Платье из черного бархата

Она станет хозяйкой в этом доме, если Рия выйдет замуж. Но этого никогда не произойдет. За кого ей выходить? За Тола? Сейчас это невозможно, а потом, кто знает, как все повернется, теперь, когда она свободна. Но действительно ли она свободна? Теперь она была привязана к дому крепче, чем раньше.

Но почему он так поступил? Заставив расплачиваться за собственную ущербность? Или так он хотел ей отомстить? Лучше бы он ничего ей не оставил, и они могли бы спокойно уйти и устроить жизнь по-своему. Она подумала, что у нее оставалась такая возможность. Но она знала, что в этом случае Бидди никуда не уйдет. Да, Бидди останется в этом доме, просто потому, что этого желал он. Но как ей со всем справиться? У Бидди для этого даже меньше шансов, чем у нее, Рии. Вот в чем состояла сложность.

Она встала и медленно вышла в холл. О многом предстояло подумать. Конечно, некоторое время она могла бы жить на накопленные деньги, а что потом, когда они закончатся? Единственный выход Рия видела в том, чтобы определить на работу Бидди, а потом и Мэгги, когда та станет на год старше. Имея их жалованье и те деньги, что давал Дэйви, она сможет свести концы с концами. В усадьбе останется Джонни, но Рия считала, что они вдвоем смогут со всем управиться: и в доме, и в остальном имении, потому что теперь ей не за кем ухаживать, и с едой можно не мудрить, а готовить что-нибудь попроще.

А сейчас ей пора пойти и рассказать детям, но не все. Не стоит говорить о том, что Бидди становится хозяйкой, если мать уйдет из дома. У этой девчонки и так гонора хватает, ни к чему ей еще и знать, что наступит день, и дом перейдет к ней…

Новость детей обрадовала. Джонни и Мэгги прыгали и визжали от восторга, только Бидди молчала. По выражению ее лица Рия поняла, что новость не поразила ее, как остальных, и она определенно думала, каким замечательным человеком был хозяин. И Рии захотелось представить его в ином свете.

– Я получила этот дом не просто так, мне придется заплатить за это определенную сумму, – мстительно объявила она.

– Как заплатить? – переспросила Мэгги.

– Да, моя милая, – кивнула Рия. – Мне надо за него платить. Цена такая: я никогда не должна выходить замуж, если хочу остаться здесь и сохранить этот дом для вас.

– Мама, а ты думала о том, чтобы выйти замуж? – тихо спросила Бидди.

– Да, моя милая, думала, – гаркнула ей в лицо Рия.

– Мама, но у Тола есть женщина, – подал голос Джонни.

Рия, сидевшая рядом с ним на скамейке, так резко вскочила, что сиденье приподнялось, и Джонни едва не соскользнул на пол.

– А кто говорит, что я думала о Толе? – вспылила она. – В море полно рыбы, ловить – не переловить.

Рия поспешно отвернулась от стола. Что с ней происходит? С чего вдруг она сорвалась? Она никогда не позволяла себе так обращаться с детьми. О, если бы у нее была подруга или друг, кому можно было излить душу.

Она подумала о своей семье в Шильде, но тут же покачала головой. Нет, только не к ним. Если они узнают, что она получила наследство, налетят как саранча. Подумают, что у нее полно денег, а когда увидят усадьбу, то захотят остаться здесь. А быть может, это и к лучшему, ведь ей будет так одиноко в доме с одним Джонни. Но Рия снова решительно покачала головой. Нет, придется искать другой выход.

– Мама, а он ставил тебе деньги? – вновь спросила Бидди.

Но Рия взяла себя в руки и ответила спокойно:

– Нет, денег он оставить не смог. Те деньги, что платили ему на содержание, перешли в какой-то благотворительный фонд. Все теперь зависит от нас. Если мы хотим здесь остаться и сохранить дом и усадьбу, тебе, Бидди, и тебе, Мэгги, когда ты станешь немного старше, придется идти служить.

– Где служить, мама? – Мэгги прищурилась. – Что я буду делать?

– Может, ты устроишься на кухню в большой дом или в буфет, если, конечно, не захочешь идти работать на гуталиновую фабрику или какой-нибудь другой завод.

Тон Рии озадачил Мэгги.

– Мама, я не хочу на гуталиновую фабрику, – призналась она.

– Пойдешь туда, куда тебя отправят.

– А я, мама? – задал вопрос Джонни. Она посмотрела на сына и тихо ответила:

– Надо кому-то ухаживать за садом и огородом. Мне нужен здесь мужчина. – Рия заставила себя улыбнуться, чтобы придать комплименту больший вес, но лицо мальчика помрачнело.

– Мне бы тоже хотелось уйти, мама.

– Ты пойдешь туда, куда пошлют, и будешь делать то, что тебе скажут. И без фокусов. К тебе это тоже относится. – Она кивнула в сторону пристально смотревшей на нее Бидди. И в эту минуту женщине вдруг почудилось, что дочь стала ей врагом. Хотя Рии следовало бы искать в ней утешение, так как Бидди была не по годам умна и рассудительна, и с ней можно было бы о многом поговорить. Но Рия знала, что не в состоянии пересилить себя. Между ними встал человек, научивший дочь думать, и он же опутал оковами ее собственную жизнь. Если Рия и испытывала к хозяину жалость, то сейчас она исчезла, растворилась в возмущении и обиде, и отсвет этих чувств падал и на ее дочь. «Она должна тоже идти служить, – решила Рия, – причем скоро, потому что пока она остается в этом доме, он тоже рядом, а ей этого не вынести. Книги, книги, книги. Сжечь бы их все! Люди правы, и джентри правы: рабочим ни к чему ученье, незачем давать им в руки книги, от них одни только неприятности и беспокойство. И надо же было мне выйти замуж за мужчину, умевшего читать?.. Все беды с этого и начались».

Глава 3

– Дэйви сказал, что хозяевам в прачечной нужен человек. Я попросила, чтобы он поговорил насчет места для тебя, и он договорился.

– Мне идти в прачечную, мама? Но я не знаю, что там делать.

– Скоро освоишься. Тебя там научат.

– Мама, боюсь, мне там не понравится.

– Речь не о том, понравится тебе это или нет, ты должна, вот и все.

– Думаю, и хозяину это не понравилось бы.

– Замолчи сейчас же.

– Я не стану молчать, мама. Я не хочу идти в прачечную. Я могла бы пойти учить детей.

– А кто возьмет к детям тебя, пятнадцатилетнюю девчонку, которая не имеет специального образования? И что ты станешь делать? Придешь в большой дом и скажешь хозяйке: «Можно я буду обучать ваших детей, мадам? Потому что я пять лет училась». Тебе еще повезло, что ты так долго оставалась дома. У тебя голова забита ученьем, но чем раньше ты его оттуда выкинешь, тем лучше.

– Я ничего не стану забывать, мама. И я училась не напрасно… Эти знания мне пригодятся. Я очень постараюсь.

– И куда же ты с ними денешься, скажи на милость?

– Мама… – Губы Бидди дрожали, в голосе слышались слезы. – Я не хочу в прачечную, в тот большой дом. Я не буду знать, что делать.

– Все наладится, тебя всему научат. – Тон Рии заметно смягчился. – Всем когда-то приходилось начинать. Да и место нашлось только здесь. В первый год будешь получать шиллинг в неделю. Дэйви сказал, что тебе полагается форменная одежда, она очень симпатичная. И выходные у вас будут в одно время. Ну и он присмотрит за тобой.

Казалось, страсти улеглись и бури не предвидится, но затишье оказалось временным.

– Я не хочу, чтобы Дэйви за мной присматривал, – взорвалась Бидди. – Смотрел бы лучше за собой, бестолковый чурбан.

– Ах так, я тебя предупреждаю. Ты знаешь, что случается, если ты нападаешь на брата.

– Да, знаю, мама. Но пусть это не повторится, потому что я тебе уже сказала и повторю: лучше пусть этого не случается.

– О, Боже правый! – Рия отвернулась, внутри у нее все кипело. – Подумать только, мне угрожает дочь, моя кровь и плоть.

– Я тебе не угрожаю, мама. Я лишь говорю, что не хочу, чтобы меня били. Я не могу этого терпеть. Со мной что-то происходит… в тот момент… Мне хочется… тоже ударить. Я чувствовала то же самое, когда в игре Дэйви меня толкал, я давала ему сдачи… Я не могу спокойно терпеть, когда со мной обращаются грубо.

– Вот что я тебе скажу, моя девочка. – Рия смотрела дочери прямо в лицо. – С грубостями тебе придется познакомиться очень скоро, и терпеть их придется. Заранее предупреждаю тебя. А теперь отправляйся наверх и собери вещи, потому что завтра утром я отвезу тебя в «Холмы».