Выгодный жених

– Ладно, я сохраню ваш секрет, – согласилась Белл. – Расскажите, что вы задумали.

– Маньяк убил мою сестру, – сказала Тьюлип. – Он должен быть пойман и наказан.

– Мы схватим монстра сегодня вечером, – добавила Блейз.

Белл не поверила своим ушам. Неужели ее сестры всерьез рассчитывают схватить негодяя? Даже констебль не может его поймать, что уж говорить о них.

– Одна из нас, допустим Тьюлип, оденется как проститутка, чтобы заманить преступника, – объяснила Рейвен, – будет прохаживаться по улицам. Рейвен и Блейз с Паддлзом будут ее охранять.

Белл в изнеможении опустилась на ближайшую скамью.

– Это слишком опасно, Рейвен. Расскажи Алексу…

– Ты обещала хранить наш секрет, – прервала ее Тьюлип.

– Тогда я пойду с вами, – заявила Белл.

– В этом случае Серена, София и Блисс тоже захотят пойти, – произнесла Рейвен.

– Хочешь умереть еще до свадьбы? – спросила Блейз. – На радость «белокурой троице»?

– Ладно, – согласилась Белл. – Но если кто-нибудь из вас пострадает, я никогда себе этого не прощу.

Ежегодный ленч для леди герцогиня сократила до сотни персон, ограничившись наиболее эксклюзивными приглашениями. В одном конце зала играли два скрипача, и на фоне этой музыки леди приветствовали друг друга, занимали свои места и делились сплетнями.

Белл увидела мачеху, как только вошла в зал. Не заметить ее, царственную и сверкающую, было просто невозможно.

Герцогиня Инверари была в темно-красном платье, с которого буквально капали бриллианты. Бриллиантовые кольца унизывали несколько ее пальцев, и множество бриллиантов украшали шею, манжеты и запястья. В ушах у нее также блестели серьги с бриллиантами.

– Белл, дорогая, подойди сюда, – позвала герцогиня, стоявшая с леди Смит и графиней ди Салерно. – Поблагодари графиню за ее творческую фантазию в создании твоего изысканного обручального кольца.

«Рассматривайте оскорбление как вид искусства», – вспомнила Белл изречение герцогини. Ее мачеха забрасывала наживку для Пруденс Смит.

Белл взглянула на сестер. Блейз улыбалась в предвкушении назревающей проблемы.

– Это поразительно! – Герцогиня подняла руку Белл и залюбовалась кольцом. – Гений превзошел самого себя, – обратилась она к графине.

– Благодарю вас за похвалу, ваша светлость. – Графиня бросила взгляд на Пруденс и многозначительно посмотрела на герцогиню. Затем повернулась к Белл: – Носите на доброе здоровье и примите мои наилучшие пожелания накануне вашего замужества.

– Спасибо вам за все, графиня, – сказала Белл.

Герцогиня Инверари взяла ее под руку.

– Ваша благородная мать гордилась бы вами.

У Белл брызнули слезы из глаз. Во всем обществе, не считая ее отца, герцогиня единственная по-доброму отзывалась о ее матери.

Рейвен и Блейз тоже были тронуты словами мачехи.

– Посмотрите, Пруденс, – обратилась к пожилой женщине герцогиня. – Это ли не самое роскошное обручальное кольцо в мире?

– Очаровательное кольцо, ваша светлость, – сказала Пруденс Смит с таким видом, словно села на гвоздь. – Однако обручальное кольцо не решает вопроса замужества. Князь еще может передумать.

– Прикусите язык, – сказала графиня, смягчив резкость своих слов улыбкой.

Герцогиня издала гортанный смешок и повернулась к пожилой женщине, наградив ее улыбкой.

– Ставлю тысячу фунтов, что замужество не только состоится, но и принесет князю наследника еще до конца года.

Белл покраснела. Как бы кто-либо не догадался, что она уже беременна.

– Тьюлип, дорогая, ты сегодня еще очаровательнее, чем обычно. – Герцогиня вывела девушку вперед. – Графиня и леди Смит, представляю вам внучку герцога Эссекса.

Графиня наклонила голову.

– Рада познакомиться с вами, Тьюлип.

– Не знала, что у Барта есть внучка. – Пруденс Смит с подозрением оглядывала девушку.

Белл наблюдала за ними, опасаясь, как бы злобная фурия не поранила Тьюлип своим острым языком. Но Белл недооценила девушку.

Тьюлип пристально посмотрела наледи Смит.

– Откуда вам было об этом знать, если вы слушаете только сплетни, – сказала она надменным тоном, подражая герцогине.

Пруденс Смит, прищурившись, посмотрела на девушку.

– Она унаследовала темперамент Барта. Я пойду, с вашего позволения.

Герцогиня Инверари наблюдала, как она уходит прочь.

– Тьюлип, милая, ты подаешь большие надежды. Займите свои места, мои дорогие. Тинкер ждет сигнала к обслуживанию.

Белл оказалась в дружеском окружении. За ее столом, кроме сестер, Тьюлип и графини ди Салерно, сидели Саманта и Регина Казановы, ее будущие золовки.

«Белокурая троица», хоть и пришибленная, бросала в сторону Белл полные ненависти взгляды. Ей казалось, что эта троица, прежде соперничающая между собой, теперь сплотилась и готовит против нее заговор.

После ленча все плавно перекочевали в парадную гостиную, где подавали кофе, чай и десерт. Леди играли в карты, восхищались драгоценностями и делились сплетнями.

Несмотря на торжественное убранство, гостиная выглядела уютной. Одну стену занимали окна от пола до потолка, а две другие – белые мраморные камины. Над одним висел портрет первой герцогини Инверари, над другим – нынешняя герцогиня со своего портрета обозревала гостиную.

Стены гостиной от пола до середины были отделаны полированным дубом, а от панелей до потолка оклеены обоями цвета червонного золота. На персидских коврах – красных, золотистых, кремовых и синих – стояли диваны, кресла и шезлонги с обивкой и разноцветной геральдикой.

Гости разделились на группы. Дамы постарше попивали чай и обменивались новостями. Молодые матроны-домохозяйки разговаривали о своих младенцах и рассказывали анекдоты. Совсем юные, незамужние, собрались вокруг одного из мраморных каминов.

– Давайте сыграем в «да» и «нет», – предложила Синтия Кларк. – Одна из нас задумывает какую-либо вещь или человека. Остальные должны угадать, что она задумала, и задают ей вопросы.

Белл сидела со своими сестрами, не прислушиваясь к разговорам. Ее клонило в сон.

– Княжна Анна, – ты будешь первая, – сказала Синтия.

Княжна кивнула. Она подумала секунду и сказала:

– Я загадала. Можете начинать.

Синтия показала на Тьюлип:

– Можете задавать первый вопрос.

– Это предмет? – спросила Тьюлип.

– Да, – ответила княжна.

– Этот предмет можно подержать в руках? – спросила София.

– Да.

– Данный предмет находится в этой комнате? – спросила Блисс.

– Да.

– Его можно надеть? – спросила Блейз.

– Нет.

– Это что-то из мебели? – спросила Рейвен.

– Нет.

– Слуги несут нам чай и десерт, – сказала Синтия и добавила: – Этот предмет съедобный?

– Да.

Лавиния взглянула на Белл.

– Это тарталетка?

Княжна Анна, ухмыльнувшись, тоже посмотрела на Белл.

– Да, это она.

Сестры Фламбо ахнули, возмущенные оскорбительным выпадом [7]. Другие леди прервали беседу и повернулись в их сторону.

Белл жестом показала Блейз, чтобы она молчала. Сама тоже не произнесла ни слова. Но ее бросило в жар. Пусть потерпевшие поражение блондинки играют в свои дурацкие игры, Белл не станет на них реагировать. Она носит обручальное кольцо князя.

– Давайте играть в рифмы, – предложила Тьюлип. Ее голос прозвучал чересчур громко в притихшей гостиной. – Я называю какое-то слово, а остальные по очереди будут подбирать к нему рифму. Итак, мое слово – скука.

– Порука, – продолжила Серена, помогая разрядить напряжение.

– Штука, – сказала София. Блисс обвела взглядом собравшихся.

– Разлука.

– Мука, – произнесла Блейз.

– Щука, – с улыбкой бросила княжна Анна.

Лавиния посмотрела на Белл.

– Гадюка.

Сестры Фламбо задохнулись от негодования. Снова наступило молчание.

Белл понимала, что должна дать отпор «белокурой троице», иначе издевательствам не будет конца. Блейз права. На огонь следует отвечать огнем.