Предложение джентльмена

— Я должна идти, — пробормотала она и кинулась к двери, совершенно забыв, что должна пользоваться не парадным входом, а боковым, предназначавшимся для слуг.

Распахнув тяжелую дверь, Софи сбежала по ступенькам и, ступив на тротуар, повернула на север. Почему она это сделала, она и сама не могла бы сказать; просто так, без какой-либо видимой причины, нужно же было куда-то идти. И в этот момент она услышала голос. Ужасный, мерзкий, противный и такой знакомый. Господи, да ведь это Араминта!

Софи почувствовала, что у нее останавливается сердце, и поспешно прижалась к стене. Араминта смотрела в сторону улицы, и если не обернется, ни за что Софи не увидит. Интересно, что Араминта здесь делает? Пенвуд-Хаус находится не меньше чем в восьми кварталах отсюда.

И внезапно Софи вспомнила. В прошлом году, когда она работала у Кавендеров, в одном из нескольких номеров «Светских новостей от леди Уислдаун», которые ей удалось просмотреть, она прочитала, что граф Пенвуд наконец-то решил поселиться в Лондоне. Следовательно, Араминте, Розамунд и Пози пришлось подыскивать себе новое жилье.

Неужели они поселились рядом с Бриджертонами? Большего кошмара нельзя было представить.

— Где эта несносная девчонка? — воскликнула Араминта.

Софи сразу стало жаль несчастную девушку. Она и сама два года назад была «несносной девчонкой» и знала, что это такое.

— Пози! — крикнула Араминта и направилась к поджидавшей ее карете.

Софи почувствовала, как у нее упало сердце. Она догадалась, что произошло после ее отъезда. Должно быть, Араминта наняла новую служанку и наверняка обращалась с бедняжкой отвратительно, однако не настолько плохо, как с Софи. Нужно по-настоящему ненавидеть человека, как Араминта ее ненавидела, чтобы быть с ней такой жестокой. С прислугой такой номер не пройдет.

А поскольку Араминта жить не могла без того, чтобы кого-нибудь не унижать — если кому-то было хорошо, у нее портилось настроение, — в качестве мальчика, а может быть, правильнее сказать девочки для битья она, похоже, выбрала Пози.

В этот момент из двери дома выскочила Пози. Лицо у нее было усталое и измученное, вид несчастный, а сама она казалась еще полнее, чем была два года назад. «Наверняка Араминту это из себя выводит», — мрачно подумала Софи. Она никогда не могла смириться с тем, что Пози не такая изящная, хорошенькая блондинка, как Розамунд и она сама. Пози была для нее вечным разочарованием.

Софи, не отрываясь, смотрела на Пози. Остановившись на верхнем марше лестницы, та нагнулась и принялась завязывать шнурки коротких ботинок. В этот момент из кареты высунулась Розамунд.

— Пози! — крикнула она мерзким, пронзительным голосом.

Софи поспешно отпрянула и отвернулась. Не сделай она этого, Розамунд непременно бы ее увидела.

— Иду! — крикнула Пози.

— Шевелись! — прикрикнула Розамунд.

Закончив завязывать шнурки, Пози сбежала по лестнице, но на последней ступеньке подвернула ногу и растянулась на тротуаре. Софи машинально кинулась к ней, желая ей помочь, но вовремя спохватилась и снова прижалась к стене. Пози нисколько не пострадала от падения, а Софи меньше всего на свете хотелось, чтобы Араминта узнала, что она в Лондоне, да еще живет в соседнем доме.

Поднявшись, Пози взглянула сначала налево, потом направо и… И увидела ее. Софи была в этом уверена. Глаза Пози расширились, а рот слегка приоткрылся. Сейчас она позовет ее! О Господи!

И Софи исступленно замотала головой.

— Пози! — раздраженно крикнула Араминта. Софи снова покачала головой, умоляюще глядя на Пози, чтобы та ее не выдавала.

— Иду, мама! — крикнула Пози.

Коротко кивнув Софи, она забралась в карету, и та покатила, к счастью, в противоположную от Софи сторону.

А Софи так и осталась стоять, прижавшись к стене. И простояла так, не шелохнувшись, целых пять минут.

Бенедикт не собирался быстро уходить из отчего дома, от матери и сестер, но, как только Софи выскочила из гостиной, он потерял интерес к чаю и булочкам.

— Я как раз спрашивала, куда ты исчез, — проговорила Элоиза.

— Что? — Бенедикт слегка повернул голову вправо. Интересно, какую часть улицы он сможет разглядеть?

— Я говорю, — завопила Элоиза, — что только что спрашивала…

— Элоиза, говори потише, — перебила ее леди Бриджертон.

— Но он не слушает!

— Если он не слушает, — справедливо заметила леди Бриджертон, — значит, кричи не кричи, он все равно не услышит.

— А вот если кинуть в него булочку, это может помочь обратить на себя его внимание, — заметила Гиацинта.

— Гиацинта, не смей…

Но Гиацинта уже метнула булочку. Однако у Бенедикта оказалась хорошая реакция и он успел увернуться. Он взглянул сначала на стену, на которой осталось жирное пятно, потом на пол, где оказалась булочка, ничуть не пострадав от удара.

— Полагаю, это намек на то, что мне пора, — проговорил Бенедикт, дерзко улыбнувшись своей самой младшей сестре. Своим поступком она облегчила ему задачу. Теперь у него был предлог для того, чтобы выйти из комнаты и отправиться вслед за Софи.

— Но ведь ты только что пришел, — заметила миссис Бриджертон.

Бенедикт с подозрением взглянул на нее: похоже, она ничуть не была огорчена его решением так быстро уйти. Интересно почему? Раньше в подобной ситуации она бы замучила его своими причитаниями.

Это означало, что она что-то задумала.

— Я могу и остаться, — проговорил он — просто так, чтобы подразнить мать.

— Нет-нет, — поспешно сказала она, поднося к губам чашку, хотя Бенедикт не сомневался, что та была пуста. — Если ты занят, не будем тебя задерживать.

Бенедикт попытался придать лицу бесстрастное выражение, хотя на самом деле был крайне удивлен. В последний раз, когда он сообщил матери, что занят, та не преминула заметить: «Слишком занят для своей матери?»

Первым его побуждением было заявить, что он остается, и плюхнуться обратно на стул, но потом Бенедикт сообразил, что оставаться назло матери просто нелепо.

— В таком случае я ухожу, — медленно проговорил он, пятясь к двери.

— Иди. — Мать нетерпеливо махнула рукой. — Желаю приятно провести время.

Бенедикт счел за лучшее удалиться, не задумываясь над причинами странного поведения матери. Наклонившись, он поднял булочку и бросил ее Гиацинте, которая поймала ее и усмехнулась. Кивнув на прощание матери и сестрам, он вышел из комнаты в холл и, уже подходя к лестнице, услышал, как мать сказала:

— Я думала, он никогда не уйдет.

Странно, очень странно…

Бенедикт стремительно спустился с лестницы и вышел из дома. Вряд ли Софи все еще где-то рядом, но если она отправилась по магазинам, то могла пойти лишь в одну сторону, направо. Туда Бенедикт и отправился, намереваясь дойти до ряда магазинчиков, но не успел сделать и двух шагов, как заметил Софи. Она стояла, прижавшись спиной к кирпичной стене дома, с искаженным от страха лицом.

— Софи! — Бенедикт бросился к ней. — Что случилось? С тобой все в порядке?

Увидев его, она вздрогнула, потом, видимо, немного успокоившись, кивнула.

Бенедикт ей, конечно, не поверил, однако говорить об этом посчитал бессмысленным.

— Ты вся дрожишь, — заметил он, взглянув на ее руки. — Скажи мне, что случилось. Тебя кто-то обидел?

— Нет, — ответила Софи дрожащим голосом, какого Бенедикт у нее еще никогда не слышал. — Я… просто я… — Взгляд ее упал на лестницу. — Я споткнулась, когда сбегала по лестнице, чуть не упала и очень испугалась. — Она слабо улыбнулась. — Думаю, вы понимаете, что я имею в виду. Такое ощущение, словно все внутри перевернулось.

Бенедикт кивнул, потому что и в самом деле понимал, что она имеет в виду. Но это не означало, что он ей поверил.

— Пойдем со мной, — предложил он. Софи подняла голову, и Бенедикту на мгновение показалось, что сейчас он утонет в зеленых омутах ее глаз.

— Куда? — прошептала она.

— Куда угодно, только подальше отсюда.

— Я…