Серебряное пламя

Глава 12

– И где это ты прохлаждался?

Взглянув с деланным удивлением на мрачную Арабел, Мартин занял свое место за хозяйским столом в Дорчебейне. Так и не ответив на ее реплику, он наполнил свою миску дымящейся овсянкой и отрезал толстый ломоть хлеба. Хотя он не терял времени даром, вернулся намного позже, чем Броуди и их наемники. К тому времени, когда он добрался до Дорчебейна, солнце уже село и стражники заперли крепостные ворота до самого рассвета. По правилам, чтобы открыть их после захода солнца, требовалось разрешение Арабел или Малиса. Впервые Мартин даже не попытался проникнуть внутрь прочных крепостных стен, а разбил лагерь снаружи и провел большую часть ночи, глядя на звезды. Он не был уверен, что принял окончательное решение, но чувствовал необычное для себя умиротворение. Даже сердитый тон Арабел не нарушил его душевный покой.

– Ну? – бросила она, свирепо сверкнув глазами.

– Что, ну? – Увидев, что глаза Арабел слегка расширились, он понял, что позволил себе дерзость.

– Где ты был? Определенно не с нами.

– Я следовал за вами, но не успел проскочить в крепость до заката солнца.

– Вот как? Я не слышала, чтобы ты, по обыкновению, скулил у ворот, просясь внутрь.

– Просто мне надоело развлекать ваших скучающих стражников. Я предпочел дождаться утра, переночевав под открытым небом.

– Отлично, но почему тебя не было в деревне? – поинтересовался Малис. – И около Данкойла?

– У меня было свидание. Я узнал, что случилось, только когда все кончилось.

– Ты встречался с родственницей лорда Магнуссона? – осведомилась Арабел.

– Да. На мгновение я подумал, что привезу вам ошеломляющую новость, но потом сообразил, что девчонка рассказала мне лишь то, что, по мнению Логанов, вы вот-вот узнаете сами.

– Эта маленькая колдунья, Шайн Катриона, жива, – прошипела Арабел, стукнув кулаком по столу. – А также ублюдки моего первого мужа, прижитые от этой шлюхи, леди Ситон. Мы потребовали их возвращения домой, но этот мерзкий наглец, лорд Логан, отказался. И что самое скверное, ее успели выдать за одного из незаконнорожденных отпрысков барона. Так что теперь наши права как ее ближайших родственников прискорбно ослаблены. Мы должны что-нибудь придумать.

– Вы могли бы воспользоваться помощью закона, – предложил Мартин, уверенный, что Броуди никогда этого не сделают. – Выдать девушку замуж без согласия родственников равносильно похищению. Думаю, вам не составит труда найти свидетелей, которые подтвердят, что Логан похитил девушку.

– Мы не можем обратиться в суд. Логану удалось собрать вокруг себя немало желающих выступить против нас.

– Тогда заставьте их замолчать. Достаточно просто напомнить им, что они могут потерять, если предадут вас.

– Этот прием больше не работает. Лорд Логан, будь он проклят, пообещал им помощь и защиту. К тому же эти предатели почувствовали силу, поняв, что они не одиноки в борьбе с нами.

– Тогда, может, вам следует затаиться здесь на некоторое время? Возможно, все обойдется, если вас не будет видно и слышно.

– Как можно быть таким идиотом? Нам нельзя сидеть сложа руки. На карту поставлено слишком много, включая сам Дорчебейн. И все из-за Шайн Катрионы и близнецов. Имея такую поддержку, они могут предъявить права практически на все, чем мы владеем. Нам не следовало прекращать охоту на них, понадеявшись, что они умерли. Теперь придется пожинать плоды собственной беспечности.

– В таком случае что вы собираетесь делать? – поинтересовался Мартин.

– Нам нужна приманка, которая приведет эту маленькую чертовку прямехонько в наши руки.

– Приманка? Какая?

– Не волнуйся, Мартин, я что-нибудь придумаю.

Именно этого Мартин и боялся. По его спине пробежал холодок, на мгновение лишив его обретенного покоя. Его первой мыслью было предупредить Марго, но затем он сообразил, что не имеет представления, в чем, собственно, заключается опасность. Оставалось только надеяться, что Арабел не придумает что-нибудь особенно гнусное и что ей не удастся осуществить задуманное. Мартин был уверен, что Шайн Катриона положит конец злодеяниям Броуди. Он понимал, что его судьба тесно связана с их судьбами, но он хотел только одного: покончить с их алчностью, кровожадностью и вероломством.

Шайн лениво потянулась, наблюдая за Гэмелом, который надел подштанники и начал умываться. Это было первое утро, когда она проснулась, не испытывая страха. Целую неделю после столкновения с Броуди она пугалась любой тени и каждого незнакомца. По ночам она просыпалась от кошмаров, в мокрой от пота ночной сорочке, а днем не отпускала от себя близнецов, вызывая их крайнее раздражение. Наконец по прошествии недели подобных мук ей удалось взять себя в руки. Она понимала, что опасность никуда не делась, но решила не мучить ни себя, ни других.

Нежная улыбка изогнула ее губы. Гэмел был исключительно терпелив с ней, понимая ее опасения и успокаивая, когда ей снились кошмары. Страсть была его самым сильным оружием в борьбе с ее страхами. Шайн подозревала, что в Данкойле не осталось уголка, где бы они не занимались любовью. И некоторые из них были недостаточно укромными, подумала она, усмехнувшись про себя. Когда Гэмел повернулся к ней лицом, она одарила его такой улыбкой, что в его зеленых глазах вспыхнул интерес. Отбросив полотенце, которым вытирался, он подошел к кровати и нагнулся, чтобы поцеловать ее. Шайн восторженно откликнулась, обвив руками его шею и пылко вернув поцелуй.

– Ты собираешься весь день валяться в постели? – поинтересовался он, присев на краешек кровати.

Шайн повернулась на бок и погладила его сильное бедро, поросшее упругими волосками.

– Неплохая мысль, но, боюсь, мне станет скучно, если я буду валяться здесь одна.

– Не искушай. У меня полно дел.

– Знаю, – вздохнула она, покрывая его бедро легкими поцелуями. – Я слишком часто отрываю тебя от работы.

– Ты меня постоянно отвлекаешь. – Он зарылся пальцами в ее волосы. – Я слишком много тебе позволяю.

– Мне? А я думала, что это я тебе много позволяю.

– Возможно, у нас больше общего, чем нам казалось.

Гэмел закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением ее теплых губ к своей коже. Почувствовав, что она расслабила тесемку его подштанников, он открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, что она делает. Затем застонал, содрогаясь от удовольствия, и откинулся на спину, предоставив ей полную свободу действий.

Наслаждение было так велико, что оказалось недолговечным, несмотря на все усилия Гэмела контролировать себя. Чувствуя, что больше не выдержит, он подхватил Шайн под мышки и посадил на себя. Она выглядела удивительно красивой, двигаясь с таким естественным умением, что они быстро достигли высвобождения, и она рухнула на него, обессилев.

Пока они медленно приходили в себя, слившись в объятиях, Гэмел задавался вопросом, понимает ли Шайн, какую власть она имеет над ним. Временами он чувствовал себя как голодный оборванец, подбирающий крохи с пиршественного стола. Отбросив эту довольно мрачную мысль, он сел и потянулся за подштанниками.

– Ты стала ужасной распутницей, – поддразнил он, встав с кровати и поднимая с пола свою одежду.

– И вина за это лежит полностью на тебе, – заявила Шайн, закутавшись в простыню и сев на постели.

– На мне? – приглушенно отозвался он, натягивая через голову тунику.

– Да. Это ты научил меня плотским утехам. Боюсь, я просто заразилась твоей ненасытностью.

Затянув тесемки рейтуз и натянув башмаки, Гэмел вернулся в постель и коснулся ее губ быстрым поцелуем.

– Мне остается только молиться, чтобы пережить эту напасть. – Он подмигнул Шайн и направился к двери. – На твоем месте я не стал бы залеживаться в постели, а то горничные начнут шептаться, почему ты выглядишь такой усталой по утрам, – бросил он через плечо, прежде чем выйти из комнаты.

Шайн рассмеялась и, потянувшись в последний раз, встала с постели. Горничные уже сплетничали о пятнах от травы на ее одежде, о сене, набившемся в ее нижние юбки и рейтузы Гэмела, о простынях, сбившихся настолько, что им приходилось каждое утро полностью перестилать их постель. Вначале Шайн смущалась, но вскоре смирилась, понимая, что ей никуда не скрыться от зорких глаз прислуги. К тому же их пересуды были скорее завистливыми, чем злобными, и она перестала беспокоиться по этому поводу.