Вернуть прошлое

Она почувствовала, как ее слезы рвутся наружу. Может, Чада и тянет к ней физически, и – видит Бог – она тоже хотела его, точно так же. Но сущность ее желания заключалась в том, что ей хотелось разделить с ним его жизнь – ее лучшие и худшие времена, смех и боль, радости и горести… И дети… Его дети… Она так хочет иметь от него детей! Господи Боже, она так жаждет его – всего его!

Она зарылась в подушку, плача от бессилия. Но что же ей делать теперь? Ходить за ним, как собака в ожидании подачки? Жадно ловить его случайную ласку? Да она лучше умрет! Пытаться завлечь его своими чарами? Ведь ей так часто говорили, что она прелестна. Лайза обернулась, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Да, наверное, это правда. Ей постоянно твердили, что она умна и находчива. Ну и что из того? Чад не раз видел ее, когда она просто была в ударе, и, однако, это его никак не задело.

Лайза в отчаянии отвернулась от зеркала. Что ж, пусть будет так – как ей это ни больно. Она много лет жила без любви – проживет и еще. Лайза заморгала, сдерживая слезы, готовые хлынуть наружу. Она не плакала из-за Чада Локриджа – и из-за кого-то другого – шесть лет, и она проклинала себя за то, что не удержалась сегодня. Ее жизнь была насыщена делами, и у нее нет времени обливаться слезами из-за самоуверенного пирата с зелеными глазами и волосами цвета бренди. И из-за своих чувств, от которых она просто погибает. У нее много важных неотложных дел. Проекты, которые нужно обдумать. Важные сделки.

Расправив плечи, она вышла из комнаты и спустилась в свой кабинет, откуда не выходила все утро.

В соседнем доме, в кабинете Чада, тоже кипели страсти. Рави Чанда не было – он отправился на кухню, чтобы разрешить возникший там небольшой спор между слугами, но Джем, ездивший вместе с Чадом в Хэдж-мур, удобно расположился в своем привычном кресле с записной книжкой наготове.

– Да, в самом деле, – весело согласился Джем, – Махоуни будет нетрудно вывести на чистую воду, и, когда это случится, он почти наверняка поведает вслух и громко немало интересного о своих трогательных отношениях с Дэвентри. Если все пойдет гладко, у нас не будет проблем с предъявлением им обоим обвинений – не только во взрыве шахты, но и в поджоге фабрики. Не говоря уже о нападении на вас неподалеку от Мервэйл-хауса.

– А как насчет подвески?

Лицо Джема расплылось в улыбке.

– Ах да, я как раз собирался поговорить с вами об этом. Я получил изрядную порцию интересной информации вчера поздно вечером. Уверен, теперь мы имеем прекрасную возможность обсудить с ним этот пикантный вопрос.

– Если отбросить предложение Рави Чанда – пригрозить оторвать ему голову в случае, если он заупрямится… что, возможно, и возымело бы эффект, – я не вижу путей заставить эту бестию признать себя виновным в преступлении. Но продолжай. Я весь – внимание.

– Отлично сказано. Я тоже вчера был весь внимание и имел собеседником кое-кого, кого очень даже стоило послушать.

Он усмехнулся, заметив вопросительный взгляд Чада.

– Меня так впечатлило сборище шпионов, снующих взад-вперед в апартаменты Дэвентри, что я проявил слабость и захотел тоже приобщиться к этому популярному месту и заиметь оттуда какой-нибудь сувенирчик, ну, скажем, листок из его записной книжки.

Его улыбка стала еще шире, когда он увидел восхищение, появившееся на лице его хозяина.

– Да, несколько недель назад я изловчился внедрить туда своего… м-м… союзника. Он служит там лакеем, но у него в этом тихом уголке еще много кое-каких интересных обязанностей. Итак, – он встал и отвесил галантнейший поклон, – с величайшим наслаждением я сообщаю, что у Дэвентри не только есть эта подвеска, но нам даже известно ее точное местонахождение.

Чад тоже вскочил на ноги.

– О Господи, Джем! Ты это серьезно?

– Серьезней некуда. Мы можем выудить у него эту штуку, стоит вам сказать лишь слово.

– Нет, нет, это не пойдет. Она должна быть извлечена только в присутствии сыщиков.

– Нет ничего проще. Вы извещаете – как зовут этого Дрозда Красная Грудка? Эту божью малиновку? Сергуд, если не ошибаюсь? – извещаете Сергуда. Одновременно вы отправляете Стогамбера – это моего человека – в контору мирового судьи и на основании его показаний с санкции судьи смело идете в хоромы Дэвентри на Арлингтон-стрит и забираете там свое имущество.

– О Боже! – Чад глубоко вздохнул. – Не могу поверить, что Дэвентри наконец у меня в руках.

Джем издал низкий грудной звук.

– И в моих тоже.

Чад с любопытством взглянул на него. – А чем вам насолил милейший мистер Дэвентри, Джем?

– Может, я вам и расскажу в свое время. А сейчас, – он потянулся, – лучше приступим к делу. Вы можете провернуть это сегодня ночью, если захотите.

– Нет, – резко возразил Чад. – Мне не хотелось бы быть замешанным в его поимке и аресте. – Он нахмурился, заметив непонимающий, озадаченный взгляд Джема. – Просто мне не хочется публично выступать в роли орудия его поражения и падения. По крайней мере до тех пор…

– …Пока леди Лайза не обнаружит крайне недвусмысленно свои более чем нежные чувства к Джайлзу Дэвентри.

Тон Чада стал жестким.

– Прости за резкость, Джем, но это не твое дело.

– Вашему обожанию… м-м… виднее, что к чему, – шутливо ответил Джем. – Но… если вы не собираетесь прибегнуть к помощи сыщиков, тогда что же? – Он воззрился на Чада со смутным подозрением, а тот спокойно улыбнулся ему в ответ. – О-о, нет, хотя я и Искренне Ваш [5]… Я вовсе не из тех, кто, как вы это называете, на дружеской ноге с парнями с Боу-стрит, и вовсе не хочу…

– Тогда подумай, как ты выиграешь, если будешь работать с ними в паре. Если ты поможешь Сергуду найти подвеску, он просто упадет тебе в ноги от благодарности.

Джем какое-то время поворчал, но в конце концов согласился пообщаться с сыщиками.

– Когда? – спросил он так, словно они договаривались о дате их собственной казни.

– Ну, вообще-то я не думаю, что Дэвентри куда-нибудь сорвется или попытается продать подвеску. По крайней мере в ближайшем будущем. Насколько я могу судить, главной целью кражи было уничтожить меня. Кроме того, эта подвеска известна как по-своему выдающееся произведение искусства. Ему будет очень трудно быстро продать ее.

– Это верно.

– Мне хотелось бы подождать, пока арестуют Джипа Махоуни. С той информацией, которую он выдаст, мы сможем существенно пополнить наше досье… пролить свет на многие другие грязные делишки Дэвентри. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

– Э-хе-хе, здоровский у вас стиль, хозяин.

С этими словами Джем довольно фривольно помахал рукой и грациозно выскользнул из кабинета. Чад покачал головой, наблюдая его исход из своего кабинета и гадая, какие обстоятельства могли произвести на свет такое курьезное существо.

Потом он повернулся и рассеянно обежал глазами комнату. Какова будет реакция Лайзы на арест Джайлза и на все остальное? В душе Чад лелеял надежду, что она не любит этого ублюдка, но даже если это и не так, он не может позволить ей продолжать оставаться в неведении относительно истинной натуры негодяя.

Кстати, сегодня как раз удобный момент – вечером он увидит Лайзу. Он как-то незаметно позволил втянуть себя в роль провожатого Кэролайн Пул в Друри-Лейн, где в шекспировском «Отелло» сегодня должен был играть Кин. Чад тяжело вздохнул.

Вообще он давно обнаружил, что его имя слишком тесно связывают с именем Кэролайн – особы с довольно острыми коготками. И иногда ему казалось, что Лайза мучается из-за совершенно необоснованной ревности. Но он предпочитал не анализировать мотивы такой странной стратегии. Он знал только одно: события выходят из-под контроля. Казалось, Кэролайн старается появляться везде, где он только бывает, и ему становилось труднее и труднее избегать ее натиска. А еще ему становилось все труднее слушать ее кокетливую фальшиво-претенциозную болтовню. Если взглянуть трезво, это была сплошная глупость, сдобренная хитростью в тоге романтики. А чего стоит ее диссонирующий смех! Конечно, Чада не раз забавляли притворные чувства барышень, но тут было нечто похуже. Он был уверен, что ее интерес к нему кроется в его деньгах. И поэтому он должен срочно что-то предпринять, чтобы выбраться из ее цепких лапок.