Стрела (Плененный любовью с исправлениями)

Грегор напоследок долго пососал ее грудь и отпустил, когда его палец скользнул внутрь. Повторяя движение между ее ног, он подразнил языком ее сосок, покружил и погладил. Дразня ее нежным дыханием теплого воздуха по влажной коже, пока ее спина не выгнулась, а бедра не поднялись в безмолвной мольбе об избавлении.

Она была так прекрасна, его желание обладать ею – таким мощным, что Грегор не мог больше терпеть. Удерживая взгляд на ее лице, он сосал ее грудь и ласкал чувствительную точку большим пальцем, прижимаясь к ней ладонью и давая необходимое движение.

Кейт задохнулась. Застыла. И издала самый очаровательный крик, который он слышал. Ее лицо стало нежным и мечтательным от восторга, пока тело содрогалось и трепетало. Грегор почувствовал жар, прилив влаги и каждый спазм охватившего ее удовольствия.

Это было почти идеально. Но идеально будет в следующий раз, потому что он будет внутри нее. Через две секунды, потому что ровно столько он в состоянии ждать.

Кейт казалось, что она умерла и попала в рай. Она словно парила в облаках. Нет, не парила. Бросалась, взмывала и металась.

Ее тело все еще горело, когда взгляд прояснился достаточно, чтобы увидеть Грегора, нависшим над ней. В полутьме его лицо было напряженным и измученным. Ей хотелось обнять его и поцеловать, но у нее больше не осталось сил шевелиться.

Тепло его рук оставило ее тело, когда он начал развязывать свои штаны.

От любопытства Кейт приподнялась и взглянула как раз вовремя – он уже разделся. Господи боже! Она нервно облизнула губы, наблюдая толстую колонну плоти, которая казалась еще больше и мощнее, чем когда она держала ее в руке. Она могла бы быть высечена из мрамора, такая же сияющая, гладкая и идеальная, как и все остальное в нем.

Грегор издал низкий вымученный рык.

– Будешь так на меня смотреть, милая, и все закончится еще до того, как начнется.

Кейт не поняла, что это значит, но ей показалось, что она все делает правильно.

– Тебе нравится, когда я на тебя смотрю?

Он усмехнулся, пробормотал что-то вроде «еще как» и улыбнулся своей улыбкой, от которой у Кейт плавились кости и подгибались колени и которая, вероятно, покорила больше сердец, чем ей хотелось бы думать, включая ее собственное, и просто ответил:

– Да.

Коварная и, как она подозревала, очень кошачья искра блеснула в ее глазах.

– И тебе понравилось, когда я до тебя дотронулась, ведь так? Могу я сделать это снова?

Грегор чертыхнулся и, уже неспособный сказать что-нибудь еще, кивнул. Она обхватила его рукой, моментально шокированная теплом и бархатной нежностью, которая казалась невероятной, учитывая его твердость. Он был точно мрамор, обтянутый тонким бархатом. Но внутри мрамора пульсировала жизнь.

– Тебе больно?

– Господи, нет.

Мышцы его живота и рук, удерживающие Грегора над ней, напряглись, когда Кейт начала исследовать его длину, сначала нерешительно, а затем с возрастающей дерзостью, подбадриваемая нарастающим рыком его удовольствия. Ей захотелось сжать его, и она так и сделала; результат оказался довольно впечатляющим: выражение его лица стало таким восторженным, что Кейт почувствовала себя богиней.

Однако после того как Кейт сделала несколько движений вверх и вниз, как Грегор показывал ей раньше, он схватил ее за руку.

– Больше не надо. – Его челюсти были крепко стиснуты, напряженный взгляд устремлен куда-то вдаль, а каждый мускул в его теле казался натянутым, словно он ведет какую-то тайную борьбу.

Кейт убрала руку.

– Я что-то сделала не так?

Он посмотрел ей в глаза.

– Ты все делаешь превосходно. Но я не хочу, чтобы все быстро закончилось, а если ты продолжишь так делать, я не продержусь долго.

Она не понимала, о чем он говорит, но от этого признания ее сердце вздрогнуло, а тело обмякло. Кейт улыбнулась, протянула руки, обняла Грегора за шею и притянула его губы к своим.

И вся страсть, которую он сдерживал, пока доставлял ей наслаждение, хлынула наружу в потоке первобытного желания. Его тело тяжело опустилось сверху. Кейт обвила его ногами. Грегор устроился между ее ног и поцеловал ее.

Быть под ним казалось самой естественной вещью на свете. Чувствовать их тела соединенными вместе, ноги переплетенными, грудь к груди, бедро к бедру. Чувствовать его, мощного и твердого, между своих ног.

Господи, как это приятно! Все было приятно.

Ощущения снова нарастали. На этот раз быстрее и жарче, и теперь Кейт знала, к чему это ведет. Грегор целовал ее совершенными, долгими, глубокими движениями языка, которые отдавались в каком-то изначальном месте внутри нее. Ее бедра начали подниматься и двигаться под ним. Тело затрепетало.

Потребность в движении и давлении нарастала с безумной скоростью. Кейт вцепилась в его плечи, как будто он был скалой, которая могла удержать ее в надвигающемся шторме.

Но Грегор отстранился прежде, чем она снова достигла вершин удовольствия.

– Еще рано. Я хочу быть внутри тебя в этот раз.

Ее сорочка закрутилась вокруг ног, и ему понадобилась минута, чтобы найти подол и поднять его.

– Эта проклятая штука мне мешает. – Грегор одарил Кейт нетерпеливым мальчишеским взглядом. – В следующий раз ее не будет.

Несмотря на румянец, выступивший на щеках при мысли, что она окажется перед ним обнаженной, Кейт не смогла сдержать улыбку. В следующий раз.

Разместившись между ее ног, он посмотрел ей в глаза. Кейт не смогла бы произнести ни слова, если бы даже захотела. От нахлынувших эмоций разбухло не только сердце, но и горло.

Она так долго об этом мечтала, что и представить себе не могла, что это будет так прекрасно.

– Будет немного больно, – предупредил Грегор.

Но предупреждение утонуло в буре последовавших ощущений, когда мощная головка его достоинства начала проникать в нее с осторожными покачивающими движениями бедер.

Грегор двигался как во сне. Кейт казалось, что она видит сон. Она так давно мечтала об этом. Кейт чувствовала себя одержимой. Присвоенной. Наполненной. Связанной с ним первобытными узами, которые нельзя разорвать.

Но без неприятных ощущений не обошлось.

– Господи, как хорошо, – глухо произнес Грегор, его взгляд снова стал напряженным. Он был осторожен с ней, терпелив, и это явно давалось ему нелегко.

Кейт же слово «хорошо» казалось не слишком подходящим. Он был… большой. Слишком большой. Она застыла, пока ее тело с трудом впускало его.

– Почти все, милая. О боже, прости…

Кейт не нужно было спрашивать, за что. Он удерживал ее взгляд и сделал последнее резкое движение. Она задохнулась, не только от ощущения, что он полностью в нее вошел, но и от остроты боли.

Немного больно? Ее тело просто стонало от этого вторжения!

Но недолго. Грегор снова начал ее целовать, бормотать нежные слова в ее губы и ухо – что было щекотно и заставляло ее дрожать одновременно.

Но Грегор был прав: через несколько минут Кейт забыла о боли и больше не чувствовала себя, словно стена, которую пробили боевым тараном. Напряжение ослабло, и от его нежных поцелуев и слов неприятные ощущения сменились чем-то еще – возбуждением. Поначалу легким трепетом, который нарастал с каждым движением Грегора. Сначала медленно и легко, а затем все сильнее и глубже.

Он по-прежнему ее целовал, его тело скользило по ней с каждым ударом. Ощущение от всей этой излучающей мужество мощи, всей этой силы, двигающейся над ней, внутри нее, было невероятным. Оно вызывало желание двигаться вместе с ним.

Что Кейт и сделала, к его явному одобрению. Да, она слышала, насколько ему это нравится, с каждым движением его бедер, сопровождавшимся яростным хрипом, от которого по позвоночнику бежала сильная дрожь.

Она ожидала близости и слияния - хотя и не осознавала напряженности, - и не ожидала, на что будет похоже занятие любовью в физическом смысле. Совершенно не похоже на тренировки во дворе. Чем больше Кейт двигалась, тем лучше себя чувствовала.