Укрощенная Элиза

– Ты был так добр ко мне после свадьбы. Надарил мне столько драгоценностей, купил Хэлстон-Хаус для меня, хотя я знала, что тебе не нужно ни открытие сезона, ни само светское общество…

– Еще один вопрос, – вспомнил он. – Зачем ты оставила обручальное кольцо? Это был тяжелый удар для меня, когда я увидел его в сейфе.

Элиза широко открыла глаза.

– Но я не осмелилась путешествовать, имея при себе такие драгоценности. Меня могли ограбить.

Его лицо прояснилось, и она улыбнулась.

– Лучше я закончу мой рассказ, пока в состоянии это сделать. Я убежала, потому что мне было стыдно за то, как я вела себя с тобой, и я вспомнила про этот дом и как мы были счастливы здесь вдвоем. Я подумала, что это будет самое лучшее место для моего признания, когда ты наконец найдешь меня.

– Значит, ты хотела, чтобы я нашел тебя? – спросил он.

– Конечно! Но я уже теряла терпение. Почему ты так долго не приезжал? Хотя я всегда считала, что ты сообразительный мужчина.

Даррин решил пока не обращать внимания на все эти провокационные замечания. «Только бы не спугнуть, – сказал он себе. – За последние несколько минут мы далеко продвинулись. Тише, тише… Главное сейчас не торопиться!»

– Как ты здесь оказалась? – спросил он. – Тебя не видели в Скарборо, корабль не заходил в порт.

– Капитан и не собирался останавливаться в Скарборо. Мы были вынуждены плыть дальше, в Стейз. Там мы сошли на берег и наняли экипаж. Вот и все. И обещаю тебе – я никогда больше не буду смеяться над тобой и твоим домом.

Граф улыбнулся.

– Охотно верю. А я постараюсь не смеяться над светским обществом. – Он взял ее за руки. – Ты говоришь, что мне не нужен города и что я не люблю светское общество. Мне действительно больше по душе мой родной Йоркшир. Но я по-прежнему собираюсь выступать в парламенте. Поэтому ты можешь продолжить сезон в Лондоне. И я не думаю, что лето и осень в Йоркшире тебе покажутся скучными в моем замке.

– В каком именно? – спросила она, склонив голову и лукаво улыбаясь.

– В каком хочешь, любовь моя. – Даррин обнял ее и положил на траву.

Элиза счастливо вздохнула.

– Начнем с этого, – сказал он. Она погладила его плечо.

– Ты узнаешь, что я могу быть очень хорошей женой, – проворковала Элиза.

Он поцеловал ее и спросил:

– Как ты тут управляешься?

– О, я зашла к Тому. Он и его жена знают мисс Пелхэм, и они были очень рады помочь. Том считает, что мы с тобой отличная пара, потому что я такая же чокнутая, как ты. Они дали нам продукты и этих птиц.

– Зачем ты гонялась за курицей?

– Она выбежала, когда я вошла, чтобы собрать яйца. Нечего улыбаться! Я научилась собирать их и не бить. Но я должна поймать ее, потому что Джейн уехала к своим родственникам и вернется только завтра. О, Дрейк, а как же курица? Мы должны поймать ее! Иначе ее съест лица сегодня вечером!

Она хотела вскочить, но Даррин ее удержал.

– Забудь про курицу! – приказал он.

Он смотрел на Элизу, его серые глаза сверкнули знакомым ей огнем. Вот, наконец-то, подумала Элиза. Она так долго этого ждала, так долго!

Он стал снимать с нее платье, и его руки были горячее солнца.

Элиза сделала жест, будто она сопротивляется, и Даррин вопросительно посмотрел ей в глаза.

– Эй, что ты со мной делаешь, парень? – тихо сказала она.

– Некогда мне с тобой играться, каша горит в печи, – ответил он ей в тон.

Даррин наклонился низко к ней. Его лицо было всего в нескольких дюймах от нее.

– Элиза. Я не хочу кашу! Я не хочу даже вареную баранину! Я хочу тебя. Здесь. Сейчас.

Она не успела засмеяться, потому что Даррин закрыл ей рот поцелуем.

И вокруг стало очень тихо…

Только жаворонок пел свою песню где-то в вышине, над волнами вереска. Да закудахтала сбежавшая курица, садясь на гнездо.

Но граф и графиня не замечали ничего, счастливые, что вновь обрели друг друга.