Пожар сердца

– Это похоже на сказки Шахразады! – воскликнула она.

Пол и стены просторной ванной были выложены плиточной мозаикой с изображением птиц, зверей и цветов. Заглубленная ванна была такой огромной, что могла свободно вместить по крайней мере шестерых. Из золотого крана в нее лилась горячая вода, подаваемая вентилями из цельного золота, сделанными в виде свернувшихся кольцами змей.

Доун разделась. Моника отнесла ее вещи в спальню и аккуратно повесила на вешалки из тикового дерева. Когда она вернулась, Доун лежала на спине в теплой воде.

– Райское блаженство, – пробормотала она, – можно уснуть и утонуть в этой ванне.

Моника, которая сменила длинный белый халат на шелковый до колен с пояском, села на верхнюю ступеньку огромной ванны и обхватила руками поднятые колени. В глазах ее плясали озорные огоньки.

– Слуга Ким сказал мне, что мистера Макхью поселили в комнате напротив вашей.

Доун сделала вид, что не поняла намека.

– Наверное, им удобнее держать всех пленников в одном месте. Ты видела стражников в конце коридора?

– Вы можете вылезти через окно.

– Во дворе стража караулит дом всю ночь напролет. Подай мне, пожалуйста, мочалку и мыло.

Доун понадобилось целых пятнадцать минут, чтобы стереть всю пудру и краску, которые мадам Чинг наложила на ее лицо, а потом еще пятнадцать минут, чтобы смыть лак с волос. Наконец она почувствовала себя чистой и вылезла из ванны. Моника помогла ей облачиться в белое шелковое ночное одеяние с необъятной оборчатой юбкой из газовой ткани.

– Видел бы вас сейчас император! – поддразнила Моника.

– Не дождется!

Она оглядела себя в большом зеркале на стене. Под тонкой полупрозрачной тканью соблазнительно просвечивали полные груди и треугольник волос внизу.

– Еще что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо, Моника. Можешь идти. Кстати, где ты будешь спать?

– В комнате для прислуги. Там так шикарно! Не сравнить с теми жалкими условиями, к которым я привыкла. Спокойной ночи, миссис Прайс, желаю вам хорошо выспаться.

– Спокойной ночи, Моника. И я уже просила, зови меня просто Доун.

– Я не могу позволить себе подобную смелость, – серьезно заявила девушка. – Служанке нельзя запанибратски разговаривать с будущей императрицей.

Доун швырнула в нее головной щеткой. Моника прыснула в кулак и бросилась к двери.

– Дерзкая девчонка! Я велю тебя завтра выпороть.

После ухода служанки Доун задула масляные светильники на туалетном и ночном столиках, оставив гореть только две свечи на стенных подсвечниках по обе стороны от дверного проема. Она немного приоткрыла дверь, чтобы в коридоре был виден свет от свечей, вернулась к кровати и легла. Постель была такой же восхитительно мягкой, как пуховые перины, которыми она наслаждалась холодными зимними ночами в Мичигане. Влажный тропический воздух, напоенный ароматами экзотических цветов, действовал возбуждающе. Она беспокойно ворочалась, нетерпеливо ожидая прихода Джека. И он не задержался.

Доун напряглась всем телом, когда дверь медленно открылась. Джек проскользнул в спальню и тихо закрыл за собой дверь. На нем был короткий перепоясанный халат. Его темный широкоплечий и мускулистый силуэт, подсвеченный со спины свечами, надвигался на нее. У Доун перехватило дыхание.

– Я решил принять ванну перед свиданием с тобой, – сказал он, усаживаясь на край кровати и пожирая ее глазами. – Раздетая, ты еще прекраснее, чем шикарно разодетая. Даже в самых смелых мечтах я не представлял, что когда-нибудь буду смотреть на тебя вот так, как сейчас. Хотя нет, я говорю неправду. В мечтах я делал с тобой все, любимая.

Она протянула к нему руки.

– Иди ко мне, и мы воплотим твои мечты в жизнь.

Доун, приподнявшись, стянула ночную рубашку через голову. Джек несколько смущенно скинул халат, обнажив красноречивое свидетельство своего горячего желания.

Доун протянула руку и взяла в ладонь его возбужденную плоть… Ее трясло как в лихорадке. Джек накрыл ее груди огромными руками. Мозоли на ладонях дразнили ее напрягшиеся соски. Она направила его руку вниз по своему животу, в мягкое и влажное гнездышко между ног. Занимаясь любовью с мужем, Доун еще ни разу не испытывала такого жгучего желания. Она вожделела этого мужчину каждым нервом трепещущего тела. Джек обнял ее и уложил на мягкую постель. Она развела бедра, и он опустился на нее. Крепкие мышцы его плеч, груди и живота перекатывались по ее телу, точно волны по песчаному берегу. Это было приятное и волнующее ощущение. Когда он вошел в нее, Доун охнула от боли. Ей показалось, что она опять девственна.

– Прости, – прошептал он, застыв в неподвижности.

Доун прижалась к нему.

– Ничего страшного. Пожалуйста, продолжай!

Мышцы ее лона так крепко сжали его плоть, что теперь Джек поморщился от боли. Он возобновил свои ритмичные выпады, и Доун вторила ему волнообразными движениями бедер. Быстрее, быстрее, еще быстрее в безудержном стремлении к вершинам блаженства! Они вместе достигли экстаза, и оба ликующе вскрикнули, как будто для каждого из них это было первое соитие.

Много позже они в полном изнеможении повалились на подушки. Страсть, которая сдерживалась столько лет, наконец была удовлетворена.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 1

Сара Тиздейл была племянницей Харви Тиздейла, представителя пароходной британской компании «Кунард-лайн» в порту Мангалуру на Малабарском берегу Индии. Стройная девушка с нежными карими глазами, оливковой кожей, она укладывала длинные черные волосы в затейливый узел, напоминавший свернувшуюся кольцами кобру. Сара часто ходила в сари, и тогда ее нельзя было отличить от девушек высокой индийской касты, с которыми она в основном и общалась: большинство англичанок в Мангалуру и его окрестностях были ровесницами ее тети Софи.

Сара познакомилась с Деннисом Прайсом на вечере, устроенном в его честь в доме Кента Малвейна, британского подданного, проживающего в Мангалуру. Это случилось вскоре после прибытия «Золотого облака» в Индию. Учреждение лесозаготовительной фирмы, филиала компании «Робертс ламбер», было важным и весьма благоприятным событием в экономике области, ибо обеспечивало работой множество местных бедняков. И Малвейн сохранил за компанией «Робертс ламбер» земельные участки на приморских склонах горного хребта Западные Гаты.

– Сколько вам нужно времени, чтобы развернуться? – поинтересовался Малвейн у Денниса.

– Трудно сказать, – ответил тот. – Похищение моей жены и первого помощника Джека Макхью серьезно затормозило наши планы.

– Да, это ужасно! Вашу жену похитили Ладроны, но я советую вам не терять надежды, мистер Прайс. Скорее всего пираты захватили и удерживают миссис Прайс ради выкупа. Я уверен, что они не причинят ей вреда.

– Да, я продолжаю надеяться на лучшее, жду, что они в ближайшее время свяжутся со мной и предъявят условия ее освобождения. Как я уже говорил, миссис Прайс лучше меня разбирается в лесозаготовительном деле. Она и мистер Макхью были главными специалистами в нашей компании. До тех пор пока мой тесть Уолтер Робертс не пришлет кого-нибудь им на замену, нам с мистером Малоном придется тянуть непосильное бремя. Как вы думаете, мне удастся подыскать среди местных иностранных подданных знающего человека, который сможет работать у меня секретарем и бухгалтером?

– Завтра же утром подумаю над этим, – заверил его Малвейн.

– Не надо. Работник уже нашелся, – прощебетала Сара Тиздейл.

Ее дядя Харви удивленно вскинул бровь.

– Что-то я не понял, милая.

Сара взглянула на Денниса с ослепительной улыбкой.

– Что же тут непонятного? Я предлагаю свои услуги мистеру Прайсу. По грамотности я не уступлю любому другому на Малабарском берегу, да и считаю неплохо.

Тиздейл не на шутку разволновался.

– Я уверен, что мистер Прайс благодарен тебе за твое предложение, но, боюсь, об этом не может быть и речи.

– Но почему, дядя?