Роза алая, роза белая

И Господь свидетель: если старуха взяла его золото и обманула, она пожалеет! Но теперь придется приняться за дело самому. Его пальцы сжались, как будто стискивали горло соперника. Его ненависть к мужу Морганы была беспредельна: чужак завладел всем, что лорд Линдси в мыслях уже считал своим.

Он проклинал Ранульфа, желая ему всех мук ада. Датчанин завоевал женщину, которую Линдси жаждал для себя, и замок, который принадлежал бы ему по английскому закону мужского наследования. Сэр Ранульф перехитрил его, разгромил его войско, а самое страшное оскорбление: он даже не снизошел до мести, не атаковал замок Линдси. Ну что ж, если сэр Ранульф передумает, его ждет огромный сюрприз — ибо, несмотря на то что замок Линдси втрое меньше твердыни Гриффинов, это настоящая маленькая крепость.

В комнату, кланяясь, вошел слуга.

— У ворот какой-то мужчина. Он желает поговорить с вами, милорд. Из замка.

— Немедленно проводи его сюда. — Линдси забарабанил длинными пальцами по столешнице.

Несомненно, посланник Морганы. Наконец-то одумалась! Когда-то она любила его, и нет причин считать, что разлюбила. Ее брак с лордом Хартли был фарсом. Неверность ее первого мужа была известна от шотландской границы до Ла-Манша.

Линдси заметил отражение своего лица в начищенной медной чаше. Судьба наградила его красивым лицом и фигурой, и никто никогда не сомневался в его хитрости или отваге. Женщины подчинялись мановению его унизанного перстнями пальца и горящему взгляду из-под тяжеловатых век, почитая его внимание за честь. Неудивительно, что его гордость переросла в тщеславие и высокомерие, ожесточив нрав. Неукротимый воин и любовник стал алчным и ревнивым.

Слуга вернулся с высоким мужчиной в простой куртке и облегающих штанах, не скрывающих, однако, военной выправки, и Линдси вскочил, сжимая в руке кинжал.

— Что за гнусность! Ты не крестьянин! Незнакомец упал на колено.

— Выслушайте, милорд. Меня послала к вам служанка по имени Мелва, из замка Гриффин.

— Ни слова более. — Линдси жестом отпустил слугу и не заговорил, пока тяжелая дверь за ним не закрылась. — Теперь мы одни. Назови свое имя, ранг и дело.

— Меня зовут Гарт, милорд. Мой дом на севере, а этой весной я поступил на службу к сэру Диллису. Несколько дней назад, когда леди Моргана посещала монастырь святого Тристана, я был в эскорте. На обратном пути какой-то лесник остановил наш отряд и вручил миледи послание. Прочитав, она порвала и выбросила его.

Линдси удивленно поднял брови и холодно оглядел мужчину.

— Какое отношение это имеет ко мне?

— Я знаю только то, что на клочках ваш почерк. Я показал обрывки Мелве — служанке, моей любовнице. Она велела принести их вам.

Линдси осторожно взял клочки бумаги и разложил их на столе. Кое-какие части отсутствовали. Важные части, однако послание все-таки можно было понять. В его голове зародился план, и он улыбнулся. Если силой нельзя достичь цели, пойдем на хитрость. Моргане не к кому будет обратиться за помощью, кроме него.

Улыбка Линдси стала шире.

— Я так и думал, что Мелва будет преданно служить мне. Девица смелая и смышленая. — С этими словами Линдси собрал клочки и вернул их Гарту. — Отдай ей и скажи, чтобы она устроила так, чтобы эту «находку» нашли среди вещей леди Морганы. Есть ли еще какие-нибудь вести?

— Только та, что монах, брат Льюис, составляет полную карту замка Гриффин. Используя старые планы и подробные новейшие измерения, он уже обнаружил тайное помещение под восточной башней и лестницу между стенами внутреннего замка, ведущую неизвестно куда. Мелва подумала, что это может заинтересовать вас.

Маленький пухлый кошелек перекочевал из стола в протянутую руку Гарта.

— Ты хорошо поработал. Продолжай следить за братом Льюисом и всеми его открытиями.

Вскоре, спрятав кошелек под стеганую куртку, Гарт скакал к замку, размышляя о том, какое же все-таки отношение имеют к Линдси порванное письмо и ученые монахи. Ему не долго оставалось гадать.

Глава двенадцатая

— Что гнетет тебя, Десмонд? — воскликнул Ранульф, опуская меч. — Ты не в форме сегодня, твои удары беспорядочны.

Десмонд рукавом стер с лица пот.

— Я плохо спал этой ночью и прошлой. Меня мучает тревога, какой я никогда не испытывал раньше. Несомненно, из-за чар этого проклятого места.

Ранульф громко рассмеялся.

— Конечно, из-за чар, мой друг! Ты зачарован парой скромно потупленных глазок. Я видел, как часто ты поглядываешь на прекрасную Бронуин.

Десмонд покраснел до корней своих рыжих волос.

— Ты ошибаешься. Девушка слишком молода... и в любом случае слишком превосходит меня по положению.

Гончая, лежавшая на солнышке неподалеку и нетерпеливо следившая за шутливым поединком, решила, что бой окончен, и бросилась к Ранульфу, но тот лишь отмахнулся от нее.

— Готов, Десмонд?

Кузен кивнул и подал сигнал к началу, пытаясь отогнать образ Бронуин. Леди Моргана знает, что он с подозрением отнесся к перемене в ее поведении, и никогда не допустит брак между ним и своей юной подопечной.

Ранульф парировал удар Десмонда, сделал плавный выпад и нанес кузену сильный удар по защищенным стеганой курткой ребрам. Когда Ранульф ударил снова, закрепляя преимущество, Десмонд пошатнулся.

— Господи, Ранульф, ты восстановил свою силу и сделался еще ловчее.

— Да! Я получал много ран и похуже, но эта чуть не лишила меня жизни. Сейчас, благодаря целительному искусству моей жены, я сильней, чем когда-либо.

В доказательство своих слов Ранульф ударил мечом плашмя по плечу Десмонда.

— Довольно! — Десмонд опустил меч и понизил голос: — Ты так же силен, как раньше, но все равно чары чуть не убили тебя.

Видя, что Ранульф ни капельки не верит в его теорию, Десмонд упрямо продолжал:

— Ты забыл Джайлза Лонглета? Он истаял за три месяца — от Михайлова дня до Святок. А когда он умер, нашли огарок свечи, завернутый в кусок ткани, вырезанный из его лучшей льняной рубашки.

Ранульф не мог решить, рассмеяться или вспылить. Колдовство явно стало навязчивой идеей Десмонда, он видел его в любом несчастном случае или болезни.

— Сэр Джайлз, — возразил Ранульф, — умер от упадка сил, как его отец и дед.

— Вот именно. Если трое сильных мужчин худеют и умирают, не достигнув тридцатилетия, значит, не обошлось без колдовства.

Ранульф сделал большой глоток из своей фляжки с водой.

— Мавры считают, что эта болезнь передается через кровь от отца к сыну.

— Не говори мне о маврах. Сегодня утром за деревней перед рассветом видели ведьму, охваченную синим огнем. Колдовство затмило твой разум.

— Колдовство! Ты ведешь себя как глупая деревенская баба, Десмонд. Винишь злые чары во всем, чего объяснить не можешь.

Гончая, до этого с интересом разрывавшая камни и солому, нашла что-то у основания стены, и ее жалобный вой отвлек Ранульфа от наставлений. Он свистом подозвал собаку. Та неохотно подошла, и Ранульф сморщил нос от отвращения. Гладкая, блестящая шерсть воняла гниющей рыбой.

— Что ты нашел, старый разбойник?

Ранульф пересек двор, собака резво засеменила за ним. Тусклый голубой огонь зловеще мерцал сквозь дренажное отверстие. Ранульф сунул руку и вытащил светящийся предмет — рваный темный плащ с капюшоном. От резкого запаха гниющей рыбы собака возбужденно заскулила.

— Подойди, Десмонд, взгляни на свою «ведьму»!

Рыцарь поспешно подошел и нахмурился.

— При чем тут эта вонючая куча лохмотьев? Вместо ответа Ранульф засунул кусок ткани обратно, и снова появился бледный голубой свет.

— Вот разгадка твоей тайны! Всего лишь слизь гниющих морских рыб. Разложение, а не колдовство.

Десмонд смущенно потер подбородок.

— Шутка? — Он с отвращением скривился. — Кто мог придумать такую вонючую шутку... и зачем?

— Не шутка, — задумчиво ответил Ранульф. — Страшное зло, если я не ошибаюсь. Кто-то раздувает суеверные страхи. Но зачем — я пока не знаю. Держи глаза и уши открытыми. Узнай, не видели ли на ристалище кого-то, кому тут нечего делать.