Сама невинность

Мику казалось, что сейчас он перестал вообще что-либо понимать. Но одно он знал наверняка — если он не выяснит правду, кому-то предстоит погибнуть. Может быть, даже ему самому. 

Глава 12

Обычно дорога от Виндзора до вокзала Паддингтон [75] занимала чуть больше часа. Но когда их поезд был на полпути к Лондону, по какой-то непонятной причине он начал замедлять ход, пока совсем не остановился. По вагону прошел кондуктор, объясняя, что во время сегодняшнего послеобеденного ливня мощные порывы ветра повалили несколько старых ореховых деревьев, и они упали прямо на рельсы. Их придется убрать, а участки сильно поврежденного железнодорожного полотна заменить, прежде чем поезд вновь тронется. Он сообщил пассажирам, что, предположительно, поезд прибудет в Лондон с часовой задержкой, но они постараются сократить опоздание за оставшуюся часть пути.

— О нет, — Софи испуганно посмотрела на Мика. — Мы можем опоздать.

— Вы сказали, что убийство произойдет после наступления темноты. В это время темнеет около десяти, до Ковент-Гардена мы доберемся примерно в девять тридцать. Времени у нас достаточно.

— Надеюсь, вы правы, — прошептала девушка, но её всё равно не оставляли серьёзные опасения, особенно когда часовое ожидание превратилось в двухчасовое. Образ убитого мужчины всё ещё стоял у неё перед глазами, и каждая минута казалась вечностью. Когда поезд вновь пришёл в движение, она была напряжена, как туго натянутая струна. Софи не говорила этого вслух, но она очень боялась, что их усилия окажутся напрасны.

Мик тоже молчал. Он хмурился, погрузившись в свои мысли, и Софи не отвлекала его всю оставшуюся дорогу до Лондона.

Когда они оказались на Паддингтонском вокзале, было уже десять тридцать, и на город опустилась темнота. В театрах только что закончились представления, и зрители не оставили ни одного свободного кэба. Наконец, Мик поймал экипаж, и к одиннадцати пятнадцати они подъехали к Ковент-Гардену. Когда их коляска повернула на Боу-стрит [76], на Софи нахлынуло чувство совершеннейшей пустоты, и она поняла, что они опоздали. Она схватила Мика за руку и тесно переплела их пальцы.

— Что такое? — спросил Данбар, удивлённо глядя на неё.

— Он мёртв, Мик. Его убили. Мы прибыли слишком поздно.

Он не ответил, только крепче сжал её руку.

Когда кэб выехал на Тависток-стрит [77], где и располагался паб «Три лошади», они увидели, что улица перекрыта деревянными заграждениями столичной полиции.

— Проклятье, — пробормотал Мик и выпрыгнул из экипажа, едва только тот остановился. Бросив шесть пенсов кэбмену, он побежал к двум полисменам, которые стояли у заграждения. Софи последовала за ним.

— Роб, Арчи, — Мик поприветствовал их кивком головы. — Что случилось?

Полисмен, которого Мик назвал Робом, посмотрел на Софи, затем перевёл взгляд на Мика.

— Убийство, — ответил он, ткнув пальцем в сторону улицы позади себя, которая была забита полицейскими, репортёрами и зеваками из числа тех, кто здесь жил и от кого нельзя было потребовать, чтобы они покинули место преступления.

— Кто жертва? — спросил Мик. И хотя его голос оставался таким же спокойным, Софи знала, что он страшится услышать ответ.

Роб положил руку на плечо Данбара.

— Старик, это Джек.

— Что? Джек Хоторн?

Софи поняла, что Мик знал погибшего. Конечно, скорее всего, большинство полицейских знали друг друга, но она чувствовала, что этот Джек Хоторн был близким другом Мика.

— Я иду туда, — сказал Данбар и протиснулся мимо полисменов. Они пропустили его, но когда Софи захотела последовать за ним, полицейский по имени Арчи положил ей руку на плечо, останавливая.

— Извините, мисс. Посторонним туда нельзя.

Мик обернулся:

— Она со мной.

Арчи покачал головой:

— Сэр, приказ де Витта. Если мы позволим зевакам пройти туда, наши парни не смогут работать.

— Я знаю правила, констебль. Мисс Хэвершем — важный свидетель по этому делу. Де Витт там?

— Ещё нет.

— Когда он появится, я обговорю с ним это.

— Сэр, там кошмарная картина. Не уверен, что женщине стоит… — один взгляд Мика заставил Арчи замолчать, а затем, пожав плечами, полисмен дал Софи пройти. — Как хотите, сэр.

Мик протянул руку, и Софи, приняв её, последовала за ним ко входу в «Три лошади». Благодаря высокому росту и широким плечам Мик легко прокладывал дорогу через толпу. Всё так же не размыкая рук, они вошли в паб, пересекли зал и вышли через заднюю дверь в переулок, где тоже яблоку негде было упасть из-за количества полицейских. Те из них, кто стоял ближе к центру образованного людьми круга, держали высоко над головой лампы. Зеваки, высунувшиеся из окон дома напротив, с жадным любопытством наблюдали, что же там происходит. Некоторые из них даже делали записи.

Мик на мгновение остановился около задней двери.

— Ждите здесь, — скомандовал он Софи и направился к группе полицейских. Девушка увидела, как он вошел в круг. Мик на несколько дюймов возвышался над другими полицейскими, и поэтому ей было видно его лицо и выражение, появившееся на нём, когда Данбар посмотрел на распростертое на булыжной мостовой тело. Но на самом деле ей не нужно было видеть, она и так чувствовала его боль. Софи сделала шаг вперёд, к нему.

Обернувшись, Мик увидел, что Софи идёт к нёму. Он встретил её на полпути и, взяв за плечи, развернул обратно, не подпуская к тому месту, где лежало тело.

— Мик, я должна его увидеть.

— Нет.

— В определенном смысле я уже видела, — сказала она. — Но я хочу увидеть его наяву. Это важно, Мик.

На мгновение его руки напряглись, стискивая её плечи, затем он отпустил её.

— Хорошо. Но если вам станет плохо, это будет полностью ваша вина.

— Не станет. Он был вашим другом, да? С вами… с вами всё в порядке?

— Со мной всё нормально.

Софи знала, что он лгал.

Мик подвёл девушку к телу. Стоявшие там полицейские заметили её присутствие и начали поглядывать на неё с любопытством.

— Кто эта женщина? — шёпотом спросил один полисмен. — Де Витт оторвёт Мику голову за то, что он привёл сюда какую-то дамочку.

Софи чувствовала на себе их недоумевающие взгляды, но не обращала на них внимания. Она сосредоточилась на убитом мужчине. Несколько полицейских всё ещё держали высоко над головой лампы, и когда Софи подошла к телу, она увидела фотографа, собирающегося сделать несколько снимков.

Девушка перевела взгляд с фотографа на то кровавое месиво, которое когда-то было детективом полиции Джеком Хоторном. В реальности зрелище было намного, намного более ярким. Софи почувствовала, как содержимое желудка подкатило к горлу, и с ней чуть не случилось именно то, что предсказывал Мик. Её чуть не стошнило.

Софи отвернулась и обнаружила, что сзади стоит Мик, сильный, надёжный, словно скала, за которую можно держаться. Она схватила его за лацканы пиджака и зарылась лицом в накрахмаленную ткань рубашки.

Мик стоял и обнимал её, утешал её, а в это время у его ног лежало тело его погибшего друга, а приятели-полицейские таращились на него так, будто он сошёл с ума.

— Теперь со мной всё в порядке, — сказала Софи и, выпрямившись, отодвинулась от него. Данбар отпустил её.

— Вы что-нибудь чувствуете? — спросил он.

— Мне нужно несколько минут. Идите и делайте всё, что должны, а я отойду назад, чтобы не мешать, и подожду — вдруг я что-нибудь почувствую.

Мик отвел Софи к задней двери паба, и она встала там, наблюдая, как Данбар вернулся к телу, опустился на колени и, склонив голову, отдал дань последнего уважения своему другу. С другой стороны над телом склонился ещё один человек, также стоявший на коленях, на нём был заляпанный кровью фартук. Софи поняла, что это врач.