Грешная вдова

Он пропустил это мимо ушей и спросил с ледяным спокойствием:

– Я в самом деле веду себя как ваш муж? Кажется, вы описали его как первостатейного злодея и убийцу.

Она почувствовала угрызения совести.

– Не говорите глупостей, сэр. Я даже не думала сравнивать вас с Ренвиком. Он был законченным негодяем, напрочь лишенным чести. Вы же совсем другое дело.

– Что ж, и на том спасибо, – процедил Артемис сквозь зубы.

Она яростно стянула перчатку с правой руки.

– Вам известно, что у меня остались очень неприятные воспоминания о браке. Наверное, я немного перегнула палку, когда вы начали на меня кричать.

– Я не кричал на вас.

– Конечно, нет. – Мэделин принялась снимать левую перчатку. – Вы совершенно правы. Я просто не так выразилась. Вы не кричали и даже голос не повысили, верно, Артемис? Зачем вам это, когда вы способны пригвоздить человека к месту одним лишь словом?

– Не знаю, как насчет моих способностей, но могу вас заверить, что когда я вернулся домой и обнаружил, что вас нет, эта новость действительно пригвоздила меня к месту.

Она нахмурилась.

– А что, домработница не сказала вам, что мы взяли с собой Латимера и Закари?

– Сказала. И только поэтому я не отправил на ваши поиски своих малолетних шпионов.

Она уронила перчатку на ковер и несколько секунд тупо смотрела на нее, потом медленно перевела взор на Артемиса, пытаясь угадать чувства, притаившиеся в глубине его гневных глаз.

Это было нелегко. Артемис давно научился прятаться от людей. Он жил сам в себе, отгородившись от всего мира запертыми воротами, наглухо закрытыми окнами и высокими каменными стенами. Но суть этого человека состояла в честности и благородстве. В отличие от Ренвика он не был красивым пустым эгоистом, заботящимся исключительно о себе. Артемис знал, что такое долг и обязательства перед другими. Достаточно было взглянуть на Закари, Генри Леджетта и остальных подчиненных, беззаветно преданных ему, и все сразу становилось понятным.

Мало того, в своей жизни он познал и угрызения совести, и поражения, так же как и она сама.

– Простите меня, Артемис. – Она забыла про перчатку, валявшуюся у нее под ногами, и порывисто шагнула к столу. – Я сорвалась. Видите ли, мужья – это не самая приятная для меня тема.

– Я это уже понял.

– Латимер и Закари были вооружены, я тоже захватила с собой нож и пистолет. Я же не дура.

Он смотрел на нее долго и внимательно.

– Нет, конечно, не дура. Вы умная, находчивая женщина, привыкшая к самостоятельности. – Он резко выпрямился и отвернулся к окну. – Если кто и перегнул палку, так это я.

– Артемис…

– Этот спор ни к чему не приведет. – Он сцепил руки за спиной и уставился на сад за окном. – Давайте лучше обсудим более полезные вещи. Расскажите же мне наконец, что побудило вас сегодня уйти из дома.

Воистину это самый упрямый человек на свете! Мэделин возвела глаза к потолку, но не нашла там никакого божественного знака.

– Да, конечно, сэр, – отрывисто сказала она. – Давайте перейдем к менее волнующему вопросу. Я всегда говорила: ничто так не поднимает настроение, как легкий разговор про убийства и злодейские козни.

Он взглянул на нее через плечо.

– Позвольте дать вам один совет, мэм. Не искушайте судьбу. Может быть, вы и привыкли к самостоятельности, но я точно так же привык быть хозяином в собственном доме, – Артемис выдержал паузу, – а в данный момент вы находитесь у меня в гостях.

Она согласилась:

– Вы совершенно правы, сэр. Вы здесь полновластный хозяин. Обещаю, что больше не уйду, не поставив вас в известность.

– Что ж, наверное, мне следует этим удовольствоваться. А сейчас расскажите мне о ваших похождениях.

– Хорошо. Видите ли, мне пришло в голову, что в Лондоне очень мало аптекарей, торгующих ванзагарскими травами, а из них совсем немногие имеют эти травы в большом количестве. У того человека, который жег благовония в лабиринте Питни, пытаясь нас усыпить, наверняка был большой запас трав.

Он несколько секунд молчал, осмысливая ее логику.

– И вы решили выяснить, где были куплены эти травы?

Она обрадовалась, увидев, как быстро он ухватил суть ее идеи.

– Вообще-то я плохо представляла, с чего начать. Сегодня утром мы с тетей прошлись по тем аптекам, где, по нашим предположениям, могли продаваться снотворные травы.

Она посмотрела на Артемиса и поняла, что наконец-то завладела его вниманием.

– Продолжайте, – попросил он.

– Как я уже сказала, такие травы есть в ассортименте далеко не у всех фармацевтов. Несколько месяцев назад один из них был убит в собственной аптеке.

– Я слышал про это убийство. – Артемис прищурился. – Говорили, что оно было связано с «Книгой секретов».

– Да. Но эти слухи сошли на нет, после того как покончил с собой Игнатий Лорринг.

– Мне тогда показалось, что есть какая-то связь между самоубийством Лорринга и таинственной «Книгой секретов», – задумчиво проговорил Артемис. – Он был одним из немногих людей во всей Европе, способных расшифровать этот странный текст.

Она пожала плечами.

– Если верить лорду Линслейду, об этой проклятой книге опять заговорили. Как бы то ни было, мы с Бернис решили зайти в аптеку миссис Мосс и спросить насчет снотворных трав там.

Артемис рассеянно почесал в затылке.

– Мне знакома аптека миссис Мосс. Когда я готовил собственные свечи для медитации, я купил у нее нужные травы.

– Многие ученые-ванзагарцы годами пользуются ее заведением. Как-то она говорила, что сам Лорринг покупал у нее травы. Короче, миссис Мосс сказала мне, что торгует снотворными травами, но в данный момент их у нее нет, потому что недавно она продала весь свой запас одному господину, члену Ванзагарского общества.

Артемис выглядел крайне заинтересованным. Он отошел от окна, пересек комнату и встал перед Мэделин, отделенный от нее письменным столом.

– Кто этот господин?

– Лорд Клэй.

Артемис, казалось, поразился, потом нахмурился.

– Я встречался с ним пару раз. Это довольно приятный человек, но немного странноватый. Как сказали бы вы, еще один чокнутый ванзагарец. Насколько я знаю, он не питает особого интереса к древнему языку Ванзагары. Мне трудно поверить, что он может гоняться за магической «Книгой секретов».

– Тем не менее на сегодняшний день именно он владеет самым большим запасом ванзагарских снотворных трав во всем Лондоне.

Артемис взял нож для бумаги и рассеянно постучал им по чернильнице.

– Не слишком большое подспорье в наших поисках.

– Вы можете предложить что-то получше? – напрямик спросила Мэделин.

Он отшвырнул нож.

– Нет. Ладно, давайте ухватимся за вашу ниточку.

– Каким образом? Едва ли нам удастся обыскать дом лорда Клэя. В отличие от дома Питни там полно слуг в любой час дня и ночи.

Артемис растянул губы в улыбке.

– Древняя ванзагарская мудрость гласит: «Крепость, переполненная людьми, так же уязвима, как и пустая».

Она нахмурилась:

– Никогда не слышала такой пословицы.

– Наверное, это потому, что я ее только что придумал.

Мэделин не отрываясь смотрела на огонь до тех пор, пока он не заполонил все поле зрения. В спальне витал тонкий и изысканный аромат свечи.

Несколько минут назад она задернула тяжелые портьеры и заперла дверь, чтобы полностью уединиться. Спальня тонула во мраке. Приглушенные голоса прислуги и уличные шумы за окном были едва слышны.

Когда-то давно отец научил ее искусству ванзагарской медитации, а Бернис подобрала ароматические травы для свечей. Благовоние было нежным и успокаивающим. Как и запахи в аптеке миссис Мосс, оно всколыхнуло детские воспоминания. Перед, мысленным взором Мэделин мелькали обрывочные сценки из прошлого: вот отец наклоняется к ней, объясняя, как расшифровать особенно трудный кусок древнего текста.

Маму Мэделин не помнила – она умерла через год после ее рождения, – зато хорошо помнила тетушку Бернис.