихо вымолвила Кейт и повернулась, чтобы уйти.

– С вами все хорошо? – спросил спаситель.

– О, не беспокойтесь, – уверила Кейт, предпринимая провальную попытку весело улыбнуться. – Мне просто нужно немного отдохнуть.

Она повернулась и побежала наверх в свою комнату.

Позднее тем же вечером Кейт спустилась вниз, чтобы проследить за приготовлением ужина. Джек куда-то ушел. В таверну, без сомнения. Кейт не была в настроении ужинать с Френсисом, поэтому поела на кухне со слугами. В самом деле – все это казалось донельзя нелепым. Вот она, девушка, которая знает, что не может выйти замуж, и при этом за ней ухаживают двое джентльменов, ни одним из которых она не увлечена…

Кейт вздохнула. Еще недавно, правда, недолго жизнь протекала удивительно приятно… Она по-прежнему частенько ловила на себе взгляд Джека, но вместо покровительства и затаенной нежности в его глазах сквозило подозрение и тягостное неодобрение. Что бы она ни делала, казалось, он постоянно злился на нее. Это сбивало с толку, причиняло боль и раздражало все сильнее.

Причем непонятно, какие чувства питал к ней Джек и каковы были его намерения. Спору нет, его поцелуи волновали как ничто, испытанное ею прежде, но она обязана сопротивляться возникшей привязанности. Даже если можно предположить невероятное, будто он испытывает к ней что-то более глубокое, нежели похоть, союз между ними невозможен. Любой человек с крупицей здравого смысла понял бы, что Джек в его положении должен жениться на деньгах.

Кейт подумала, каким же бездушным был его отец, раз так безжалостно лишил сына наследства. Если бы жестокосердный родитель не играл в карты в тот день, когда умер, и не выиграл бы документ на эту собственность, Джек теперь бы ютился… лишь Богу известно – где. В любом случае, если Джек и собирался предпринимать какие-то шаги, чтобы наладить свою жизнь, то ему, скорее всего, придется искать себе наследницу, родовитую наследницу, а не дочь бедного священника, не имеющую за душой ничего, кроме вульгарного скандала…

– Мисс Кейт, – прервала поток ее мыслей Флоренс, – вы же почитаете нам вскорости чуток из той истории?

Кейт улыбнулась. Несколько недель назад, убираясь в библиотеке, она обнаружила несколько новелл миссис Радклифф [47]. Как дочери викария ей было строго-настрого запрещено читать «пустяковые рассказы», так что, естественно, Кейт пристрастилась к ним. Теперь каждый вечер пока Марта и девочки шили и чинили одежду, Кейт вслух читала очередные приключения, заставляя внимавших задыхаться от ужаса и восхищения.

И публика Кейт росла. Сестры девушек и их брат, слушая на ферме пересказ каждого захватывающего эпизода из «Удольфских тайн», вскоре решили, что Милли и Флоренс нуждаются в сопровождении по пути домой. Каждый вечер шестеро представителей семейства Коттеров, Марта, Карлос, грум Френсиса и даже его высокомерный камердинер «случайно» появлялись на кухне во время чтения очередной главы.

Оглядевшись, Кейт увидела, что все собрались. Она не осознавала, что уже так поздно. Кейт взяла роман, присела поближе к огню и начала декламировать. Час спустя она закрыла книгу, что вызвало вздохи и протесты со стороны слушателей.

– Э, мисс Кейт, – проговорил брат Милли, Том, – этот негодяй Монтони, ведь он взаправдашний злодей, да? Наш па завсегда говорит, что иностранцам нельзя доверять, – он бросил потемневший взгляд на Карлоса.

–  Si, – мгновенно отреагировал Карлос, – я, к примеру, никогда не доверял итальяшкам… никогда! Этот синьор Монтони [48]– плохой человек. Бедная мисс Эмили [49].