Пробуждение

Финн потянулся к губке, которой Меган делала круговые движения внизу живота.

– Позволь мне…

Он стал осторожно тереть ее спину нейлоновой сетчатой губкой, гель для душа пенился, оставляя на теле тонкую скользкую пленку. Ощущения были чувственными, эротичными. Меган вцепилась в плечи Финна и прижалась к нему…

Ее ладони пробежали по его спине, спустились на упругие ягодицы и стали ласкать мускулистые бедра, а потом вставший член Финна. Его рука тут же проникла в промежность Меган. Она содрогнулась всем телом, едва не упав на пол кабины, и из ее груди вырвался громкий стон наслаждения.

– Тсс! – прошептал Финн и запечатал ей рот жадным поцелуем. – Ты ведь не хочешь, чтобы мы разбудили Марту?

– Она оставила нам шоколад… – пробормотала Меган, чувствуя, что у нее кружится голова.

– Но мы же с тобой не хотим, чтобы старушку всю ночь мучили эротические сны, правда? – жарко прошептал Финн, прижавшись губами к мочке ее уха.

– А может быть, ей нравятся эротические сны, кто знает?

– Но не с нами в главных ролях! – сказал Финн и подхватил жену на руки.

Ему было нелегко вынести Меган из душа. Ее мокрое тело выскальзывало, вода мешала двигаться. Финн кое-как закрыл кран и вышел со своей ношей из кабины. Меган едва сдерживала смех, наблюдая за его неуклюжими попытками донести ее до кровати. Когда он уже хотел бросить ее на постель, Меган остановила его:

– Подожди!

Протянув руку, она сорвала с постели покрывало и откинула простыни. Финн, негромко постанывая, старался удержать ее на руках, стоя в неудобной позе. Когда постель была расстелена, Финн наконец уложил на нее жену и навалился сверху. Закинув ее руки за голову, он жадно припал к ее губам. Насытившись, Финн стал осыпать поцелуями тело Меган, спускаясь все ниже.

Он ласкал ее грудь с затвердевшими сосками, ее живот с аккуратным пупком. От его прикосновений возбуждение Меган быстро нарастало. Она любила этого мужчину всем сердцем и хотела быть только с ним.

Наконец Финн вошел в нее и стал увеличивать темп толчков. Меган потеряла чувство реальности. Погрузившись в полузабытье, она достигла такого сильного оргазма, что ей казалось: от ее содроганий и крика рухнет дом и в Новой Англии начнется землетрясение.

Вцепившись в мужа, Меган тяжело дышала, медленно приходя в себя. По ее телу текли струйки пота, пряди влажных волос прилипли к лицу, сердце бешено колотилось, руки и ноги дрожали.

Финн убрал с ее лба налипшие завитки волос и, нежно обняв, прижал к себе. Меган было уютно и покойно в объятиях мужа. Она чувствовала себя в полной безопасности. Финн любил и лелеял ее.

И все же в ее душу снова закрались сомнения… Действительно ли она хорошо знает Финна? В последнее время он сильно переменился. А сегодня утром произошло нечто ужасное… Он вцепился ей в горло, и у него был такой яростный, беспощадный взгляд, что у Меган по спине забегали мурашки и душа ушла в пятки.

«Не засыпай! – молча молила она мужа. – Только не засыпай! Молю тебя, Господи, не дай ему заснуть, иначе я погибла!»

Финн вдруг встал с постели.

– Я должен вернуться в Хантингтон-Хаус, – заявил он.

Нагой и прекрасный, как античный герой, он прошел в ванную комнату, чтобы ополоснуться. Меган понимала, что ей не следует ходить за ним.

Через несколько минут Финн вышел, быстро оделся при свете камина и, снова подойдя к кровати, поцеловал Меган в лоб.

– Я люблю тебя, – шепнул он и ушел.

Меган вскочила с постели и побежала к входной двери, чтобы запереть ее за Финном. Вскоре послышался звук заведенного мотора, и машина Финна уехала.

Энди Маркем проснулся в холодном поту. Хэллоуин неумолимо приближался, до праздника осталось совсем немного.

Маркем снимал меблированные комнаты в одном из домов в центре города. У него была машина, старый «форд»-пикап, но Энди редко пользовался им. Автомобиль был таким же древним, как и его хозяин.

В последнее время Маркема мучило сильное беспокойство. Он не находил себе места.

На улицах ночью не было транспорта, и Энди, сев в свой пикап, быстро добрался до заброшенного кладбища. Он захватил с собой фонарь, но в нем не было надобности. Яркая луна хорошо освещала местность.

Остановив машину, Энди вышел из нее и взял с заднего сиденья кирку. Кругом было безлюдно, но он видел следы, оставленные теми, кто недавно побывал здесь. Трава была утоптана, и на земле валялись свечные огарки.

Мороз пробежал по спине Энди. Ветер шуршал листвой, слышался какой-то странный шелест, похожий на шепот… Энди стало жутко.

Он двинулся по кладбищу мимо разбитых надгробий, раздвигая высокую траву. Ему казалось, что откуда-то издалека доносились вздохи и звуки музыки. В воздухе стояло какое-то марево, похожее на голубоватый туман…

Его клубы преследовали Энди по пятам. Куда бы он ни пошел, там возникали белесые клочья.

«Энди, Энди, Энди…» – шептал ветер. Казалось, он звал старика. Собравшись с духом, Маркем решительно двинулся вперед. Он чувствовал, как крепнет его воля. Ему придавало силы то, что он знал тайну этого кладбища. Он упал на колени перед мраморной статуей. «Энди, Энди, Энди…» – раздавалось вокруг. Теперь его имя звучало совершенно отчетливо. С трудом поднявшись на ноги, старик взял кирку. Он чувствовал, что позади него кто-то стоит.

Обернувшись, он взревел и увидел океан ночной тьмы и странное движение в нем. Маркем занес кирку.

Его крик прорезал тишину ночи, но через мгновение его голос заглушило шуршание листвы и шорох ветра. Вскоре все смолкло.

Финн вернулся в Хантингтон-Хаус около четырех часов утра. Он запер за собой входную дверь и замер, прислушиваясь. В доме стояла тишина. Пройдя через холл, он заглянул в столовую, а потом вошел в гостиную. Помещения были безлюдны, в комнатах горели небольшие ночники, а по углам залегли густые загадочные тени.

Финн знал, что скоро встанет Сюзанна и пойдет готовить завтрак для постояльцев, которые рано просыпались.

Покинув кухню, Финн зашагал по коридору в то крыло здания, где располагался его номер. Найдя в кармане ключ, он открыл дверь и, переступив порог, тщательно запер ее за собой. Когда он обернулся, у него возникло неприятное ощущение, будто в номере что-то не так. Окинув комнату внимательным взглядом, он заметил, что легкие занавески на балконных дверях немного раздвинуты и покачиваются от ветра. Двери на балкон были распахнуты настежь!

Холодок пробежал у него по спине. Финн прекрасно помнил, что запер балконные двери. Он обшарил комнату и ванную, но так и не обнаружил злоумышленника, который мог затаиться здесь. Немного успокоившись, Финн стал раздеваться, однако вскоре до его слуха донесся какой-то шум из глубины дома.

Он напряженно прислушался. Из кухни доносился мужской голос. Звуки были тихими, приглушенными, но все равно в ночной тишине они были явственно слышны.

Стиснув зубы, Финн двинулся к кухне. Приоткрыв дверь, он заглянул внутрь.

Огонь в старом очаге снова разгорелся, и языки пламени лизали огромный чайник, висевший на железном штыре. В кухне находился только старый Фаллон. Стоя на костлявых коленях перед очагом, он нараспев произносил заклинания и бросал в чайник какие-то травы или порошки из резной деревянной шкатулки, которую держал в руках.

Финн не мог разобрать слов. Бросив щепотку содержимого шкатулки в чайник, Фаллон кинул следующую щепотку в огонь, и он ярко вспыхнул.

Старик продолжал нараспев повторять заклинания и магические формулы, совершая неведомый Финну ритуал.

У Финна свело скулы от злости. Он решительно распахнул дверь и вошел в кухню.

– Что вы здесь, черт возьми, делаете? – взревел он.