Обещание счастья

Как и Маргарет, та тоже планировала свое будущее, то будущее, которое она, Найна, пыталась отнять у нее.

Найна заплакала. Она постоянно плакала после разрыва с Кейтом, но на этот раз это были слезы стыда.

А напротив, через коридор, Меган лежала в своей спальне, смотрела на пятно лунного света на потолке и шептала:

– В тот вечер, когда вы ругались с мамой, я поняла, что у тебя есть другая женщина. Ты все отрицал, и мама поверила тебе, а я – нет. Потом я увидела ее в ресторане. Я возненавидела эту женщину, и она поняла это. Мы смотрели друг другу прямо в глаза. Я готова была убить ее. Как ты мог так поступить с мамой? Если бы ты знал, как ученики любят ее! А родители моих друзей говорят о ней с таким уважением! Как же ты посмел? И теперь мама все время плачет из-за тебя. Все мужчины негодяи. Вот и у нас в школе мальчишки говорят, что любят, а сами только и норовят полапать. А на следующей неделе у них уже другая жертва. Им нельзя доверять.

У Меган учащенно забилось сердце. Она поднялась и села на край постели, продолжая шептать:

– Я так любила тебя! Ты был самым лучшим в мире отцом. Как ты мог так поступить? Сел утром в машину и уехал. Смогу ли я теперь доверять кому-нибудь? Нет, ты больше не мой отец. А я так любила тебя. Но теперь я не хочу тебя видеть. Ты сейчас живешь с этой гадкой женщиной и, наверное, думаешь, что я буду приезжать к тебе и хорошо относиться к ней. Даже не мечтай об этом, потому что я никогда не приеду.

Джулия перевернула подушку, мокрую от слез. Говорят, глупо считать, что сердце может разорваться от горя, но с того утра, когда уехал папа, у нее болело сердце. Джулия положила ладонь под маленький бугорок левой груди. Ей показалось, что сердце стучит слишком натужно, как двигатель, перед тем как заглохнуть. Ну и наплевать. Пусть глохнет. Тогда папа поймет, что он натворил, и ему будет стыдно.

«У него было такое холодное и злое лицо! Он даже не посмотрел на нас, просто сел в машину и уехал. Должно быть, мама сделала что-то ужасное, раз папа так разозлился.

А мама все время плачет. Значит, если она сделала что-то, то сожалеет об этом. Иначе зачем ей плакать? Говорят, папа уехал к другой женщине. Меган видела ее и сказала, что совсем ничего особенного. Но зачем тогда уходить к ней? Я этого не понимаю. Надо будет спросить папу, когда увижу его. Я попрошу папу вернуться. Я хочу, чтобы он вернулся».

Руфус, который всегда спал в коридоре, словно понимая, что сейчас он нужен Дэнни, пришел в спальню и лег рядом с его кроватью. Дэнни погладил его по голове.

Мальчик пытался разобраться в своих чувствах. Но они были такими противоречивыми. Иногда в голову лезли непозволительные мысли: Дэнни представлял себе отца рядом с молодой женщиной, непременно блондинкой, с волосами до плеч, маленькими упругими грудями… Он думал об этом вечером, когда ел пиццу и украдкой наблюдал за мамой.

Но мама совсем не старая. Он обратил внимание на ее руки. На пальце до сих пор обручальное кольцо, чистые, ухоженные розовые ногти. А вот даже пудра на щеках не могла скрыть того, что она плачет и страдает.

Внезапно к горлу Дэнни подступил комок. А не из-за него ли папа бросил такую замечательную женщину и такой хороший дом? «Может, я во всем виноват?» Дэнни припомнил статью из журнала, которую читал, ожидая приема у дантиста. В ней говорилось, что дети часто считают себя причиной развода родителей. Тогда, мельком взглянув на цифры, он решил, что это просто статистика. А теперь вот и сам входил в эту статистику.

Дэнни хотелось спуститься вниз и съесть что-нибудь, например булочку с шоколадной глазурью. «Возможно, тогда я почувствую себя лучше», – сказал он себе, хотя понимал, что это не поможет.

Маргарет задернула шторы, чтобы лунный свет не мешал ей думать. Ей необходимо было сейчас сосредоточиться, чтобы справиться со своим горем и прекратить бесплодные терзания.

Тот вечер в Нью-Йорке, когда они встретили эту женщину… Неужели за те пять минут она околдовала Адама? А потом они пили в номере шампанское, и – она точно помнила это – Адам предложил тост за их любовь. Значит, он любил ее тогда?

«Бесполезные вопросы, – решила Маргарет. – Лучше думай сейчас, что делать».

Прежде всего необходимо оберегать детей. И главное, ни в коем случае не оскорблять в их присутствии отца. Надо держать себя в руках, дети и так насмотрелись достаточно слез, которые ей не удалось сдержать. Так что больше никаких слез. Следует понимать, что каждый ребенок реагирует на случившееся по-своему. Необходимо проследить, чтобы они не переставали общаться с друзьями, расспросить учителей, как дети ведут себя. Потом встретиться с адвокатом, которого порекомендовал Фред. Если уж нельзя обойтись без опоры, надо принять помощь Фреда. Он искренне хочет помочь.

Закончив составлять в уме список насущных дел, Маргарет попыталась уснуть. Однако вопросы так и остались без ответа. А что обо всем этом думает Адам? Куда делись девятнадцать лет совместной жизни?

– Супружеская измена не считается преступлением, – пояснил Стивен Ларкин. – Так что никакого наказания она за собой не влечет.

Адвокат, сверстник Маргарет, был темноволосым, худощавым, несколько сурового, даже аскетичного вида. Маргарет поймала себя на том, что сравнивает других мужчин с Адамом.

– Значит, и причиненное горе, и разбитое сердце, и оскорбленные чувства – все это сводится только к бумажной волоките?

– Боюсь, что так.

И Маргарет, не в силах больше сдерживаться, выплеснула эмоции на незнакомого человека, сидевшего за столом напротив нее.

– Но почему это случилось со мной? Ведь ни одна женщина не думает, что судьба так обойдется с ней!

– Вы живете в Америке в тысяча девятьсот девяносто третьем году, – спокойно заметил адвокат. – Так почему же такого не может случиться?

– Но ведь никто не живет с мыслью о том, что его семья распадется. Я посвятила ему всю жизнь. Хотела стать врачом, но это нарушало планы Адама, и я отказалась от своей мечты. С радостью отказалась ради него! Я никогда и не помышляла о другом мужчине.

И тут Маргарет расплакалась. Ей было стыдно, и она закрыла лицо ладонями.

Адвокат деликатно отвернулся и сделал вид, что роется в своих бумагах. Когда Маргарет успокоилась и вытерла слезы, он тихо сказал:

– Я чувствую, как вам больно.

– Наверное, я просто слабохарактерная женщина.

– Не думаю. Да и ваш друг Фред Дэвис совсем другого мнения о вас. Он сообщил мне много полезной информации.

– Он и о вас очень хорошо отзывался. Поэтому я и здесь.

– Вам придется приходить сюда не раз. Вы наверняка слышали, что бракоразводные дела движутся медленно.

– Значит, теперь вы свяжетесь с Адамом?

– С его адвокатом, если у него есть таковой.

– Не знаю, есть ли у него адвокат. Я не общаюсь с мужем. Дэнни и Джулия говорят с ним по телефону, а Меган наотрез отказывается, и это меня очень беспокоит… Вам, наверное, нужен его адрес? Я сообщу вам его. Он живет… у этой женщины.

– В этом нет необходимости. Фред первым делом дал мне адрес.

На этом разговор закончился. Уходя, Маргарет остановилась в дверях, обернулась и печально промолвила:

– Едва ли для вас это сложное дело. Никаких имущественных споров; нет и больших денег, из-за которых стоило бы биться.

– У вас все образуется, – заверил ее Ларкин. – Наверное, сейчас вы в это не верите, но так оно и будет.

Адам проснулся глубокой ночью. Он не знал точно, что его разбудило, возможно, ощущение радости и счастья. Посмотрев в окно на сияющие звезды, Адам ощутил порыв выйти на улицу. Не потревожив Рэнди, он выбрался из постели, открыл дверь и вышел в тишину ночи. Защебетала и умолкла ночная птица. Адаму казалось, что самым громким звуком в этом очаровательном месте был сейчас стук его сердца.