В плену страстей

– Я капитан этого судна, и вы обязаны мне подчиниться, – нахмурившись, произнес Калеб.

– Ваша сестра вселила в меня мужество и волю к сопротивлению. Что же вы тогда за мужчина, раз настаиваете, чтобы я вернулась в трюм, где он снова будет заставлять меня проделывать эти гадости?

– Дорогая леди, в жизни случаются вещи и похуже, чем молитвы о прощении.

– Я не совершила ничего такого, за что надо просить Бога о прощении! – взвизгнула Лидия. – Но речь о другом!

«Боже милостивый, я ли это? – в ужасе подумала Лидия. – Откуда взялась храбрость заявить, что я прыгну за борт? Я же не умею плавать и камнем пойду на дно!» Опомнившись, Лидия закрыла рот и застонала про себя. Кто обвинит капитана, если он решит, что она такая же чокнутая, как и ее муж?

Калебу не хотелось ни о чем расспрашивать, но ради приличия он все-таки задал вопрос:

– Так какие же вещи он заставляет проделывать вас, миссис Стоунхам?

Переборов стыд, Лидия мужественно открыла капитану, каким унижениям подвергал ее Баском, закончив рассказ словами:

– Я не шучу, капитан, и брошусь за борт, если вы попытаетесь вернуть меня обратно.

«Обри, негодяй, где ты шляешься, когда так нужен мне?» – про себя заругался Калеб. Он принял близко к сердцу положение, в котором оказалась эта женщина. Он не мог отослать ее в трюм. Какой мужчина в здравом уме может подвергать женщину таким унижениям? Только Баском Стоунхам!

Калеб пронзительно свистнул – и в рубку влетел Питер.

– Отведи миссис Стоунхам в мою каюту и организуй для нее постель. Женщины будут по очереди спать на койках. Меня не волнует, как ты это устроишь, просто сделай.

– Слушаюсь, капитан! – усмехнулся Питер, почтительно провожая Лидию из рубки.

«Тот, кто сказал, что мужчины нуждаются в женщинах, явно не встречался с женщинами на моем корабле», – раздраженно подумал Калеб.

ГЛАВА 13

Баском Стоунхам почувствовал, что все взгляды прихожан обращены на него. Первый раз с тех пор, как он стал священником, Баском испытал страх. Если он не может контролировать поведение собственной жены, как же ему тогда совершать богослужения и руководить своей паствой? Он должен что-то предпринять, и немедленно, пока не взбунтовались стоящие перед ним люди. Даже родители смотрели на него как-то странно.

Баском громко прочистил горло, открыл молитвенник, опустил глаза и нарочито мрачно начал читать. Затем толстая книга беззвучно захлопнулась. Глаза Баскома затянуло пеленой, и он обратился к собранию:

– Теперь я вижу: всех наших молитв оказалось недостаточно, чтобы изгнать дьявола из моей жены Лидии. Я понял, что судьба Лидии – пример для всех нас. Только сегодня на меня снизошло видение: Лидия для нас потеряна и никогда больше не вернется. Но, – он повысил голос, – мы продолжим молиться за ее душу и не забудем о ней. Мы сейчас бредем по темному тоннелю, в конце которого брезжит свет. Мы все вместе пойдем к этому свету, а Лидия навечно останется в темноте, во власти дьявола.

Если властитель тьмы и шел по пятам Лидии Стоунхам, она не обращала на него никакого внимания, пересказывая свою историю Рэн.

– Я так напугана. Что мне делать в Америке? Как я выживу? Что со мной станет? – жалобно причитала она.

Расправив хрупкие плечи, Рэн уверенно произнесла:

– Я позабочусь о тебе, Лидия. У меня есть немного денег, и мы как-нибудь справимся. Мы молоды и сильны, так что, без сомнения, найдем работу в Америке – такую, чтобы хватало на жизнь. Ты не должна ни о чем беспокоиться, Лидия, обещай мне.

Лидия улыбнулась и обняла Рэн.

– Мне так хорошо. Впервые в жизни я чувствую себя свободной. Я могу спать на полу безмятежным сном. А когда проснусь, возблагодарю Господа, моего Господа, за дарованное мне мужество и за то, что он послал тебя указать мне путь истинный.

«Не очень-то весело! – подумала Рэн. – Обременила себя еще одной обязанностью, когда, по словам Калеба, не в силах позаботиться даже о себе».

Деньги! Необходимо добыть деньги для Лидии. Все всегда упирается в них! У Обри Фаррингтона, разумеется, водятся денежки, и у Баскома Стоунхама тоже: пуритане доверили ему свои сбережения. И у Калеба должны быть деньги – возможно, гораздо больше, чем у Фаррингтона. Нужно придумать, как вовлечь в игру каждого из них, тогда Рэн обеспечит жизнь Лидии в Америке и не станет о ней беспокоиться. Девушке и в голову не приходило, что она может проиграть. Пометки на картах были выполнены настолько качественно, что даже такой профессиональный игрок, как Обри, не мог заподозрить неладное. А к тому времени, когда они достигнут берегов Америки, у Лидии будет столько денег, что ей придется нанимать помощника, чтобы вынести их с корабля.

Сара вошла в каюту и замерла от неожиданности, увидев Лидию, но не вымолвила ни слова. От Рэн не ускользнуло, как пылали щеки Сары. Рэн знала, куда она ходила и чем занималась. От этой мысли сердце Рэн забилось чаще и сильнее. Сара выглядела как кошка, только что полакомившаяся сметаной.

Лидия подошла к своей невестке и обняла девушку за плечи.

– Я должна сказать тебе, что отвергла твоего брата. Лучше, если ты услышишь это из моих уст. Надеюсь, я не очень расстроила тебя, Сара, – тихо проговорила Лидия.

Сара скривилась.

– А почему меня должно это расстраивать? Баском сумасшедший, и нам с тобой это хорошо известно. Удивительно, что ты нашла в себе смелость оставить его. Я никогда не могла понять, как ты вообще выносила все это. Он же сущий дьявол! Я аплодирую тебе, Лидия.

Женщина еще крепче стиснула Сару в объятиях и рассмеялась.

– Похоже, у нас одинаковое мнение о Баскоме. Я рада, что ты чувствуешь себя лучше, Сара. Меня очень беспокоило твое состояние. Морской воздух сотворил с тобой чудо!

– Морской воздух! Как бы не так! – фыркнула Рэн. – Хватит изображать из себя дурочку, Сара Стоунхам. Мне прекрасно известно, чем ты занималась и с кем, и тебе должно быть очень стыдно. Развлечения с Калебом ни к чему не приведут, ты только унижаешь себя. Он же бабник самого низкого пошиба! – она презрительно поджала губы.

– Уж не ревность ли я слышу в твоем голосе? – холодно спросила Сара. – Калеб ведь тебе не настоящий брат, и ты ревнуешь точно так же, как в случае с Малькольмом, потому что он любит меня. Я говорила тебе, предупреждала, но ты не желала слушать. Малькольма привлекали деньги ван дер Рисов, а не ты, Рэн!

Глаза Рэн вспыхнули, и в них заплясали сотни яростных искорок.

– Думай, что хочешь. Я знаю Калеба, и если ты строишь серьезные планы насчет него, то забудь о них. Калеб не из тех, кто женится. Он играет с женщинами, как дети с игрушками. Не говори потом, что я тебя не предупреждала!

Стройная блондинка с ненавистью посмотрела на Рэн.

– Я рада, что Малькольм умер! Рада, слышишь?! – взвизгнула она. – Теперь он никогда тебе не достанется! Он мой и навсегда останется моим! И Калеб тоже мой! Очень жаль, что ты не заразилась сифилисом. Я хочу, чтобы ты была вместе с Малькольмом – в могиле!

С самодовольной улыбкой Сара улеглась на койку и повернулась спиной к женщинам.

Лидия была абсолютно сражена услышанным, а Рэн почувствовала, что ей необходимо глотнуть свежего воздуха, чтобы рассеять источаемую Сарой злобу. Она бросилась к двери, и Лидия последовала за ней, чтобы поддержать новую подругу. На палубе Рэн прислонилась к перилам и подставила лицо ветру. Лидия с тревогой наблюдала за девушкой.

– Не знаю, что это на Сару нашло, – упавшим голосом проговорила она.

– Что нисходит на женщину, когда ее с презрением отвергает мужчина, которого она любит? – больше утверждая, чем спрашивая, сказала Рэн. – Лидия, Малькольм не умер. Когда я в последний раз его видела, он находился в полном здравии, хотя и не в лучшем виде. Я сказала Саре, Что он мертв, чтобы поиздеваться над ней. Мне нужно вернуться и признаться, что я солгала.

Лидия положила руку на плечо Рэн.

– Нет, не надо. Ей от этого не будет никакой пользы. Пусть думает, что он скончался, так будет лучше. У нее и без того голова забита множеством проблем. Сара ждет ребенка.