Дочь куртизанки

– Сомневаюсь, что вы тот, кто может научить самоконтролю.

– По крайней мере я полностью одет, – сказал он, улыбаясь.

– Я именно об этом. Не я сделала… это… с собой. Это сделали вы.

– И очень горжусь этим.

Теперь он откровенно улыбался. Тупой негодяй!

– Тут нечем гордиться, но мы поговорим не об этом, и целоваться больше не будем, и вы не прикоснетесь ко мне, пока мы кое-что не уладим, до того как карета доберется до Аппер-Брук-стрит.

– Знаете, Каро, вам действительно надо многому научиться.

– Что в самом деле это значит?

– А с чего вы решили, что моя карета направляется к вам домой?

Сердце ее упало в пятки, но она не хотела, чтобы он об этом догадался. Он уже считал ее до смешного наивной и неискушенной. Ей ужасно надоело такое отношение. То, что она девственница, не означает, что она легковерна.

В этом она была уверена.

– Не смешите, – неуверенно произнесла она. – Вы, конечно же, везете меня домой. Куда еще может…

– Мужчина, заплативший за куртизанку? Конечно, не к себе домой.

– Я не знала, что у вас есть дом в городе, – ехидно произнесла она. – По крайней мере ваш собственный дом.

– Конечно, вы об этом не знали. Я держу его для ночей, подобной этой. И для таких женщин, как вы.

– Хотите сказать, для женщин, которым вы публично сделали предложение выйти замуж? – холодно поинтересовалась она. Ей ужасно надоело постоянное упоминание о ее мимолетном, идиотском решении стать куртизанкой. – Как мило, Эшдон. Вы купили мне дом в городе. Или мы арендуем его?

– Я думал, что я вас арендую, – спокойно ответил он.

Как он может сохранять такое присутствие духа? Неужели ее прекрасная грудь не ослепляет его? Возможно, в карете слишком темно, чтобы он мог быть полностью поглощен созерцанием ее груди, как в гардеробной у Гайдов. О, сейчас бы помогло хотя бы какое-то освещение или единственная свеча в дополнение к невозможному лорду Эшдону.

– Куда бы мы теперь ни ехали, лорд Эшдон, – сказала она, – перед тем как мы туда доберемся, надо кое-что уладить.

– Если мы собираемся беседовать, то не надеть ли вам корсет? Так вы похожи на амазонку со спущенным до самого пояса платьем.

Без сомнения, признак хороший. Ее грудь его отвлекала. Конечно, эта грудь отвлекала и ее тоже, а его тело было совсем рядом… Но теперь ничто не должно ее отвлечь. Она решительно настроена выйти замуж за Эшдона, и он обязан ее в этом поддержать.

– О, я и не заметила.

Она пропустила жемчужное ожерелье между пальцев. Из глубины его груди послышался тихий стон. Наконец-то она получила Эшдона таким, каким хотела. И очень вовремя.

– Перестаньте играть с ожерельем, Каро, иначе вам недолго оставаться девственницей.

– Поскольку мы скоро поженимся, то я действительно недолго буду девственницей.

– Это предложение?

– Нет. Я просто говорю об очевидном.

Но она позволила жемчужинам соблазнительно упасть ей на грудь. Теперь, когда Эшдон сидел на своем месте, а она на своем, ей стало довольно прохладно.

Не хватало еще простудиться. Нельзя представить ничего хуже кашля в день ее брачной ночи.

– Лорд Эшдон, вы сильно навредили моей репутации во всех отношениях в глазах остальных мужчин, – спокойно сказала она. – Вы заявили о своем намерении жениться на мне. Разве вы не собираетесь действительно жениться на мне?

– Дело гораздо сложнее, чем вы себе представляете, Каро, – ответил он, повесив голову и скрыв от нее блеск своих голубых глаз.

– Я так не думаю, Эш. Знаю, что между нашими родителями существует некая вражда. Знаю также, как бы вы ни заблуждались, что сами хотите отомстить мне за то, что я хотела быть куртизанкой. За то, что отказалась быть вашей женой. Но я это уже объяснила, не так ли? Я хотела, чтобы меня желали. Разве вы не хотите меня, Эш?

– Это не так просто…

– Просто скажите мне, – прервала она его. – Отвечайте на каждый вопрос в отдельности. Вы хотите меня?

– Я вас хочу, – прорычал он, словно волк. – Не притворяйтесь, что не знаете этого, Каро, особенно когда сидите передо мной, как самая настоящая соблазнительница, издеваясь и очаровывая.

– Я сижу тут с обнаженной грудью, мой дорогой Эш, потому что ничего такого не знаю. Я просто голову потеряла. Использую все свои козыри. Если бы я что-то знала, я бы тут не сидела вот так.

– Тогда прикройтесь, Каро. Бог свидетель, что я долго не выдержу.

Этого она сделать не могла. Желание броситься к нему в объятия становилось невыносимым. Каро подняла спущенный корсет и затянула шнурок, и если бы не трещина в боковом шве, то выглядела бы вполне пристойно, чтобы войти в дом без стыда.

Конечно, было неловко, что она приехала домой в темной карете с лордом Эшдоном без какого-либо сопровождения. Объяснить это будет очень трудно. Еще один довод для лорда Эшдона жениться на ней как можно раньше. Завтрашний день подойдет лучше всего.

– Я одета, лорд Эшдон, – сообщила она. – Теперь можете смотреть.

– Каро, что заставило вас думать, что я не смотрел? – спросил он. – Я смотрел и буду смотреть при любой возможности. И если такого случая не представится, то я устрою его сам. Вы были совершенно правы относительно вашей груди. Она прекрасна. Все остальное у вас так же хорошо?

– Лорд Эшдон, вряд ли это подходящий разговор для нас с вами!

– Предпочитаете не разговаривать, а делать что-то другое? Должен признаться, что полностью поддерживаю вас в этом.

– Я предлагаю совсем не это, – жестко ответила она. – Вы решительно настроены избегать сути вопроса. Вы сделали мне предложение выйти за вас замуж, и я приняла его. Когда состоится это благословенное событие? Учитывая вашу заинтересованность в остальных частях моего… тела, думаю, завтра было бы удобно для нас обоих.

В карете наступило молчание, словно повисла осязаемая пелена неприятностей. Он был очень эмоциональным мужчиной: поначалу воплощение самого вожделения и вдруг, словно погасшая искра, воплощенное уныние. Требовались значительные усилия, чтобы поспевать за его настроениями.

– Вы против? – удивилась она. – Знаю, потребуется специальное разрешение, но верю, что моя мама…

Он прервал ее, рассмеявшись. Сказать, что лорд Эшдон страдал перепадами настроения, было бы слишком мягко.

– Я вас чем-то рассмешила?

– Вы чрезвычайно забавны, Каро, особенно потому, что так слепы.

– Если вы пытаетесь кокетничать, то вам это не удалось.

– Простите, Каро, – произнес он, но в голосе его не выразилось извинение. Она не могла не вернуться к первоначальному предположению, что лорд Эшдон совершенно пьян.

– Я вас прощаю, – сообщила она, но в голосе ее не прозвучало прощения. – А теперь поговорим о свадьбе?

Эшдон снова набросил на свадебные планы свое мрачное молчание.

– Хотите что-нибудь сказать, лорд Эшдон? Это лучше, чем оглушительное молчание.

– Я отвезу вас домой, Каро, – проговорил он.

– Я в этом никогда не сомневалась.

– Отвезу вас домой и постараюсь сделать все, чтобы восстановить вашу репутацию, какой бы загубленной она ни была, но я с вами больше никогда не увижусь.

И это после того, как она позволила ему увидеть ее обнаженную грудь? Он, точно, пьян. А она опозорена, окончательно и бесповоротно.

– Простите, но это не пройдет, – сказала она спокойно, не обращая внимания на удары сердца и нехватку воздуха. – Я опозорена вами, Эш, и вы должны это исправить.

– Я стараюсь исправить, Каро, – почти прошептал он.

– Меня устроит, если вы женитесь на мне.

И снова он замолчал. С невероятной досадой она поняла, что означает его молчание.

– Вы не собираетесь жениться на мне, – медленно произнесла она. – Полагаете, что женитьба навредит мне больше, чем позор.

– Да, – подтвердил он. – Не хочу причинять вам боль, Каро. Не думаю, что когда-либо делал это.

– Как это успокаивает, – сухо произнесла она, снова вдохнув холодный ночной воздух. Всхлипывать и украдкой вытирать глаза заставляли ее не чувства. – Осмелюсь спросить прямо: зачем вы подарили мне это жемчужное ожерелье, лорд Эшдон? Зачем посмеялись над моим добрым именем в доме Гайда? Зачем целовали меня в гардеробной? Зачем… прикасались ко мне? – Она смахнула одинокую слезу, упавшую с предательской жестокостью. Никаких слез. Никогда. Только не по поводу этого… просчета. – Вы погубили меня, лорд Эшдон. И сделали это намеренно?