Прекрасная вдова

Кэролайн зло смотрит на него. Заметив убийственный взгляд, бедное животное разворачивается, бежит к Бартону и испуганно жмется к его ногам. Мэри осторожно протягивает руку и гладит медведя – тот, явно испытывая удовольствие, издает какие-то негромкие рыкающие звуки.

– Сэр, колесо разбито о придорожный валун, – обращается ко мне кучер. – Лошади, почуяв медведя, развернули экипаж.

– Браво! – Кэролайн хлопает в ладоши. – Кстати, Конгриванс, тебе известно, что вот уже несколько недель, как герцог спит со мной. И знаешь, у него это получается гораздо лучше, чем у тебя.

Она решительным движением завязывает ленты своей шляпки и встряхивает помятые юбки.

– Всего хорошего, господа!

Разворачивается и шагает прочь.

– Высечь бы ее хорошенько, сэр.

Джеб смотрит ей вслед.

– Я не рискнул бы. Джентльмены, всем спасибо. Бартон и Джеб, помогите кучеру с экипажем и лошадьми. Остальных я прошу вернуться к работе.

Парни с ухмылкой провожают меня взглядом и желают удачи.

– Пойди прочь!

– Куда ты идешь, Каро?

– Подальше от тебя.

– Эта дорога ведет к дому Тируэлла. К вечеру ты будешь на месте. На всякий случай я пойду сзади.

– Благодарю! А то что я буду делать, если встречу разбойников с медведем?!

– Жаль, что все пошло не так. Понимаешь, я пытался спасти тебя, но...

– Ты уж лучше помолчи, Конгриванс.

Моя милая, славная Кэролайн. Я почти забыл о своей боли. Я счастлив быть рядом с ней! Прибавляю шаг и догоняю ее. Она смотрит на меня так же свирепо, как совсем недавно смотрела на медведя. Но я в отличие от медведя не из слабонервных.

– Ты похудела.

Но грудь осталась такой же роскошной. Сказать об этом у меня не хватает смелости.

– С чего бы это? Я только и делала, что ела. Не знала, куда себя деть. Быть любовницей герцога такое утомительное занятие.

– Еще бы! Наверное, тебе пришлось немало потрудиться, чтобы угодить ему. – Меня вдруг осеняет. – Ты, случаем, не беременна?

Она пристально смотрит на меня:

– Слава Богу, нет. Беременна Мэри, и этот проходимец обязан жениться на ней. Тебе придется дать ему денег.

– Я позабочусь об этом.

Дорога огибает скалистый утес. Нашему взору открывается чудный вид. На мили вокруг простирается усеянная холмами и косогорами долина, освещенная лучами полуденного солнца.

Она останавливается и восторженно вздыхает. Я не могу скрыть своей радости. Я так люблю ее!

Леди Кэролайн Элмхерст

Он стоит и с глупой улыбкой смотрит на меня, пока я, изображая восторг, думаю, как быть дальше.

Не скрою, мне хочется взглянуть на него! Его волосы посветлели – верно, выгорели на солнце. Он старательно стирает темные разводы с лица. У него чудесное лицо, правда, слегка осунувшееся. А эти изумительные губы! Они кажутся несколько обветренными и потрескавшимися. Я хочу прикоснуться к его губам. И хочу, чтобы он меня поцеловал.

– Почему ты сделал это, Конгриванс? Почему ты так ужасно обошелся со мной?

– Я думал, что ненависть ко мне избавит тебя от разочарования и страданий.

Он смотрит на свои ладони. На них появились мозоли. Не думаю, что он провел это время в светских гостиных, играя в карты и флиртуя с дамами.

– Странно. Тебе не пришло в голову, что я буду страдать от ненависти и разочарования одновременно?

– Теперь я это понимаю. – Он пристально смотрит на меня. – Мы можем срезать путь. Твои красивые туфли вряд ли продержатся долго.

– Не увиливай от ответа!

– Я виноват, Кэролайн.

Он изящно кланяется. Он все так же элегантен, несмотря на обтрепанный вид. Комок в горле.

– Ты похудел.

Он грустно улыбается. Все сжимается у меня внутри.

Я отвожу взгляд. Что же мне делать? Я злюсь на него и на себя. Внезапно налетевший порыв ветра гнет к земле вереск на холмах. Тучи закрыли солнце. Тихо вокруг. Ястреб на мгновение зависает в небе и камнем бросается вниз.

– И кем же тебе приходится Тируэлл? – прерываю я молчание.

– Он мой сводный брат. Вот почему они так похожи.

– Сюда.

Он берет мою руку, и мы начинаем спускаться вниз по крутому склону. Поскользнувшись на камнях, я крепко сжимаю его руку.

– Скажи, почему ты так поступил? Почему уехал?

– Я вдруг понял, что не могу обманывать тебя. Не могу признаться в том, что у меня нет денег. Не могу рассказать, как жил раньше.

– У тебя нет денег?

– Их совсем немного.

– Что ж, и у меня их нет. Я запуталась в долгах.

Мы сворачиваем на узкую тропинку, петляющую между огромными серыми валунами.

– Чем же ты занимался прежде? Ты и правда был шпионом?

– Какое-то время. Это было довольно скучное занятие, совсем неинтересное. Я должен кое в чем тебе признаться, Кэролайн. Дело в том, что я... понимаешь, женщины платили мне за...

– За что?

Мистер Николас Конгриванс

Я отвечаю короткой, не очень приличной фразой. Она опускает голову. Ее плечи дрожат. О Боже, она плачет.

– Кэролайн! Должно быть, ты презираешь меня. Я...

Беру в ладони ее лицо... Она... смеется? Не знаю, как относиться к этому – радоваться или обижаться?

– Они платили тебе за это?

– Да.

Она прислоняется к огромному валуну и заливается от хохота:

– Ты не шутишь?.. Думаю, что с ними у тебя получалось лучше, чем со мной! Я не заплатила бы тебе ни шиллинга. О Боже, Конгриванс, я в жизни так не смеялась!.. Так как же все происходило?

Она возвращается на тропинку. Что она хочет услышать?

– Ну, как ты находил своих... жертв?

Я иду рядом и не могу взглянуть ей в глаза.

– Я заводил знакомство со скучающими замужними дамами или богатыми вдовами.

– Такими, как я?

– Да, и с такими, как ты. Ты представить себе не можешь, как много женщин ищут романтики. Особенно романтики с эксцентричными иностранцами.

– И как же ты соблазнял их?

Она останавливается и впервые за все время смотрит мне прямо в глаза.

– Покажи!

– Показать?.. Что показать?

– Ну... что ты делал.

Я вспоминаю свои жалкие попытки разжалобить ее рассказами о своем разбитом сердце. Мне это не удалось. Она, выражая нетерпение, стучит ногой.

– Конгриванс, я жду.

– О Боже!

Я оглядываюсь.

– Что с тобой?

– Я не вижу тропинки.

– Какой тропинки?

– Тропинки с курганом... грудой камней. Должно быть, мы спустились слишком низко.

– Какой же ты обманщик! – Она с улыбкой смотрит на меня. – По-моему, там ручей. Я хочу пить.

Мы выходим к ключу, бьющему из скального разлома. Ветви рябины, потяжелевшие от кремовых соцветий, склонились над небольшой запрудой.

– Крестьяне считают, что рябина – дерево эльфов, – замечаю я и смываю грязь с лица.

– Надеюсь, эльфы не дадут нам умереть от жажды.

Она подносит к моему рту сложенные ладони. Я пью прозрачную студеную воду и целую ее пальцы.

– Я люблю тебя, – говорю шепотом.

– Мне кажется, ты сказал это, чтобы я не приставала к тебе с расспросами. Но я хочу знать.

– Кэролайн, тебе не кажется, что на сегодня достаточно унижений? Ты унизила меня в присутствии слуг, ты вволю поиздевалась надо мной. Теперь я даже не уверен в том, что смогу иметь детей.

– Поиздевалась? Прости, но ты понятия не имеешь о том, что значит это слово. Сначала ты лгал мне, потом предал меня, а затем вынудил стать содержанкой другого мужчины! По крайней мере заставил меня так думать! И после всего этого ты еще разыгрываешь идиотский спектакль с разбоем!

– Это была задумка брата. Он думал, что ты станешь больше уважать меня, если я приду на помощь и спасу тебя от разбойников. Но что касается моральных принципов, то ты тоже далеко не безгрешна! Так быстро согласиться стать содержанкой!

– Ты сам это подстроил! Ты просто идиот, Конгриванс!

Она разворачивается, бежит вниз по холму и исчезает в зарослях деревьев у лощины. Я никогда не был здесь раньше. Стоило бы подняться наверх и поискать тропинку, но не оставлять же Кэролайн одну!