Скандальная связь

Его голос изменился, стал ниже. Это голос обольстителя. Он явно пытается сменить направление раз говора. Он бросает взгляд на пачку писем, что лежат на столе под моей рукой.

— В пятнадцать лет я была такой глупой, — говорю я.

— И такой хорошенькой.

— Я знала о мужчинах так мало. — Это не совсем правда, я все-таки росла в театре, и на моих глазах одна «мама» сменяла в квартире отца другую. — А в пансионе…

— Ах, этот пансион, — смеется Руперт. — Я помню истории, которые ты о нем рассказывала. Подумать только, что твой папаша выбрал для тебя такое низкопробное учебное заведение.

— Он думал, что там я сумею стать настоящей леди, но в моем образовании полным-полно пробелов, это факт. Но как бы там ни было, Руперт, — я подаюсь вперед и смотрю ему в глаза, — даже я, школьница, которая едва-едва разбиралась с глобусом, знала, что до Шотландии от Шрусбери за один день не доедешь и что жители Гретна-Грин не говорят по-валлийски.

Молчание. В камине потрескивает уголь. Пламя свечи вздрагивает, когда Руперт почти роняет на стол свой бокал. Но в последний момент удерживает его.

— Умница, малышка Софи, — изрекает он в конце концов и снова смотрит на пачку писем. — Но весь свет знает тебя под именем миссис Уоллес, ты неплохо обжилась с моей фамилией, не так ли? Так как насчет ссуды, дорогая?

Я качаю головой:

— Нет, не думаю, что это возможно. Видишь ли, когда я даю взаймы, я жду, что деньги мне все-таки вернут.

Он встает и подходит к камину.

— Тогда небольшой подарочек. Осмелюсь предположить, что этому несчастному клерку известно о богатом впечатлениями прошлом миссис Уоллес, но в обмен на некоторую сумму я готов сообщить ему, что наш брак недействителен. Сомневаюсь, что он поверит в это, если скажешь ему ты…

— О, Руперт! — Я произношу его имя тем же тоном, каким просила у Чарли клецок. — Звучит очень заманчиво. Но для этого мне не нужно твоего слова. Видишь ли, после того как ты отправился за границу, я познакомилась с неким мистером Брайтом, который с восторгом отзывался о моем выступлении на сцене. Представь мое удивление, когда я узнала в нем преподобного мистера Бакла, который когда-то освятил наш союз. Так что, — я поднимаю письма, — я убедила этого джентльмена изложить свое видение тех событий в письменной форме.

— Да будь ты проклята! — вопит Руперт, выхватывает письма из моей руки и бросает в камин. Они вспыхивают ярким пламенем. — Что ты скажешь на это, Софи?

— На это? А, это были какие-то хозяйственные заметки из дома графа Бирсфорда. Заявление Брайта хранится в надежном месте, в кабинете моего адвоката в Лондоне.

Руперт испускает долгий тяжелый вздох и падает на стул. Он хмурится, а потом разражается смехом, и я вспоминаю, что меня так привлекло в нем (помимо дерзости и блеска джентльмена в военной форме, который бросал на меня в церкви одобрительные взгляды, в то время как мои однокашницы из пансиона миссис Льюишем хихикали и пихали меня локтями).

— Софи, Софи, я не очень умен, ты уже поняла это. — Он подливает мне еще вина и затягивается сигарой. — Не настолько умен, как ты. Ну так что там с этим мистером Бишопом? Кто он такой? Я должен быть уверен, что он будет с тобой хорошо обращаться, потому что ты мне до сих пор небезразлична. Да-да, ты можешь сколько угодно качать головой и улыбаться, но это факт: я был очень счастлив с тобой. Подстроенная свадьба — это глупость, конечно, с моей стороны, но я с ума по тебе сходил, а ты была добропорядочной ученицей из школы мисс Льюишем. Мне казалось, это единственный способ… ну, ты понимаешь. Так расскажи мне о Бишопе?

— Он очень порядочный человек, владелец «Бишопс-отеля».

— «Бишопс-отеля», значит? Я там пару раз останавливался. Как необычно. Значит, он человек со средствами.

И тут я понимаю, какую совершила ошибку.

Он тушит сигару, наклоняется ко мне и берет меня за руку.

— Софи, любовь моя, подумай об этом. В обществе ты известна как миссис Уоллес, и явно в твоей жизни было несколько адюльтеров. Он не захочет поднимать скандал. Он заплатит. Отельчик этот довольно убогий, но в грамотных руках сможет принести целое состояние. Мы с тобой прекрасно сработаемся в паре. Что скажешь?

Дверь в комнату со скрипом раскрывается.

— Да, миссис Уоллес, что скажете? — спрашивает Гарри.

Понятия не имею, как долго Гарри там простоял и что конкретно он слышал. Но вывод, к которому он пришел, очевиден.

— Входите, дорогой друг, — зовет его Руперт. — У меня и моей прекрасной жены есть для вас деловое предложение.

— Боюсь, что нет, сэр. — Гарри холодно кивает ему — наполовину оскорбление, наполовину формальность. — Идите к черту, Уоллес, и вы, миссис Уоллес, тоже. Надеюсь больше никогда не видеть никого из вас.

— Гарри! — кричу я, но он уходит.

— А как же дуэль? — кричит ему вдогонку Уоллес.

Гарри с лестницы кричит в ответ, что капитан может совершить с дуэлью нечто невозможное с анатомической точки зрения, даже в переносном смысле.

— Ваши извинения приняты! — орет ему вслед Уоллес. — Уф-ф. Я уж испугался, что он меня убьет, — говорит мой галантный любовник-воин. — Что ж, дорогая моя Софи, похоже, у вас с ним все кончено. Тебе теперь нечего терять. Может, в таком случае поставишь свои фишки на меня?

Глава 19 Гарри

— Вы меня, конечно, простите, но это совсем на нее не похоже. — Шад наливает мне очередной стакан бренди. Мы стремительно напиваемся.

— Я своими ушами слышал, как она это говорила.

— Вы слышали всего несколько секунд из разговора. Вы не слышали ее ответа.

— А мне это и не надо. — Я внимательно смотрю на два стакана, что стоят передо мной и плавно перетекают один в другой. Какой бы взять? — Вероломная Ева.

— Она что, была раздета? Вот это я бы счел весомым аргументом, а так…

— Нет, сэр, но он держал ее за руку.

— Боже мой, какой разврат! Вы еще скажите, что она была без головного убора.

— Сэр, не вижу повода для смеха!

— Сядьте, сядьте. Знаю. Мои извинения. — Он хлопает меня по плечу. — Так что мы будем делать дальше? Я так понимаю, кое-какие вайи вещи до сих пор остаются в поместье?

— Верно, сэр, но прежде, чем за ними ехать, мне нужно удостовериться, что в гостинице все идет хорошо.

— Прекрасная идея.

Не понимаю, почему мое возвращение в Лондон он воспринимает с таким энтузиазмом, но в этот момент я вообще мало что понимаю.

— Есть кое-какие дела, которые нужно уладить. Во-первых, мне нужен новый управляющий, или хотя бы дворецкий, и няня. Я был бы вам очень признателен, если бы вы провели собеседования с подходящими кандидатурами из агентств по найму слуг. А может быть, у вас есть кто-то на примете? Так, а что там с дуэлью?

— Я в весьма грубой форме высказался об этой дуэли, а он, кажется, решил, что это я таким образом принес извинения. Сам не понимаю, и чего я так рвался стать джентльменом: вы очень странный народ.

— Нам с Шарлоттой и детям будет очень вас не хватать. Когда я буду приезжать на парламентские сессии в Лондон, я буду останавливаться в «Бишопс-отеле». Фамильный особняк мне никогда особенно не нравился, жуть как скучно таскаться по нему в одиночестве. Да, Бишоп, прошу вас, расскажите, как там в деревне обстоят дела со строительством?

— Прекрасно. Весь пол в пыли и кирпичах, один из рабочих Булмерша сломал большой палец. Я помогал им пробивать стену. Сэр, а где сейчас Софи?

Он угрюмо смотрит на меня:

— Сожалею, но не могу вам этого сказать.

— Я даже не люблю бренди. — Мы с Шарлоттой в спальне, напиваемся полным ходом. — Что теперь со мной будет?

— Ай, поехали с нами домой. Я в курсе, что Шаду не терпится взглянуть, как там продвигаются работы по строительству оранжереи, о которых я вроде как не должна знать. А за Гарри не волнуйся.