Слезы огня

– Вы же не хотите, чтобы малышке наговорили всяких гадостей! Пусть Андрэ подождет немного для приличия, а потом официально удочерит ребенка Шона. Сама она знает теперь, кто ее отец, и он знает, и все, кому надо, тоже знают…

Они согласились последовать мудрому совету Джулии.

Теперь, когда Дайана стояла под руку с гордым Райли О'Ши, она думала только о счастье, которое ждет ее впереди.

– Я хорошо выгляжу? – шепотом спросила она у отца.

– Ты просто красавица! Андрэ – счастливый человек, и он знает об этом. Посмотри на него. Не может отвести от тебя взгляд!

– Я так люблю его, папа! Пожалуйста, благослови нас.

– Уже благословил, моя дорогая! А теперь слушайте слова, которые люди говорят в таких случаях.

Наконец отец Перкинс произнес магическую фразу:

– А теперь объявляю вас мужем и женой!

Глава 19

Новогодняя ночь 1989

Я подняла голову с груди Харрисона и прислушалась к стуку колес поезда, прогрохотавшего в миле отсюда.

– Железная дорога никогда не заменит пароходов, – сказала я не совсем своим голосом. – И Райли понравится стетсоновская шляпа, которую Диди купила ему на Рождество.

Харрисон приподнялся на локте и посмотрел на меня.

– Дай-ка я угадаю. Ты снова была в этом своем мире. Чем там теперь занимается Дайана?

Почему-то я не хотела ему рассказывать об этом, ведь Дайана раскрыла мне свою душу.

– Думаю, с ней все будет хорошо. Ее отец выжил, и я почему-то думаю, что когда Андрэ вернется домой, они будут, наконец, вместе.

– Андрэ и Райли?

Я шлепнула его по спине.

– Андрэ и Дайана, дурачок.

Я посмотрела на себя и вдруг поняла, что кроме простыни на мне ничего не было.

– Харрисон, что ты сделал с моим нижним бельем?

– Ну, конечно же, сам его надел.

На этот раз он получил шлепок побольнее.

Он очень медленно потянул с меня простыню.

– Думаю, между нами почти все кончено, – сказала я, когда он привлек меня к себе.

Он был просто ошарашен.

– Что ты имеешь в виду? Как это кончено, когда все только что началось?

– Я имею в виду нас с Дайаной. Я почувствовала это сейчас. Знаешь, как будто читаешь последнюю главу книги.

– Чтение книг в постели оставь для тех, кто спит один. О нас с тобой этого сказать нельзя. Так давай же воспользуемся этим!

Что мы и сделали.

Харрисону показалось немного странным то, что я хочу уйти до рассвета, но он не стал возражать.

– А я-то мечтал, что мы с тобой примем совместные новогодние решения за завтраком.

Но мне просто необходимо было пойти на гору Дайаны, и я ему так и сказала.

Я отправилась на наше маленькое кладбище, постояла немного у могилы Шона Макафи, потом – Селесты.

Дольше всего я стояла у надгробья нашей Диди.

– Не покидай меня навсегда, пожалуйста, – прошептала я.

Я по сей день не знаю, что мной руководило, но в то утро я поднялась на гору и достала свой портативный магнитофон. Я записала все, что случилось в тот день.

Когда я запела «О, Бренди», которую знала всегда и останавливалась в конце каждой строчки и ждала эхо, которое чисто повторяло за мной каждую строчку.

– О Дайана, мне будет тебя так не хватать! Я почувствовала холодок, предвещающий мое последнее путешествие в мир Дайаны. Я оказалась на празднике в честь ее восьмидесятилетия. Она была окружена внуками и правнуками. «Андрэ, – с грустью подумала я, – где Андрэ?»

Дайана опиралась на трость, подаренную ей одним из правнуков. К ней подошел ее сын Поль.

– Мама, ты устала? Отвести тебя в твою комнату?

Он больше всех остальных детей был похож на ее любимого мужа внешне и меньше всех по характеру.

– Конечно, я устала, но у меня нет желания никуда уходить. Ты выполнил то небольшое поручение, которое я тебе дала?

– Железная коробка? Конечно, мама. Я завернул ее в бумагу и положил вместе с другими подарками. Она выдержит любую погоду, даже если будет очень долго храниться на улице. А что ты собираешься положить туда? Свои любовные письма?

Но тут Поль заметил, что серебряная чашка матери пуста, и пошел к столу, чтобы принести ей еще мятного джулепа.

Она была рада, что он ушел, не дождавшись ее ответа. Дневник, в котором она сделала последнюю запись в ту ночь, когда умер Андрэ, был готов к похоронам. Как и она сама. Она подозвала к себе свою правнучку Жермен, внучку Эрни, которая больше всех из ее многочисленного потомства похожа на нее, и попросила ее принести подарок Поля. Когда девочка выполнила эту ее просьбу, она тут же дала ей другое поручение.

– Пойди, пожалуйста, в мою спальню и открой средний ящик стола. Там ты найдешь книгу в кожаном переплете. Она под томиком Конриджа. Принеси мне обе книги, но никому их не показывай. Никому, поняла?

Как только ее правнучка скрылась из вида, Дайана быстро села. В последние несколько недель она стала все чаще возвращаться в прошлое.

– Джулия? Что ты здесь делаешь? Я думала, вы с папой будете заняты твоим новым салуном.

– Ах, мы с твоим папочкой повеселились! Он немного пережил меня на этой земле. Но теперь мы снова вместе и уже никогда не расстанемся!

– Я так устала, Джулия, так устала! Почему я не могу уйти так же, как вы все? Я знаю, Андрэ ждет меня. Но мне нужно что-то сделать до того, как я уйду… Джулия? Джулия?

– Бабушка, ты разговаривала сама с собой.

Дайана резко выпрямилась.

– Да? Ну, ты знаешь, все старики такие… А ты принесла их.

Она отложила томик стихов и любовно погладила кожаную книгу, в которой была записана вся ее жизнь.

– А теперь – самое интересное. Мы с тобой должны уйти отсюда, чтобы никто не заметил. Ты понесешь эту коробку. И давай отдыхать иногда своей бабушке, слышишь?

Гора показалась ей недостижимо высокой, но Дайана собрала свои последние силы и пошла вперед. Когда они добрались до вершины, она едва могла дышать. Она прислонилась спиной к дубу и показала своей спутнице развалины самого первого ее заводика.

– Вот где все это начиналось.

А мысленно добавила: «И здесь же все это закончится».

– Это старое дерево переживет нас всех.

– А что ты будешь делать с этой коробкой?

– А вот что: видишь дупло в дереве?

– Ага. Ты хочешь спрятать там свое сокровище?

Дайана кивнула, улыбнувшись слову «сокровище». Ну что ж, может быть, ее дневник и станет сокровищем когда-нибудь для нужного человека.

– А ты можешь придумать место надежнее? – спросила она.

– Дома продаются или разрушаются, но эта древняя гора… спасибо, дорогая. А теперь подойди ко мне, и я спою тебе песню. Пой вместе со мной. Ветер отнесет нашу песню в долину, и она навсегда станет частью Монкера!

Когда последняя нота «О, Бренди» затихла в ночи, Дайана закрыла глаза.

При появлении Поля Жермен приложила к губам пальчик.

– Ш-ш-ш. Она спит. Бабушка спит.

Поль увидел, что ребенок сказал правду, и отослал ее к другим детям. Потом он подошел и поцеловал Дайану в остывающий лоб. Он поднял ее на руки и понес вниз с горы, которая была залита розовым отсветом последнего заката Дайаны Деверо.

Глава 20

«Дуб!» – Я очнулась от своего долгого сна. Как же я могла забыть об этом дубе?

Я встала и надела свой лыжный костюм. Я очень нервничала. У меня было такое чувство, что жизнь Дайаны имела какое-то отношение к настоящему. Но почему я так боюсь? Я ведь знаю, что найду в дупле старого дуба.

– Дайана, – прошептала я, приближаясь к горе. – Я боюсь, но не знаю почему… Пожалуйста, не покидай меня!

Я почувствовала знакомый холодок и поняла, что она рядом. Это придало мне смелости, и я направилась прямо к старому дубу и просунула руку в дупло, чтобы найти там древнюю коробку.

Но это было не все, что я обнаружила. Посмотрев в дупле, я обнаружила те приглашения на свой день рождения, которые Селеста «отправила по почте», когда ей было пять лет. Потом я нашла свое старое любовное письмо Рони Милсену и захихикала, увидев, что на нем стоял отпечаток губной помады, изображавший мой поцелуй.