Наследство Уэстмера

Она повернулась к картинам, чтобы не смотреть на него и не расплакаться:

– Я стараюсь всех избегать. Тогда я никого не обижу.

– Ты меня не обижаешь. За исключением того, что приравняла меня к остальным. Я-то считал себя другим. Ты ко мне обратилась, когда тебе понадобилась помощь. Помнишь?

– Это было ошибкой. Мне следовало остаться здесь с дедушкой. Кстати, сплетники ошибаются – он на самом деле мой дед.

– Я никогда в этом не сомневался. Да мне все равно. – Он хотел ее обнять, но она выглядела такой неприступной, что он не осмелился. – Белла, пожалуйста, послушай…

– Нет. Я ничего не хочу слышать. Разве ты не понимаешь? – Она повернулась к нему. На ее бледном, почти прозрачном лице было написано страдание. – Оставь меня, Роберт. Возвращайся в Лондон.

Он отступил назад, словно его ударили. Затем взял себя в руки.

– Когда я целовал тебя, ты меня не отталкивала. Ты сказала, что любишь меня.

– Я… – Она запнулась. – Я была смущена и не сознавала, что говорю. Я устала от всех этих споров и пререканий и именно поэтому попросила тебя увезти меня в Лондон. Я не понимала, что там это продолжится и что будет еще хуже. Мне не следовало идти против воли дедушки…

– Ты хочешь сказать, что приняла бы предложение Эдуарда?

– Нет. Говорю тебе: я не хочу выходить замуж ни за кого из вас. И, как только дедушке станет лучше, я так ему и скажу.

– Но когда я тебя целовал…

– Это ничего не значило ни для меня, ни для тебя. Забудь об этом.

Он протянул руку, чтобы обнять ее за плечи, и был потрясен, когда она нагнулась под его рукой и устремилась к двери.

– Белла! – крикнул он, но она убежала вниз по лестнице и по коридорам, расположение которых было известно только ей.

Глава десятая

Роберт весь вечер пил в трактире «Корона» в Даунем-Маркете, вполуха прислушиваясь к разговорам местных крестьян, которые ругали вероломных господ, нанявших сыщика полицейского суда для того, чтобы он внедрился в среду браконьеров. Судя по тому, что браконьеры оказались за решеткой, сыщик со своей задачей справился.

Но в основном мысли Роберта были заняты Беллой. Почему она приравняла его к остальным кузенам? Ему наплевать на наследство. Он любит ее – разве этого недостаточно?

К полуночи он столько выпил, что был готов проклинать всех женщин. Когда же трактирщик осведомился, не нужна ли ему комната на ночь, Роберт согласился.

Утром, спустившись к завтраку, Роберт застал хозяина в хлопотах.

– Мы ждем членов магистрата и попечителей, сэр. У них здесь встреча, – сообщил он Роберту. – Они собираются каждый понедельник.

Пока Роберт расплачивался, прибыли те, кого ждали.

– Люди идут маршем из Садери. Они в боевом настроении, – сказал один из них.

Роберту совсем не хотелось попасть в гущу мятежа. Он должен вернуться в Уэстмер, заставить Беллу выслушать его и убедить в том, что ее происхождение ему безразлично. Он любит ее. Уезжая, он услышал, как член магистрата приказал кому-то ехать к капитану Ли в Апуэлл и мобилизовать кавалерию. Роберт опасался, что бунт захлестнет всю округу, включая Уэстмер, и граф, самый влиятельный землевладелец этих мест, не уцелеет от ярости мятежников. А в Уэстмере Белла и мама… Роберт вскочил в седло и помчался в Уэстмер.

Белла встала утром с тяжелым сердцем. Есть ей не хотелось, да и видеть кого-либо – тоже. Нанятая сиделка сообщила ей, что дедушка провел спокойную ночь и все еще спал. Роберт, как уехал с вечера, так и не вернулся. Это Белле сказал Сильвестр, приставленный к нему вместо Адама Гоутобеда. Остальные приехавшие привыкли вставать поздно и еще не поднимались. Белла была этому рада – тем меньше она услышит их перебранок.

Она печально улыбнулась. Вот она снова дома и вольна поступать по своему усмотрению, не думая о лондонском этикете. Она может ездить одна верхом и ходить гулять – никто не удивится и не остановит ее. Накинув плащ поверх простого батистового платья и надев прочные ботинки, она отправилась пройтись по парку.

Почему Роберт отсутствовал всю ночь? Снова уехал на политическое сборище? Если Джеймс прав, то ехать ему пришлось недалеко – беспорядки были почти на пороге дома. Правда, странно, что он уехал, не сказав об этом матери.

Белла обнаружила, что идет вдоль кромки леса. Она вспомнила о живущей здесь старой даме и свернула с тропинки. Вот и крошечный домик, из трубы которого вьется струйка дыма. Растворилась дверь, и на пороге появилась женщина.

– Значит, вы вернулись, – сказала она. – Да.

– Вы сделали выбор? – Нет.

– Это неправда.

Белла чувствовала, что врать бесполезно, так как старая женщина знала все, хотя непонятно откуда.

– Правда, – сказала Белла. – Я не приняла ни одного предложения. Дедушка поступит так, как пожелает.

– Он в любом случае поступит по-своему. Уильям Хантли всегда так делал.

– Откуда вам это про него известно?

– О, я уж знаю. – Старуха постучала себя по носу длинным костлявым пальцем. – Мне почти все про него известно.

– Тогда расскажите и мне.

– Нет, пусть сам рассказывает.

– Он не может – у него удар. Его почти невозможно понять, но он все время говорит о какой-то Фанни.

– Фанни. – Женщина шепотом повторила это имя.

– Да, и просит прощения. Может, я могла бы ее найти…

– Нет, моя дорогая, – старуха не дала Белле договорить. – Прошлое лучше забыть, а не ворошить.

– Но вам известно, кто она?

– Да, – отрезала старуха и быстро перевела разговор на другое. – Расскажите мне о молодом человеке. О том, которого вы якобы не выбрали.

– Я люблю его. – И…

– Я не могу выйти за него.

– Почему?

Белла молчала. Как сказать незнакомому человеку, что она запятнана позором и что тот, кто женится на ней, навсегда будет окружен сплетнями, особенно если дед сдержит слово и сделает его своим наследником?

– У меня есть на то свои причины.

– Глупости. – Голос женщины прозвучал сердито. – Он вас любит?

– Не знаю. Наверное, немножко любит, но…

– Тогда какие могут быть причины? Счастье похоже на бабочку, дитя. Вам надо поймать ее, пока она сидит на месте, а иначе она улетит. Если он считает ваши причины непреодолимыми, то он вас не стоит.

– Но он уехал. Он уехал прошлой ночью и еще не вернулся. Я не знаю, где он.

– Он вернется.

– Вы уверены?

– Уверена. Разве я не говорила вам, что у меня дар предвидения? – Женщина улыбнулась, и лицо ее помолодело. – Идите, милочка, и не теряйте время на болтовню со старой каргой. Скажите ему о своих чувствах. Как же еще он о них узнает?

Белла порывисто нагнулась, поцеловала старую даму в щеку и пошла к дому.

– Идите и потом расскажите, что из этого получилось, – услышала она вслед. Если бы девушка обернулась, то увидела бы, как старуха водит рукой по щеке, куда ее поцеловала Белла.

Все родственники, за исключением Джеймса и Роберта, сидели за столом в гостиной, где обычно завтракали, и галдели, оспаривая права на наследство. Они походили на хищников, ожидающих смерти старика. Белла была не в состоянии находиться с ними в одной комнате. Извинившись, она вышла в сад.

Был прекрасный, теплый день. Она села на скамью, наблюдая, как ласточки устремляются вниз, чтобы поймать мошек. Она предпримет попытку поймать бабочку и постарается, чтобы та не проскользнула у нее между пальцев.

Услыхав цокот копыт, она вскочила на ноги, побежала по дорожке и обогнула дом. Но это был не Роберт, а Джеймс. Он управлял своей ветхой двуколкой, в которой сидела миссис Кларк, прижимая к себе девочек.

– Где Роберт? – крикнул он.

– Я не знаю.

– Проклятье! Простите, Белла, но я так рассчитывал, что застану его здесь. – Он протянул руку и помог миссис Кларк выйти из коляски, затем спустил на землю девочек. – В Даунем-Маркете потасовки с самого утра. Сотни мужчин и женщин неистовствуют, грабят и угрожают жителям ружьями и вилами. Если беспорядки распространятся дальше, то докатятся до Истмера. Я боюсь за детей. Если бы вы смогли их приютить, пока не минует опасность, я был бы весьма признателен.