Своенравная пленница

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 18

Розалин была заворожена красотой урочища Уинд-Ривер. Синие отроги гор на северо-востоке тонули в пушистых белых облаках. Зеленые долины окаймляли леса из колючих елей, трепетных осип и корабельных сосен. Прозрачный горный ручей журчал по камням и манил к себе завихрениями водоворотов и таинственными всплесками под корягами и валунами. Розалин так и подмывало снять мокасины и войти в воду, чтобы освежиться. Но она знала, что вода холодна, как лед, а в ущелье было прохладно: чтобы не озябнуть, они с Ястребом накинули плащи из толстых бизоньих шкур.

Они выступили из Форт-Уильяма в конце октября, незадолго до первого снега. Их поход длился, казалось, целую вечность, свежий воздух становился по-зимнему студен, но до хижины Ястреба было еще очень далеко.

— Когда же мы наконец доберемся? — нетерпеливо спросила Розалин, взглянув на безмолвные заснеженные скалы.

Ястреб слегка повернулся к ней и загадочно ухмыльнулся. Меховая накидка придавала ему царственное величие, а бахрома и вышивка из цветного бисера подчеркивали суровость его облика. Махнув рукой на север, он не без гордости сообщил:

— Мой дом стоит в поднебесье, над заснеженными склонами гор, выше холодных ветров в ущельях… А к запалу от него лежит сказочная долина, в ней испокон веков шепчутся о чем-то водопады… — Его взгляд затуманился: нахлынули воспоминания о той давней поре, когда он жил среди индейцев кроу, или воронов, и не раз проделывал этот путь с вождем племени, слушая старинные легенды и любуясь окружающей красотой. Ястребу неожиданно пришло на ум, что уже много лет он не вспоминал об одном индейском сказании, трагическом и загадочном.

— Что случилось, Ястреб? — спросила Розалии, обеспокоенная его молчанием.

— Однажды дедушка поведал мне одну историю. Странно, что она пришла мне в голову именно сейчас…

Розалин выпрямилась в седле и приготовилась слушать.

— Расскажи мне ее! — попросила она, придерживая коня.

Он взглянул в ее любопытные голубые глаза и усмехнулся:

— У каждого племени есть множество преданий, дорогая! К чему тебе знать именно это? Я готов рассказать тебе другую, куда более увлекательную легенду. — Ястребу не хотелось посвящать свою спутницу в предание о трагической любви: оно всегда вселяло в него смутное волнение.

— Хорошо! Я готова выслушать все индейские легенды! — воскликнула Розалин.

Ястреб наклонился и быстро поцеловал ее в холодные губы.

— Пожалуй, нам пора создать собственную легенду! И пусть ветер разнесет ее по горам на радость одиноким путникам!

Щеки Розалин вспыхнули румянцем: в памяти всплыла бурная ночь накануне их путешествия и другие ночи у костра. Любовь согревала их даже в непогоду.

— Нет, об этом, пожалуй, лучше никому не рассказывать, — смущенно сказала она, трогая лошадь. — Пусть останется пашей тайной.

— Тебе стыдно? — расхохотался Ястреб, и эхо разнесло его смех по всему перевалу.

— А почему ты не хочешь мне поведать легенду об этих горах? — ушла от ответа Розалин.

— Раз ты настаиваешь, дорогая, то ее услышишь, — сдался он и, глубоко вздохнув, начал свое повествование: — Индейцы, обитающие в этих горах, суеверны, как все дикари. Они свято верят в свои предания и сердятся, если кто-то в них сомневается. Суровый закон гор запрещает задавать рассказчику вопросы. Понимаешь?

— Прекрасно понимаю, — пробормотала Розалин.

— Великие духи правят краснокожими, — продолжал Ястреб. — Они обитают высоко в горах, и ветры, обдувающие горные пики и перешептывающиеся в долинах, разносят их предупреждения людям. В истоках рек живут духи водяные. В горах — духи горячих источников. Вода из них падает с высоты пятидесяти футов с ужасным свистом, — это напоминают о себе невидимые правители этих мест. Вода в этих источниках столь горяча, что в ней можно сварить мясо. А рядом сверкают на солнце водопады, со страшным грохотом низвергающиеся в каньон. Потоки горячей воды сливаются в реки, образуя естественные бассейны, — люди с наслаждением купаются в них и исцеляются. Под пенистым водопадом таится вход в священную пещеру, — в ней шаман индейцев кроу собирает кроваво-красную киноварь для боевой раскраски воинов. Кипяток, падающий с круч, накапливается в маленьком, но глубоком бассейне, на дне которого вода холодна, как лед. Говорят, рыбу из этого водоема можно сразу же есть: ведь она успевает свариться в верхнем, кипящем слое, когда ее тащат из воды.

Ястреб улыбнулся, а Розалин изумленно смотрела на него.

— Все это враки! — хмыкнула она. — Я уже слышала о подземных горячих источниках, вырывающихся наружу, подобно вулканам. Прямиком из ада. По-моему, все это привиделось путешественникам, слишком долго пробывшим в одиночестве среди дикой природы. Неужели и ты в это веришь?

Ястреб пожал плечами и криво усмехнулся:

— Я же предупреждал, что не принято сомневаться в правдивости местных легенд! Эти горы заколдованы, здесь все возможно! Не рекомендуется и сомневаться в существовании Великого Духа, отца всех остальных. Может статься, что твое неверие однажды плохо для тебя обернется.

Его тихий смешок предостерег Розалин от дальнейших опасных вопросов: ведь вездесущий ветер мог донести ее слова до самого всемогущего духа!

— Индейцы кроу верят, что звери и птицы, обитающие в краю, обладают магической силой, полученной от Великого Духа. В священных местах индейцы оставляют еду и красивые камни, чтобы задобрить духов. Они верят, что, получив дары, божества не станут вредить краснокожим и помогут им победить в сражениях.

Ястреб остановил коня и кивнул на странное сооружение внизу, посередине луга. Сложенное из черепов людей и животных, оно было увенчано рогами лося. Это сооружение походило на одинокое дерево и придавало долине таинственный, колдовской вид.

— Это — капище, здесь индейцы обращаются с просьбами к своим богам. Они верят, что, оставив им в дар рога лося или антилопы, будут удачливы на охоте. А бедолаги, сорвавшиеся с этой пирамиды, остаются умирать у ее подножия, подтверждая тем самым веру индейцев в высшие силы.

По спине Розалин пробежал холодок. Неужели Ястреб верит в эти предрассудки? Но чем дальше пробирались они по таинственным горным ущельям, слушая шепот водопадов и любуясь божественной красотой восходов и закатов, тем больше Розалин проникалась верой в волшебство. Одновременно в ней росло и трепетное уважение к человеку с волосами цвета воронова крыла, который привел ее в эти загадочные места. Здесь, среди дикой природы, она полностью зависела от Ястреба. По ночам он охранял ее покой и согревал своим теплом, его страстная любовь давала ей новые силы, а на рассвете он встречал ее теплой улыбкой, от которой на душе становилось светлее.

Они реже спорили, с каждым днем Розалин все больше уважала Ястреба: за его уверенное поведение в горах, силу и ловкость, мужество и твердость. Он обладал редким даром предчувствовать опасность. Его мудрость и опыт помогали им выжить, а зоркий глаз и твердая рука были залогом удачной охоты.

Пока Ястреб охотился, Розалин собирала ягоды и орехи. Потом они готовили обед и весело смеялись, потчуя друг друга. Незаметно для себя она все больше любила мужчину, которого решила вырвать из сердца. Ястреб постоянно был рядом, помогал ей и охранял ее. Все неприятные воспоминания были вытеснены новыми, яркими и радостными впечатлениями.

Как-то вечером Ястреб отправился на охоту. На этот paз Розалин пожелала остаться в лагере: ей хотелось спокойно все обдумать и принять решение.

Розалин тревожило, что человек, к которому она привязалась, шептал ей по ночам ласковые слова, но ни разу не заикнулся об их будущем. Ястреб теперь относился к ней с уважением, и порой казалось, что он ее любит. Но в то же время она понимала, что нужна ему только как женщина. Как же он поступит с ней летом, когда придет время вернуть ее отцу? Розалин пугало грядущее расставание, но эта картина все чаще возникала у нее перед глазами. И тогда ей становилось тоскливо и страшно. Вот и теперь, проводив Ястреба на охоту, она задумалась о будущем.