Цена наслаждения

Флер провела руками по его спине и обхватила его голову, пропуская между пальцами шелковые пряди. Рид еще больше возбудился: стоило ей всего лишь прикоснуться к нему – и его охватывало жгучее желание. Его рука нащупала край сорочки и задрала его повыше, обнажая бедра женщины. Он просунул руку ей между ног и погладил промежность, обнаружив, что она уже увлажнилась и готова принять его.

Он пересадил ее так, что она была повернута к нему лицом, и смог хорошенько рассмотреть ее. Она протянула руку к завязкам у него на брюках.

– Пожалуйста, – простонала Флер.

– Я знаю, чего ты хочешь, любимая, – пробормотал Рид. Он помог ей справиться с завязками и освободить набухший орган. Ее рука обхватила его и стала гладить вверх-вниз. Риду показалось, что еще немного – и он умрет от удовольствия. Он никогда не насытится этой женщиной.

Он больше не мог выносить этой сладкой пытки. Обхватив руками ее ягодицы, он легонько приподнял ее и насадил на член. Мышцы ее влагалища тут же сжались, заставив его застонать. Откинув голову, она принялась яростно скакать на нем, не щадя его и не прося пощады себе. Он отдал ей все, что у него было, а затем – еще немного. Под конец он взял управление на себя: не давая ей пошевелиться, он забился в ней, отчаянно желая довести их обоих до пика наслаждения.

Флер кончила первой. Он почувствовал, как мышцы всего ее тела конвульсивно сокращаются. Сначала руки. Затем бедра. Потайные мышцы сжались, и она закричала. Тяжело дыша, Рид увеличил темп, проникая глубже, доводя себя до исступления. Вершины он достиг, выпуская в нее струю горячей жидкости.

Флер обессилено навалилась на него – обмякшая и безвольная, как тряпичная кукла. У него возникло ощущение, будто все его кости расплавились и превратились в одну гигантскую лужу сжиженного удовольствия. Когда Флер зашевелилась, он поднял ее на руки и отнес в постель. Затем он сбросил с себя оставшуюся одежду и присоединился к ней.

Немного отдохнув, он снова начал любить ее.

Когда на следующее утро Флер проснулась, в комнате никого не было. Она потянулась, улыбаясь и вспоминая каждый блаженный момент прошлой ночи. Хотя она и вспоминала Пьера с нежностью, и они были счастливы вместе, ничто в его манере заниматься любовью даже отдаленно не напоминало то, что они с Ридом вытворяли ночью в постели.

Когда он отнес ее на кровать, она взяла инициативу в свои руки. Заливаясь нежным румянцем, она вспомнила, как покрывала поцелуями каждый сантиметр его тела, ласкала языком член, брала его в рот, доставляя ему неземное наслаждение, и принимала такие же ласки от него. Все, что они делали, вызывало восхитительное возбуждение и ни в коем случае не казалось неприличным. Рид помог ей выпустить на волю то, что дремало в ней, о существовании чего ни она сама, ни Пьер даже не подозревали.

Но такие отношения с Ридом должны прекратиться, когда они переедут в его особняк. Леди Хелен она не нравилась, а леди Вайолет ревновала к ней Рида. И к тому же она получила новое задание и собиралась посвятить его выполнению все свое время и отдать все силы.

Когда Лизетт просунула голову в дверь, Флер все еще нежилась в постели.

– Вы готовы встать, моя дорогая? Вещи лорда Рида уже грузят в карету.

Флер подскочила.

– Который час? Почему ты позволила мне спать так долго?

– Сейчас десять, а поскольку у нас вещей немного, его светлость приказал дать вам отдохнуть. Мне прислать к вам Пег?

– Я успею принять ванну?

– Мы это устроим. Я сама за всем прослежу и прикажу Пег принести вам завтрак, чтобы вы поели, пока греется вода.

Голова Лизетт исчезла. Флер снова легла в постель, испытывая некоторую неловкость из-за того, что причиняет столько неудобств. Но после ночи любви с Ридом она чувствовала его запах на своем теле. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чем она занималась, если обойтись без ванны.

Принесли завтрак; она жадно поглощала еду с подноса, сидя на кровати, пока слуги наполняли ванну. Как только Пег унесла поднос с опустевшими тарелками и все, кроме Лизетт, вышли из комнаты, Флер встала с постели и погрузилась в ванну.

Лизетт окинула ее понимающим взглядом.

– Он ведь был в вашей постели вчера, правда?

Лизетт невозможно обмануть!

– Твое мнение обо мне ухудшилось из-за того, что я позволяю ему?

– Ничто не изменит мое мнение о вас, что бы вы ни делали. И я не могу винить вас за то, что вы ищете удовольствия. Кроме того, его светлость – человек порядочный. Он о вас позаботится.

Флер заявила возмущенно:

– Я прекрасно могу сама о себе позаботиться. Не желаю становиться содержанкой.

– Как скажете, моя дорогая, – с сомнением в голосе произнесла Лизетт. – Но боюсь, вы начинаете влюбляться в этого негодника, хотя и понимаете, что он на вас не женится.

– Не нужно за меня бояться, Лизетт. Я прекрасно осознаю, на что мне нельзя надеяться в отношении лорда Хантхерста.

Когда она спустилась в холл в новом бело-золотом платье для прогулок, Рид уже ждал ее.

– Я вчера отослал мадам Генриетте и сапожнику записки с приказом отправить ваш новый гардероб и обувь на Парк-авеню. Не удивлюсь, если выяснится, что первые наряды и большая часть обуви, которую мы заказывали, уже доставлены. Вы готовы ехать?

Флер молча кивнула.

Апдайк вручил ей новую шляпку, гармонирующую с платьем.

– Мы с вами увидимся через пару дней, миледи. Почти вся прислуга переезжает на Парк-авеню. Этот переезд его светлости следовало осуществить, как только он вернулся из Франции.

Флер завязала ленты шляпки под подбородком и улыбнулась Апдайку.

– Спасибо, Апдайк. С нетерпением буду ждать, когда снова смогу увидеть доброжелательные лица.

Рид взял ее за локоть и повел на улицу.

– Где Лизетт? – спохватилась она.

– Уже в карете, вместе с Пег. Я последую за вами верхом.

– Пожалуйста, поедемте с нами в карете, Рид. Зачем же подставлять себя под пули?

– Перестаньте, любимая, – прервал ее Рид. – Просто садитесь в экипаж и позвольте мне самому позаботиться о своем благополучии.

Флер забралась в карету, бормоча себе под нос что-то о тупоголовых мужланах и их неспособности прислушиваться к советам других людей.

– Вы что-то сказали? – не расслышав, спросила ее Лизетт, когда Флер, устроившись на сиденье, стала расправлять юбки.

– Нет, Лизетт, просто мысли вслух.

Карета тронулась, загрохотав по мостовой. Ехать было недалеко, если точнее – просто завернуть за угол. Флер могла спокойно преодолеть такое расстояние пешком, если бы Рид позволил ей это. Когда они прибыли, он уже был на месте и готовился открыть дверцу кареты.

– Моп Dieu! [11] – воскликнула пораженная Лизетт. – Почему же вы не признались, что мы будем жить во дворце, дорогая моя?

– Согласна, дом очень импозантен, но если мне удастся настоять на своем, долго мы здесь жить не будем. Хозяйки дома будут терпеть наше присутствие лишь потому, что этого потребовал Рид. Выше голову, Лизетт, нельзя допустить, чтобы им удалось запугать нас.

Двери открылись. На улицу вышли несколько слуг, чтобы помочь разгрузить вещи Рида и внести их внутрь. Рид провел дам через ворота, а затем они поднялись по лестнице. Хьюз поклонился, приветствуя их, и распахнул перед ними двери.

– Добро пожаловать домой, милорд. Все уже готово к вашему прибытию и прибытию гостей.

– Спасибо, Хьюз. Дамы в гостиной?

– Совершенно верно. У них посетитель. Мне объявить о вашем приезде?

– Посетитель? И кто же он?

– Некий господин Дюваль. Думаю, вы с ним знакомы.

– Да уж, знаком. Не нужно объявлять о нас, Хьюз. Мы сами о себе объявим. Готовы ли комнаты для гостей, как я распоряжался?

– Полностью, милорд.

– И какие комнаты предназначены для моих гостей?

– Леди Хелен выбрала для леди Фонтен зеленую комнату в восточном крыле. Что касается ее компаньонки, миледи предложила поселить ее вместе с горничной леди Фонтен в крыле для прислуги, на третьем этаже.