Отважный спаситель (Буря в Колорадо)

Саманта покачала головой. Ей следовало бы ненавидеть этого озорного мальчишку, который причинил ей столько неприятностей, однако она не испытывала к нему никаких недобрых чувств. Джефф оставался Джеффом. Он просто не мог жить без шуток, как птица не может не петь. Таков уж он по натуре.

Она вздохнула, прикрыла ладонями уши, чтобы не слышать шума, и подняла глаза к охваченному пламенем небу. Затем перевела взгляд на горы, снежные вершины которых окрасились в розовый цвет под лучами заходящего солнца. А после, опустив ресницы, представила себя на ранчо у подножия горы.

Вот она сидит в качалке на крыльце. Легкий прохладный ночной ветерок овевает ее лицо. Вокруг звенят сверчки, свою вечернюю песню заводят лягушки. Лань и близнецы-оленята осторожно выходят из леса, чтобы попастись на сочном обширном лугу. Воздух напоен ароматами диких цветов, клевера, хвои. К ней подойдет муж, сядет рядом, и они вместе будут наслаждаться покоем и тишиной. А внутри ее шевельнет ножкой маленький, и она улыбнется, понимая, что это идеальное место для того, чтобы создать семью и растить детей.

Слеза скатилась по ее щеке, и Саманта подняла ладонь, чтобы смахнуть ее, а заодно и прогнать мечту, которой не суждено осуществиться. Она прижала руку к груди, почувствовав там боль, как если бы шайеннская стрела пронзила ее сердце.

— Будь ты проклят, Ник Макбрайд! — воскликнула она. Саманта до сих пор не могла поверить в то, что была такой дурочкой.

Из соседней комнаты через тонкую стену до нее долетело игривое хихиканье вперемежку с мужским смехом. Эти звуки снова вернули ее к реальности, к ее нынешней жизни. Было уже совсем темно. Подавив рыдания, Саманта неохотно отвернулась от окна и оглядела в сотый раз стены неуютной комнаты.

Она подошла к комоду, посмотрелась в подпорченное зеркало и осталась весьма недовольна своим отражением.

Неожиданно ей стало тошно и страшно. Саманта ухватилась за верх комода с такой силой, что у нее побелели костяшки пальцев. Это невозможно… но у нее нет выхода. Она не может вернуться — и никогда не вернется — на ранчо Макбрайдов, не может быть зависимой от них. Ей необходимо заработать достаточно денег для того, чтобы купить билет на дилижанс. Она всюду пыталась найти работу, но нашла только эту.

Хозяйка была к ней добра, дала ей кое-что сшить и починить. Но Саманта знала, что по большей части это была ненужная работа. Она не могла оставаться здесь, ничего не делая, ей этого не позволяла гордость. Она должна сама содержать себя.

Саманта отошла от зеркала, села на койку и обхватила лицо руками. Матрац под ней провис и заскрипел. К этому звуку присоединился скрип матраца в соседней комнате, сопровождаемый стонами и вздохами ее обитателей.

Стараясь не обращать на это внимания, Саманта дрожащей рукой взяла один из черных прозрачных чулок и натянула на стройную белоснежную ногу. Придерживая его, взяла черную атласную подвязку с алой розочкой и с ее помощью закрепила чулок. Затем то же самое проделала со вторым чулком, после чего надела черные сафьяновые туфли на высоких каблуках.

Она встала, разгладила короткую юбку и повернулась к комоду. Увидев свое отражение в зеркале, она едва не сгорела со стыда — так она была похожа в этом наряде на бесстыдную шлюху, на какую-нибудь девицу из «Красной собаки».

— Что сказала бы Тилли, если бы увидела меня сейчас?

Тилли? В памяти Саманты всплыл образ пожилой женщины.

Обрывочные видения из прошлого пронеслись в ее мозгу. Маленькая седовласая няня, стоя на коленях, перевязывает ей расцарапанное колено. Тилли!

— О моя дорогая, как я могла тебя позабыть?

Тилли, которая ухаживала за ней с самого ее рождения.

Мелькнуло еще одно воспоминание: длинноногие жеребята пасутся на роскошном зеленом пастбище; вокруг сараи и конюшни с красными крышами, длинные, окрашенные в белый цвет заборы; а в центре — большой каменный дом. Это ее дом… Сторм-Хэвен!

А затем эти картины исчезли, подернувшись дымкой. На смену им появились другие, и вместе с ними возникло чувство страха. Саманта задрожала и ухватилась за стойку кровати, чтобы не упасть.

Она и девушка… Кейти, ее горничная… обе бегут в темноте. Кто-то их преследует. Саманту охватывает ужас. Она спотыкается и падает. «Кейти!» — кричит она, но та исчезла. Саманта снова бежит, бежит одна среди деревьев. Скрюченные пальцы бородатого мха спускаются со старых дубов, хватают и опутывают ее. Она извивается, пытается освободиться. Позади раздается тихий злорадный смех, переходящий в зловещий хрип. Она, беспомощно замерев, видит, что к ней медленно приближается высокая фигура. Саманта пытается разглядеть лицо, но у фигуры вместо лица улыбающаяся маска смерти. Саманта открывает рот, чтобы закричать, но не может.

Стук в дверь вывел ее из транса. Сердце отчаянно колотилось, голова кружилась. Зажмурившись и открыв глаза, Саманта вернулась к действительности. Видения исчезли, ушли в прошлое. Она вновь была одна. Одна в комнате над салуном Молли.

Ник взобрался на сиденье повозки и взял в руки вожжи. Поколебавшись, повернулся к крыльцу и, обращаясь к деду, сказал:

— Не беспокойся. Я привезу продукты, а потом, утром, отправлюсь за ней.

Старик озабоченно вздохнул и покачал головой.

День склонялся к вечеру, когда повозка пересекла мост и въехала в Каньон-Спрингс. Ник остановил лошадей, чтобы напоить их, и привязал вожжи. Войдя в магазин, он вынул из кармана список товаров и продуктов и передал его молодому веснушчатому продавцу.

Парень прочитал список. Нахмурившись, поднял голову и покачал головой:

— Сожалею, мистер Макбрайд. Большинство из того, что вам требуется, кончилось, в том числе патроны. Фрахтовый агент должен появиться к вечеру. Если вы можете подождать, я выполню ваш заказ сразу же, как только товар выгрузят.

— Проклятие! — Ник заколебался. — Ты уверен, что он приедет?

Тот кивнул:

— Возница дилижанса встретил его на дороге. Он будет здесь через час или два.

Ник вздохнул. Ему очень нужны были патроны сорок четвертого калибра. Придется ждать.

— Я зайду попозже. Повозка у входа. Загрузи ее побыстрее.

— Непременно. Я позабочусь об этом, — сказал продавец.

Губы Ника вздрогнули в легкой улыбке. Он использует это время, чтобы навести справки о Саманте. Ник вышел на улицу, освещенную заходящим солнцем, и направился к гостинице. Войдя в вестибюль, подошел к стойке.

Лысеющий, средних лет клерк оторвался от подноса с обедом.

— Чем могу вам помочь, сэр? — спросил он.

Ник облокотился о стойку и надвинул шляпу на лоб.

— Не так давно у вас жила молодая рыжеволосая леди по имени Саманта Макбрайд.

Клерк водрузил на нос очки в золотой оправе и взял со стола регистрационную книгу. Открыв ее и поводив пальцем по страницам, он поднял на Ника глаза.

— Единственная леди, которая у нас недавно останавливалась, Саманта Сторм. Она уехала, — сообщил клерк и захлопнул гроссбух раньше, чем Ник смог в него заглянуть.

— Это она и есть, — сказал Ник, подавляя в себе желание выдернуть маленького человечка из-за стойки вместе с регистрационной книгой. — А вы не знаете, куда она поехала?

Клерк уставился на него поверх очков.

— Мы никогда не выпытываем у наших клиентов, куда они уезжают, — поучительным тоном отчеканил он.

Ник посмотрел на клерка с высоты своего роста.

— Возможно, она упоминала об этом в разговоре.

— Я не помню, что она говорила. — Мужчина отошел от стойки и возвратился к еде.

Ник повернулся и пошел к выходу. Этот тип ничего не скажет, даже если что-то слышал. Ник ткнулся в дверь станции для дилижансов. Закрыто. Ник вздохнул: «Где она может быть?» Сейчас, когда станция закрыта, он вряд ли способен что-то выяснить. Урчание в желудке напомнило ему, что прошло уже много времени с тех пор, когда он последний раз ел.

— Черт побери, ладно, — проворчал он. — Сейчас я все равно ничего сделать не сумею. Остается только перекусить.